– Альф, держись, – сказал Джо. – Помолчи. Сейчас подоспеет помощь. Продержись еще немного… Пока Джо говорил, к ним сквозь толпу протолкнулся еще один человек. Судя по сюртуку и кожаному саквояжу, это и был долгожданный врач. Взглянув на Альфа, он покачал головой. – Как это случилось? – спросил врач. – Понятия не имею. Должно быть, когда пожар начался, он находился внутри. Зная Альфа, думаю, он попытался потушить. Один. Доктор неспешно вдохнул, затем полез в саквояж, достал оттуда шприц и коричневый пузырек. – Морфий. Унять боль, – тихо пояснил он. Джо смотрел, как врач наполняет стеклянный цилиндр шприца. Однажды, когда он сломал ногу, ему сделали укол морфия. Но то была капелька по сравнению с дозой, приготовленной для Альфа. Это же смертельная доза. Врач поднял голову и наткнулся на взгляд Джо. – Это все, что я могу сделать. – Тогда делайте. Врач принялся искать вену на ноге Альфа. Сделать укол в руку не представлялось возможным. Альф задергался в судорогах. В вену доктор попал только с четвертой попытки. Он опорожнил шприц, и судороги утихли. – Берти… моя жена… – вдруг сказал Альф, перестав бредить. – Я позабочусь о ней. Она не будет ни в чем нуждаться. Обещаю. Альф кивнул. Затем его глаза утратили фокус. Потускнели. Еще через несколько минут врач приложил ухо к груди Альфа и сказал: – Скончался. Джо сел на корточки. Его лицо стало мокрым от слез. Зеваки продолжали смотреть, но ему было все равно. Потом ему на плечо легла чья-то рука. Майлс. – Простите, сэр. Но коронер говорит, что им нужно забрать Альфа. Будут делать вскрытие. А вас ждет полицейский инспектор. Ему надо с вами поговорить. Джо встал. Глянул на улицу, на «Марокко». Склад продолжал гореть. К этому времени огонь пожирал крышу. К утру склад сгорит целиком. И все, что находилось внутри. Тысячи и тысячи фунтов дорогостоящих продуктов. Это будет тяжелый удар по его торговле. Но потеря товара не самое страшное. Гораздо хуже, что огонь унес человеческую жизнь. Не стало хорошего человека, которого Джо любил и которому доверял. – Мистер Бристоу? – (Джо обернулся.) – Полицейский инспектор Элвин Дональдсон. Как понимаю, вы последний, с кем Альфред Стивенс говорил перед смертью. Вы позволите задать вам несколько вопросов? Джо кивнул. Дональдсон спросил, давно ли Стивенс работал у него и в какой должности. Потом спросил, не было ли в последнее время на складе каких-либо неприятностей. – Каких именно? – уточнил Джо. – Допустим, местная шантрапа пыталась обложить вас данью за их так называемую защиту. – Нет. Альф бы мне сказал. – Мистер Стивенс говорил вам что-либо? – Да, но полную бессмыслицу. По-моему, он бредил, – сказал Джо. – А вы можете повторить мне эту бессмыслицу? – попросил инспектор. Джо повторил. Дональдсон внимательно выслушал, затем кивнул: – Ну вот и объяснение. – Мне это ничего не объясняет, – пожал плечами Джо. – Альф говорил о каких-то бесах. Насколько я его знаю, ни в каких бесов он не верил и вообще был человеком здравомыслящим. А тут… набор слов. – Ошибаетесь. Огонь повредил ему гортань, и вам слышалось «бес». На самом деле он называл фамилию. Беттс. Фрэнки Беттс. – Я все равно ничего не понимаю. – Мистер Бристоу, вы уверены, что никому не платите… дань? Я не хочу доставлять вам лишних хлопот. Я просто… – Я же вам сказал. Платить разным вымогателям не в моих правилах. – А вот Фрэнки Беттс решил, что пора обложить вас данью. Мистер Бристоу, я знаю этого типа. Преступник. Могу побиться об заклад, что этим вечером Фрэнки явился на склад и стал вымогать у Альфа Стивенса деньги. Стивенс велел ему проваливать. Между ними произошла драка, в результате чего опрокинулась зажженная лампа и начался пожар. Фрэнки быстро смотался. Альф попытался самостоятельно потушить огонь и оказался в западне. Джо переварил услышанное. – Я прошу вас арестовать Фрэнка Беттса. Я хочу, чтобы его отправили на виселицу. – Я сам этого хочу, но наших желаний мало. Я поговорил со сторожами на соседних складах «Орел» и «Балтик» и понял, что свидетелей нет. Никто не видел, как Беттс шел на ваш склад или убегал обратно. Слова умирающего Стивенса не являются основанием. Вы же сами назвали их бессмыслицей. То же скажет и адвокат Беттса. Мы не сможем предъявить ему никаких обвинений. Нам не за что зацепиться. А зацепки – вы уж мне поверьте – мы ищем давно. – С каких это пор у шпаны Ист-Энда появились адвокаты? – удивился Джо. – Это не просто шпана, мистер Бристоу, – усмехнулся Дональдсон. – Это хорошо организованная шайка. Возможно, вы слышали об их главаре. Он возглавляет группу, именуемую Фирмой. Джо знал, какие слова услышит сейчас от Дональдсона, и внутренне приготовился, надеясь, что ошибся. Но он не ошибся, и, когда инспектор