В дверях снова стояла Элла. – Да, конечно. – Индия тряхнула головой, прогоняя мысли, потом торопливо собрала бумаги. – Дома допишу. Она очень устала и мечтала поскорее снять ботинки с распухших ног и съесть тарелку супа. Она погасила свет, спустилась по лесенке, прошла по коридору и уже хотела уйти, но увидела, что Элла одна убирает приемную. Индия взялась ей помогать. Через какое-то время входная дверь открылась. Явился доктор Гиффорд в вечернем костюме. – Как справились? – спросил он. – Отлично, – ответила Индия. – Приняли всех, кто записывался на сегодня. – И впрямь отлично! – воскликнул Гиффорд, пробежав глазами регистрационный журнал. – Пятьдесят четыре пациента. Неплохо для первого дня, доктор Джонс. – Благодарю вас, сэр. – Я всего на минутку. Надо бежать. Обедаю с епископом. Вас не затруднит запереть дверь? Индия так устала, что не знала, хватит ли ей сил повернуть ключ в замке. Но Гиффорду твердо ответила «да». Он простился с обеими женщинами и собрался уйти. Тут кто-то отчаянно забарабанил в дверь. – Слышу! Сейчас открою! – крикнула Элла. На крыльце стоял мальчишка-подросток. – Вы можете пойти со мной? Нужна помощь. Ребенок застрял! – выпалил он. Индия застонала. Супу придется обождать. Соображая, какие перевязочные материалы захватить с собой, она спросила мальчика: – В чем застрял ребенок? В сливной трубе? В дымоходе? – Нет! Не там! Он застрял у ма внутри! Не хочет выходить! Мисс, ей совсем плохо! Вы обязательно должны пойти. Он чуть не плакал. – Вы ведь справитесь без меня? – спросил Гиффорд. – Конечно, доктор Гиффорд. Индия открыла саквояж, проверила содержимое и убедилась, что часть ее запасов на исходе. – Элла, у нас есть марля? И хлороформа у меня на донышке. Он тоже найдется? Гиффорд, открывавший дверь, остановился. – Это излишне, – бросил он Индии. – Как вы сказали, сэр? – Хлороформ не понадобится, – повторил он. – Я запрещаю применение анестезии для рожениц. – Но, доктор Гиффорд, это не таит никакой угрозы для матери. Симпсон и Келли придерживаются мнения, что хлороформ не препятствует родам. Более того… – Благодарю, доктор Джонс, – прервал ее Гиффорд. – Я не нуждаюсь в наставлениях по анестезии из уст моей подчиненной. Мне прекрасно известны свойства хлороформа. Родовые боли – наследие Евы. Пытаться их облегчить – значит идти против Божьей воли. Роды в муках благотворно действуют на женщин. Они укрепляют характер и прогоняют нечестивые чувства. Индия с отвращением посмотрела на него. Вначале он казался ей старомодным. Побывав на собеседовании, она мысленно назвала его динозавром. Нет, не так. Во времена динозавров не было врачей. Гиффорд – посланец Средневековья. Чудовище из эпохи невежества и мракобесия. – Не смею вас задерживать, доктор Джонс. Вас ждет пациентка, – бросил ей Гиффорд. – Засуньте ей тряпку в рот. Пусть кусает. Другую дайте в руки, чтобы их занять. И напомните ей о страданиях нашего дорогого Господа. Глава 5 Фиона Бристоу погрузила руки в деревянный ящик с чаем, зачерпнула горсть ароматных листьев, поднесла к лицу, закрыла глаза и принюхалась. Все грузчики склада Оливера, находившиеся поблизости, прекратили работу, чтобы полюбоваться диковинным зрелищем. Для тех, кто работал здесь давно, оно было привычным, и они просто оперлись на чайные грабли. Они не впервые видели миссис Бристоу. А вот новички вытягивали шеи и смотрели на нее во все глаза. Женщины на складах и причалах бывали редко. Еще меньше было тех, кто появлялся в таких местах в шелковом костюме и шляпе с плюмажем, шел мимо матросов и стивидоров, огибая лебедки и переступая через веревки. И все ради проверки очередного груза чая, прибывшего на корабле. Но миссис Бристоу была женщиной необыкновенной. – «Дарджилинг», – наконец произнесла Фиона, открыв глаза. – Хорошего качества. – Этого мало, – заявил Мел Трамбулл, управляющий складом Оливера. – Такое мне любой ребенок скажет. – А вы не