Фредди прекратил заводить граммофон. На диване распластался его школьный друг Дуги Мокинз, чья голова покоилась на коленях соблазнительной брюнетки. Дуги что-то говорил, но Фредди не мог разобрать ни слова. – Старик, о чем ты? – крикнул Фредди. – Я совсем оглох из-за этого чертового граммофона. – Дверь! Кто-то упорно стучится! – Сейчас открою. Фредди еще раз крутанул ручку и пустил диск. Полился регтайм, легкий и пенистый, как шампанское, которое Фредди наливал, ветреный, как женщины, которые пили это шампанское. – Фредди, кто к нам ломится? – спросил, покачиваясь, Берти Гарднер, еще один дружок Фредди. – Я почем знаю? Может, Эллиот? Этот имбецил вечно опаздывает. Фредди взглянул на часы. Двенадцатый час. Только бы Эллиот не приволок с собой ораву. Случись такое, пропорция уменьшится. Девиц на всех не хватит. Шампанского тоже. Схватив открытую бутылку, Фредди по пути к двери наполнил бокалы. Сегодня он пригласил к себе нескольких ребят из клуба. У троих имелись автомобили, поэтому, прежде чем отправиться сюда, заехали в Королевский театр на Хеймаркет и набрали актрисок. У Фредди там была одна знакомая актриса. Дав фунт швейцару у служебного входа, он проник в театр и немало удивил эту актрису, появившись в ее гримерной. Она быстро собрала подружек, обожавших кататься в автомобилях и проводить время с мужчинами из высшего общества. Сегодня Фредди захотелось устроить вечеринку. Последнее время он работал как проклятый. Ходили слухи, что к концу сентября парламент распустят и объявят всеобщие выборы. В палате общин набралась целая гора незавершенных дел, поэтому Фредди перестал отличать день от ночи. Он с нетерпением ждал начала избирательной кампании. Он был готов к новой битве. А вскоре у него появится и финансовое подкрепление. Несколько дней назад Гиффорд уволил Индию. Фредди пригласил ее на обед, где она ему все рассказала. Ему пришлось изображать потрясение, затем сочувствие, но он справился. – Литтон, где у тебя хранится «Болли»? – крикнул из другого конца гостиной Джордж Мэннерс. – В ванне! А Индия осталась без гроша в кармане. Эта мысль вызвала у Фредди улыбку. Он знал, что сегодня оглашали завещание Уиша. Доходов у Индии не было, а благодаря Уишу ухнули и ее сбережения. Остались деньги благотворителей. Но сколько там набралось? Пара тысяч фунтов. На такие деньги больницу не откроешь. Быть может, теперь, без Уиша и реальных денег, она увидит всю бесплодность своей затеи и откажется от благородных порывов. Ловко я это провернул! – похвалил себя Фредди. С помощью Элис и Норы он добился увольнения Индии. Хорошее вложение средств: заплатить десять фунтов, чтобы получить тысячи. Но все это было чертовски утомительно! Сегодня Фредди захотелось временно забыть про свои тревоги и развлечься. И скоро он неплохо развлечется с роскошной рыжеволосой танцовщицей. Они так недурно целовались и обнимались, пока у этого чертового граммофона не кончился завод. Рыжая и сейчас смотрела на него во все глаза. Смотрела и улыбалась. Она послала ему воздушный поцелуй. Фредди сделал вид, что поймал. И тут опять в дверь принялись барабанить. Фредди выпучил глаза и вообразил, как большой крюк тянет его к двери. Воротник его рубашки был расстегнут, сама рубашка выбилась из брюк. Посмеиваясь и поглядывая на рыжую, он открыл дверь. – Эллиот, уймись, поганец! Ты… – Фредди не договорил. Не успел он открыть дверь, как получил звонкую пощечину. Удивленный и взбешенный, он попятился назад. На пороге стояла Индия. – Черт тебя побери! – пробормотал он, держась за щеку. – Индия? За каким… За что ты меня ударила? – Фредди, я знаю, – сказала она. Глаза Индии метали молнии, а пальцы были сжаты в кулаки. – Что ты знаешь? – спросил он, закрывая дверь из прихожей в гостиную. – Дорогая, я ничего не понимаю. – Сегодня я говорила с Элис Литтл. Она мне рассказала о твоей затее. Это отвратительно. Мошенник! Фредди почувствовал, как его душа уходит в пятки. – Индия, я понятия не имею, о чем ты, – стараясь говорить уверенно, произнес он. – Я также узнала, как у меня за спиной ты сговорился с моей матерью. О приданом. О доме на Беркли-сквер. И в какую сумму она меня оценила? Сколько она готовилась заплатить, чтобы спихнуть меня замуж? Полагаю, никакая сумма не была бы для нее чрезмерной… – Индия, дорогая, я никоим образом… – Когда ты делал мне предложение, я тебе сказала, что родители исключили меня из завещания. Тебя это ничуть не остановило. Ты ответил, что любишь меня, а остальное тебя не волнует. Ты красочно расписывал мне, как мы будем жить скромно и всего добиваться сами. Значит, это была