их произнес, сердце Джо стремительно полетело вниз, точно камень, брошенный в реку. – Главаря называют Председателем, но его настоящее имя Сид Мэлоун. Глава 16 Индия услышала щебетание птиц. Воробьи, подумала она. Докучливые существа. Они вечно собирались на подоконнике ее квартиры, отчаянно чирикая и сражаясь за хлебные крошки. Сейчас ей хотелось, чтобы они улетели подальше. Она жутко устала и хотела снова погрузиться в сон. А сон ей приснился удивительный: будто она снова маленькая и живет в Блэквуде. На деревьях щебечут крапивники и юрки, приветствуя рассвет. Лето. Впереди – целый день. Сейчас няня Ходжи покормит ее завтраком: яйцами всмятку и тонкими ломтиками поджаренного хлеба. Потом вся их компания отправится к Би и Хью. А дальше – в лес, где их ждут удивительные приключения. Ее родители уехали в Аскот на скачки, где пробудут неделю. Неделя полной свободы! Она открыла глаза, ожидая увидеть блеклые обои своей спальни на Бедфорд-сквер. Но увидела не надоевший узор, а пару глаз, внимательно глядящих на нее. Красивых, добрых, озорно улыбающихся глаз. И были они зеленого цвета, изумрудно-зеленые, как долины Блэквуда. Я продолжаю спать, решила Индия, снова закрыла глаза и уткнулась лицом в подушку, которую обхватила рукой и плотно сжала. – Ой! – воскликнула подушка. – Дорогуша, это ж мое больное место. Индия вскрикнула и села. Нескольких секунд хватило, чтобы понять: она не у себя в постели и это не ее квартира. Она находилась в больничной палате. С пациентом, которого звали Сид Мэлоун. Судя по всему, она заснула прямо на нем. – Боже… простите, – забормотала Индия. – Я уснула. И спала тут… с вами… – Минуточку, миссус, – прервал ее Сид. – Вот так и появляются слухи. Я забочусь о своей репутации. Вы спали не со мной, понятно? Вы спали на мне. Это совсем другое. Индия потянулась к его запястью. У нее вспыхнули щеки. Она разом вспомнила все предыдущие события. Сейчас понедельник, утро. Инфекция атаковала организм Сида в субботу вечером, вызвав септический шок. Индия тридцать шесть часов подряд боролась за его жизнь. Несколько раз она с ужасом сознавала, что вот-вот его потеряет, но он выкарабкался. Его пульс стал устойчивым. Не то чтобы сильным, но устойчивым. Она встала за термометром и поймала свое отражение в настенном зеркале. Безупречно белая накрахмаленная блузка вся пропотела и измялась. Ее локоны напоминали пружины, торчащие из матраса. Глаза затуманенные, а на щеке… следы засохшей слюны. – Вы жутко выглядите, доктор Джонс. По-моему, вам самой нужна помощь врача, – сказал Сид. Но Индия не отозвалась. Нечего давать ему повод позубоскалить. Она вытерла слюну, сунула Сиду в рот термометр и засекла время по часам. Через три минуты она извлекла термометр и воскликнула: – Ха! Да у вас сто и семь десятых![14] И тогда она улыбнулась. Улыбка была широкой, прекрасной, совершенно бессознательной, осветив все лицо Индии. Недавнее замешательство тут же забылось. Печальное недоразумение, и только. Главное – она спасла человеческую жизнь. Сид Мэлоун не отправился в морг. Он по-прежнему лежал в этой палате, живой и говорящий ей пакости. Она изо всех сил боролась за его жизнь и победила. – Вам значительно лучше, мистер Мэлоун. Значительно лучше. Говорю вам с полной уверенностью: вы непременно доживете до ограбления очередного банка, – торжествующе заявила она. – Зовите меня просто Сидом. Я настаиваю. И можно я тоже буду называть вас Индия? После минувшей ночи и всего такого… – Нельзя. – Все еще улыбаясь, Индия опустила термометр. – Есть хотите? – Нет. – А придется. Я распоряжусь насчет говяжьего бульона для вас и заставлю его проглотить, даже если для этого вас придется привязать к койке. – Обещаете? Индия выпучила глаза. Она снова села и сняла повязку с раны Сида. Ее движения были быстрыми и энергичными. Усталость исчезла, сметенная одержанной победой. Индия осмотрела рану. Воспаление уменьшилось. – А у вас удивительно сильный организм, – сказала она. – Будь на вашем месте кто-то послабее, он бы точно лежал сейчас в морге. – Я тут ни при чем. Это вы, – возразил Сид. – Я слышал слова вашего начальника. Он считал, что я не стою ваших усилий. Большинство врачей не стали бы со мной возиться. Я вам обязан жизнью, доктор Джонс. Индия смотрела ему в глаза, не зная, что и думать. Говорил он это всерьез или опять смеялся над ней? Она вспомнила первую ночь, проведенную в его палате. Ее откровенный рассказ о себе. Индия до сих пор не понимала, зачем рассказала ему все это, и сожалела о допущенной оплошности. – Это моя работа, мистер Мэлоун, – быстро произнесла Индия, отметая его благодарность. – Ах, да. Ваша работа. Конечно. – Черт побери! Ты все еще здесь? – послышался голос у двери.