Долго ждать не пришлось, и Ида, удивляясь сама себе, уселась в карету. Это – она?! Она командует мужчинами, она требует грузить аккуратнее, она спокойно раздает медь направо и налево, она садится в карету, аккуратно придерживая больное тяжелое тело. Кстати – неодетое. В одном нижнем белье. Станислав как-то не подумал, что его будут грузить или перетаскивать, и не оделся. А Ида решила не заморачиваться. Укутать потеплее, а дома все равно раздевать. А ведь еще пару лет тому назад… Что-то с ней Анна такое сделала. И нет, речь не о ране, и не о спасении. Словно какие-то цепи с нее упали. Тяжеленные… она их и не замечала, а сейчас так легко двигаться! Легко, спокойно, а главное – правильно. И почему-то Иде кажется, что Анна бы одобрила. Надо помогать людям! Особенно когда они сами себе помочь не могут. Карета остановилась возле домика, который купила Ида, и кучер открыл дверь. Второго грузчика, увы, не было, в его роли выступил дворник. Но Ида не собиралась теряться. – Ждите, жом. – А за ожидание… – Доплачу. Ждите. И Ида метнулась в дом. – Жом Пауль!!! Жом Пауль!!! Постоянную прислугу она не держала. Обошлась тремя людьми. Кухарка, жама Эльза – приходила раз в два дня, готовила пищу и уходила. Разогреть ее Ида теперь могла и сама. И стол сервировать для себя одной – ничего сложного. Да и некогда особо привередничать – после госпиталя. Горничная – содержать в порядке дом и одежду Иды. Тоже, не сказать, чтобы работы было много. Жама Гертруда управлялась без особых усилий. А Ида разрешила и горничной и кухарке брать с собой детей. Если оставить их не с кем. Раньше – нет. Даже не подумала бы. А сейчас, вот, дала свое позволение. Платила она хорошо, сильно не ругалась, так что женщины были довольны, еда была вкусной и свежей, а дом сиял чистотой. Может, и приворовывали, но Ида решила, что мелочи внимания не стоят. Пусть их… Третьим слугой был муж жамы Гертруды – жом Пауль. Так получилось, что его переехала карета. И лакеем он работать больше не смог – хромота осталась, кособокость… но не плевать ли было Иде? Ей нужен был мужчина по хозяйству на все руки. Коней она содержать не собиралась, но это – дом! Снег почистить, дрова принести, гвоздь вбить – да мало ли дел по хозяйству? Очень много. Трое людей работали на нее, и все были довольны. Вот, жома Пауля Ида и звала. – Тора? – Мне нужна ваша помощь! – Что случилось, тора? – Помогите перенести человека! В гостевую спальню, на первый этаж, – решила Ида. На втором этаже было три спальни, но это уже вовсе неприлично. Нет уж, первым этажом обойдется. – Кого, тора? – вышла из кухни Эльза. – Сейчас перенесем – и я все расскажу, – отозвалась Ида, похлопывая по руке перчаткой. – Да осторожнее! Что ж вы больного, как дрова тащите!? Мужчины не отругивались. Кряхтели, но понимали, что девушка нервничает. – Вот так! Кладите! Жом, это вам за труды! В ладонь кучера скользнуло серебро. – Благодарю, тора. Может, вам чего отвезти, привезти надобно? Ида задумалась. Больной в доме – источник проблем. Но каких? – Где вас найти? – Я обычно на углу Мясницкой и Колокольной стою, тора. И отсюда, вроде, недалече. Спросите дядюшку Михеля, меня там все знают. – Хорошо… дядюшка Михель. Я буду иметь это в виду. Сама Ида предпочитала ходить пешком. Моцион, знаете ли… да и все тут недалеко. Но – вдруг? Извозчик ушел, а девушка кивнула слугам. – Жду всех в гостиной. Тоже Анна. Которая мигом отучила Зинаиду от снобизма. Ладно, не в единую минуту. Но старшей сестре было, что сказать. А младшая поневоле слушала. Когда у тебя все болит, и рана не заживает, и твоя жизнь зависит от старшей сестры – поневоле прислушаешься… Не будешь обращаться с людьми по-человечески? Вот они с тобой по-скотски и поступят! Слуги себя ждать не заставили. Ида обвела всех взглядом. – Вы знаете, что я работаю в лечебнице. Слуги знали. Что ж, у торы могут быть свои прихоти. У кого цветочки, у кого лечебницы – это даже благородно. Помогать страждущим… Слуги ведь не видели, как благородно тора вытаскивает судно! Или моет грязный пол! – Станислав – доктор. Он три дня не был на службе, и я забеспокоилась. Поехала к нему и нашла мужчину больным. Поскольку у него нет семьи и ухаживать за ним некому, я забрала его сюда. – Тора, это ж неприличие какое! – ахнула Эльза. Зинаида сморщила нос. – Жама Эльза, мне все равно, кто и что скажет. Я не оставлю человека на верную смерть! Кухарка устыдилась. – Но как же… – Днем я буду в лечебнице. И готова доплачивать за присмотр. Вам, безусловно, придется сварить что-то, подходящее для больного. – Так морс, опять же, бульон куриный… – Жама Гертруда, надеюсь, вы сможете ухаживать за Станиславом Венедиктовичем? Разумеется, не бесплатно? Жом Пауль, вы поможете, если его надо будет перевернуть? – Конечно, тора. – Отлично, жом Пауль, жамы… так и решим. – Тора, а ночью как же? – Жама Эльза, ночью я как-нибудь справлюсь, – язвительно отозвалась Ида. – Или вы полагаете, что в таком состоянии мужчина может представлять для меня опасность? – Тора! – Нет? Тогда я – для него? Жама Эльза покраснела. – А все одно, так не делают… Ида возвела очи горе. – Жама Эльза. Если бы я соблюдала приличия, мои косточки бы уже вороны по Русине растащили. Сказано было четко. Жама устыдилась и заткнулась.