отъявленная ложь? Иначе зачем бы тебе понадобились закулисные переговоры с моей матерью и авантюра с моим увольнением? Тебе была нужна совсем не я, а деньги, которые за мной давали. – О чем ты говоришь? Кто так бессовестно тебе наврал? – Фредди, неужели ты не понимаешь? Игра окончена. Я знаю все. – Она горько усмехнулась. – Почти все. Вот только не знаю, почему мне раньше не открылось, что ты за человек. – Индия буквально впихнула ему подаренное кольцо и золотые часы. – Точнее, в кого ты превратился. В серых глазах Индии Фредди увидел печаль, гнев и ошеломление. – И когда ты успел измениться? – тихо спросила она. – Я не… Я не… – запинаясь, бормотал он, протягивая к ней руки. – Фредди, я тебя знаю. Правильнее сказать, знала. Мы же выросли вместе. – Индия попятилась, глядя на него так, словно перестала узнавать. – Раньше ты был другим. Добрым. Заботливым. Осталось ли в тебе хоть что-то от прежнего Фредди? – Индия, послушай… Она покачала головой. В глазах блестели слезы. – Больше я не хочу тебя видеть. Никогда! – С этими словами она повернулась и побежала вниз по лестнице. – Индия! Постой! – крикнул Фредди. Но она не остановилась. Каблуки ее ботинок продолжали стучать по ступеням. Потом громко хлопнула входная дверь. – Дерьмо, – прошептал он, прижимая ладони к глазам. – Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Его будущее, над которым он так долго и упорно трудился, только что развернулось и ушло. Фредди пробовал себя убеждать, что еще не все потеряно. Он найдет способ ее вернуть. Попытается убедить, что все это было превратно понято и истолковано. Наплетет о чудовищной ошибке. Но чутье подсказывало другое: Индия не захочет его слушать. И видеть его не захочет. Никогда. Все ушло, разлетелось в прах. Деньги, дом. Жизнь, которую он тщательно выстраивал столько лет… столько проклятых лет… исчезла в мгновение ока. Игра окончена. Он проиграл. Он вернулся в гостиную и, не глядя на гостей, прошел в спальню. На кровати Джордж Дарлингтон разложил какую-то актриску. – Вытряхивайтесь! – велел обоим Фредди. – Потерпи немного, старик. Дай дело закончить, – раздраженно ответил Джордж. – Я сказал, вытряхивайтесь! – Фредди, ты что, взбесился? Отвали! В три прыжка Фредди одолел расстояние до кровати, стащил оттуда Джорджа и вытолкал за дверь. Девица выскочила сама, придерживая расстегнутую блузку. Фредди заперся изнутри, сел на кровать и перевел взгляд на стену. Оттуда на него смотрел Красный Граф. В дверь спальни постучали, потом забарабанили. Друзья звали его, не понимая, почему он отсиживается. Рыжеволосая танцовщица вкрадчивым голоском предлагала разделить с ней его уединение. Фредди не ответил и ей. Он сидел неподвижно и смотрел на портрет. Часы пробили полночь. Затем час ночи. В гостиной больше не играл граммофон. Голоса гостей смолкли. Фредди продолжал сидеть. Никогда еще он не был так похож на своего предка, как сейчас, в тусклом, колеблющемся свете лампы. Лицо утратило живость, готовность улыбнуться. Исчезли остатки человечности. Осталась лишь безжалостная решимость. И когда ты успел измениться? – спрашивала у него Индия, и глаза ее были полны слез. Когда? – задал себе тот же вопрос Фредди. После отца? После Хью? Он жестоко обманул Индию. Подругу своего детства. Девочку, которая однажды летом на берегу пруда в Блэквуде плакала из сострадания к нему. Больше никто и никогда не плакал по нему. А он врал ей, помыкал ею, устроил торг за ее спиной. Из-за него она лишилась накоплений. Он подрубил ее мечты о больнице. Он убил двоих, которых она горячо любила. И все в надежде заполучить ее деньги. После расправы с Уишем и Хью… даже после случая с отцом Фредди горевал и испытывал раскаяние. Сейчас он не чувствовал ничего. Ничего, кроме странного ощущения свободы. Когда-то любовь, сострадание и совесть ограничивали его. Теперь уже ничто его не ограничит. Не сможет. Никогда. Он вновь услышал голос графа. Быть хочешь королем? Тогда вначале вырви собственное сердце… Нет. Предок ошибался. Вначале нужно вырвать чье-то сердце. Сердце того, кто добр, честен и бесхитростен. А потом все пойдет как по маслу. Он прижал ладонь к груди. Затем посмотрел на Красного Графа. – Свершилось, старик, – сказал Фредди. – Наконец-то. Глава 43 Старый скрипучий кеб, в котором ехала Фиона Финнеган, замедлил ход и остановился. – Не здесь, – сказала она кучеру. – Немного дальше. – Миссус, я знаю, где «Баркентина» находится, но дальше не поеду. – До того места еще целых полмили! Кучер пожал плечами: – Охотно отвезу вас обратно. Но если вам приспичило в «Баркентину», дальше пешком идите.