торопитесь. Я еще не закончила. Весь этот сбор – с одной плантации… – сказала Фиона. – С какой? Мужчины кивали и подталкивали друг друга. Монеты переходили из рук в руки. Фиона закрыла глаза и снова принюхалась. – С Маргаретс-Хоуп. – Урожай? – Второй в году, – чуть помедлив, ответила Фиона, открыла глаза и с улыбкой добавила: – Собран с поля на северном склоне в среду, во второй половине дня, женщиной в ярко-розовом сари. Грузчики захохотали. – Ладно, уймитесь. Очень смешно, – проворчал Мел. – Так я права? – спросила Фиона. Мел полез в карман брюк, с явной неохотой достал шестипенсовик и бросил ей. Фиона ловко поймала монету. Раздались приветственные возгласы. – Вам тут за развлекушку платят? – накинулся на них Мел. – Возвращайтесь к работе! – Я оказалась права! – засмеялась Фиона. – Я выиграла наше пари. Я же говорила вам, что могу с закрытыми глазами, только по запаху, назвать любой чай. Любой! – Не будьте такой хвастуньей, миссис Би. Вам это не к лицу, – фыркнул Мел. – А вы так позорно не проигрывайте мне, – засмеялась Фиона, глядя, как ее рабочие вновь принимаются за дело. – И дайте мне пару фунтов этого восхитительного «дарджилинга». Представляю, какой у него вкус! – Не могу. Нет ни щепотки лишней. – Это почему? – Звонили из магазина в Кенсингтоне. Они продали пять ящиков и просят доставить еще четыре. Найтсбриджу нужно три ящика. У меня остается шесть. А Букингемскому дворцу требуется восемь. Похоже, принцесса пристрастилась к нашему чаю. Фиона нахмурилась, моментально сосредоточившись на деле. – Так я и знала! Нужно было закупить больше. Сократите число ящиков для магазина в Кенсингтоне, а дворцу дайте столько, сколько они просят. С нашими наилучшими пожеланиями. – Что?.. Бесплатно? – едва не завопил Мел. – Это же четыреста фунтов высококачественного чая! Можно сказать, небольшое состояние! – Да, зато благодаря им мы получим большое. Мел, неужели вы не понимаете? Принцесса Александра еще ничего у нас не заказывала. У нас есть разрешение на поставку от ее величества. От принца Эдуарда. Но от принцессы Александры нет, а нам она очень нужна. Она такая модница. Ее фотографии помещают все журналы. О ней пишут в каждом разделе светской хроники. Каждая женщина в нашей стране хочет походить на нее. Если принцесса станет пить «Тэс-Ти», тысячи англичанок последуют ее примеру. Ее покровительство – это такая известность, которую нам не принесет и тысяча рекламных статей. Чувствовалось, слова Фионы не убедили Мела. – Вообще-то, миссис Би, это отдает азартной игрой. – А во мне есть что-то от азартного игрока, – сказала она, подбрасывая и ловя шестипенсовик. – И вы это знаете. – Даже слишком хорошо, – проворчал Мел. – Пусть завтра утром все ящики доставят во дворец. И добавьте к ним ящик нашего ванильного чая. Возможно, принцессе он понравится… Кстати, нумалигурский «ассам» уже прибыл? – спросила Фиона, успев подняться по лестнице на пол-этажа. – Вы его смотрели? Тогда давайте сейчас и посмотрим. Хочу надеяться, он нас не разочарует… Мел побежал следом, потея на июньской жаре. Ему, как и многим другим, было не угнаться за Фионой. В свои тридцать лет Фиона Бристоу владела компанией «Тэс-Ти» – чайной империей, доход которой исчислялся многими миллионами фунтов. Империя, начавшаяся с нескольких ящиков чая и бакалейного магазинчика в Нью-Йорке, нынче имела сеть магазинов «Тэс-Ти» и салонов «Чайная роза» не только в Англии и Америке, но и во многих крупных городах других стран. – Замечательный аромат, – сказала Фиона, разглядывая горсть темных терпких листьев. – Мел, я подумываю о создании нового купажа. Он должен быть достаточно крепким и насыщенным, чтобы отвечать вкусам поклонников кофе. Отсюда можно будет перекинуть мостик… Ее слова потонули в звонком мужском голосе: – Фиона, старая форель! Вот вы где! Обернувшись, она увидела высокого блондина, стремительно идущего к ней. – Фредди? Неужели это вы?