– В полицию? – Ну не в ЖЭК же! Старушка взяла ключи и принялась расспрашивать, что там и как. – Некогда, тётя Клава, – махнул рукой Сотников и быстро сбежал вниз, Лариса поспешила за ним. Глава 10 До отделения полиции они добирались минут двадцать. Дежурный не спешил принимать у них заявление. Спрашивал, когда именно пропала девушка. Лариса сказала честно: – Не знаю. – Чего же вы переполошились? – Как вы не поймёте?! Мы договорились с ней встретиться! Её нет! В прихожей всё перевёрнуто и на полу кровь! – Больше нигде крови нет? – Мы дальше прихожей не ходили. – Ясно, – сказал дежурный и положил перед ней пачку фотографий, – посмотрите пока вот. – Что это? – испуганно спросила девушка. – Весёлые картинки, – мрачно пошутил дежурный и добавил: – Может, среди них, хотя не дай бог, конечно, есть и ваша сестра. Лариса взяла фотографии и тут же выронила их из рук. – Аккуратнее надо, девушка, – укорил её дежурный. Побледнев как полотно, Лариса прошептала: – Я не могу. – Дай я, – взял из её рук фотографии Сотников. Он быстро перебирал их, пробегая глазами по изуродованным и вполне прилично выглядящим на фотографиях жертвам убийств и несчастных случаев. – Вот она, – сказал он и придвинул одну из фотографий дежурному. – Кто «она»? – Виола Евгеньевна Рокелова. Её пропавшая сестра. – Он кивнул на онемевшую Ларису. – Говорите, в прихожей кровь? – Кровь. Через некоторое время следственная группа была на месте. В понятые взяли кудахчущую от волнения ключницу Клавдию Степановну Великанову и пожилого соседа Дениса Филипповича Ушакова. Кровь оказалась не только на полу, но и на косяке – просто молодые люди в спешке её не заметили. Следователю очень хотелось опросить соседей на предмет образа жизни Виолы Рокеловой и того, не видели ли они приходящих к ней и уходящих от неё людей. Дома оказались только молодая женщина, которую, казалось, не интересовало ничего вокруг, кроме собственного ребёнка. Она представилась Надеждой Юрьевной Семёновой. Ничего вразумительного о Виоле она сказать не могла. Впрочем, припомнила, что раньше «к Виоле часто забегали девочки, а потом перестали». Несколько раз она видела какого-то парня, который звонил в дверь Виолы, выходил из её квартиры, и она даже встречала его на лестнице. Но имён подруг и парня она не знала. – Я этим не интересовалась, – ответила молодая женщина и задала риторический вопрос, не требующий ответа: – Зачем мне это знать? – Мало ли, – буркнул следователь. Сам он любил любопытных дамочек, сующих свой нос повсюду. Любил он их, конечно, не по велению сердца, а потому, что следствию от них был толк. А такие соседки, которые «ничего не знаю, ничего не вижу», раздражали его, и он про себя именовал их «западницами», считая, что они переняли равнодушие к делам окружающих у Запада. Ещё один сосед, Денис Филиппович Ушаков, которого и взяли в понятые, был уже пожилым человеком, но также ничего не смог сообщить об образе жизни и круге общения Виолы Рокеловой. В третьей квартире на звонки никто не отзывался, и Ушаков пояснил, что там живёт Софья Ивановна Крашенинникова. Но она уехала на Рождество к детям. «Завтра же Рождество, – озарило следователя, – а я тут болтаюсь как не знаю кто! Мать обещала индейку запечь…» – вспомнил Абашкин и сглотнул слюну. – Юрий Тимофеевич! – окликнул его из глубины квартиры один из оперативников. – Вы не могли бы подойти сюда? – Чего тебе? – спросил следователь. – Вы не знаете, потерпевшая была замужем? – Зачем тебе это знать? – А вот, смотрите. – Он протянул следователю открытую бархатную коробочку, внутри которой лежало два кольца. – Виола Рокелова была замужем? – Следователь перевёл взгляд на Ларису, ходившую за ним хвостом. Девушка изумлённо округлила глаза и покачала головой. – А вы не знаете, может, она носила обручальное кольцо для форса? – решил уточнить он. – Не знаю, – выдохнула Лариса. – Ни разу не видел обручального кольца на руке Виолки, – встрял Сотников. Его присутствие раздражало следователя, но он не выставлял за дверь добровольного пажа Ларисы Васильевой, считая, что пока не время. Этот же вопрос он задал Ушакову. Но тот пробормотал: – Понятия не имею. – Идите спросите у Нади, – дал следователю совет неугомонный Сотников. – Твоя Надя ничего не знает! – прикрикнул Абашкин, но всё-таки лично отправился к Семёновой, а Сотников вагончиком прицепился к нему. К удивлению следователя, молодая соседка Виолы заявила, что та обручального кольца никогда не носила. – Вы уверены? – переспросил следователь. – Абсолютно. – Странно, – пробормотал следователь, возвращаясь в квартиру Рокеловой. – Вы имеете в виду то, что Надя помнит про кольцо? – улыбнулся Александр. – Именно! – Следователь строго посмотрел на него. – Так женщина! Чего вы хотите? – улыбнулся Сотников обезоруживающе. Абашкин настойчиво пытался вытрясти хоть какую-нибудь информацию о Виоле из ключницы. Но Великанова упорно твердила, что ничего о Виоле не знает. – Как же так, Клавдия Степановна, вы хранили у себя её ключи! – У меня полдома ключи хранят, – отмахивалась Великанова. – Но вы ходили к ней в квартиру, – наступал следователь. – Это ещё зачем? – искренне удивилась ключница. – Ну, я не знаю, например, цветы полить. – Она сама не безрукая была, – ответила Великанова. – То есть вы, Клавдия Степановна, утверждаете, что никогда в этой квартире не были?! – Почему же не была? Была, – ответила Великанова. – Вот! – Абашкин поднял указательный палец вверх, как бы говоря, что это и требовалось доказать. – Что «вот»? – неожиданно для следователя рассердилась женщина. – Была я тут, была сто раз! Но только до того, как Дуня стала сдавать квартиру! – Какая ещё Дуня?! – Евдокия Гордеевна Гаманова, хозяйка квартиры, – услужливо пояснил участковый, – сама она теперь у сына живёт.