Суженные глаза, оскаленные зубы, угрожающее шипение, а страх перед змеями – один из самых древних человеческих страхов. – Анна Петровна просила передать, что очень занята. И просила уделить ей время сегодня, с шести до девяти… Секретарша, конечно, сместила акценты. Но не соврала ведь? А за решительный отказ и ее по голове не погладят… да, сложно работать с Гадюкой. Но ведь и платят! Ольга Сергеевна подумала пару минут. Вспомнила, что Анна работает гувернанткой. И сообразила, что… конечно же! Она просто не располагает своим временем. Дурой женщина не была, а потому подумала еще пару минут. – Перенеси Изместьева на послезавтра. – Да, Ольга Сергеевна. – И скажи шоферу, пусть ждет меня в шесть пятнадцать. Поеду, поговорю… – Сделаю, Ольга Сергеевна. – Свободна. * * * Анна сидела в кафе. Перед ней стоял большой стакан кофе латте. За что ей нравился этот мир – кофе и шоколад. За разные сорта она готова была простить многое. Бокал с кофе, тарелочка с трюфелями… Маленький момент счастья. Хелла, спасибо тебе. Анна наслаждалась напитком, когда на соседний стул опустилась женщина. Среднего роста, с уложенными в прическу светлыми волосами – крашеными. Правильное лицо, серые глаза… Красивая? А бетонная плита – красивая? Даже если ее ромашками расписать… Но на сына она очень похожа. Или вернее, сын на нее. Анна улыбнулась краешками губ. – Добрый вечер, Ольга Сергеевна. * * * Мадам Цветаева подняла брови. На такой эффект она не рассчитывала. И на такую собеседницу – тоже. Яна Петровна Воронова. Или – Анна Петровна, если по паспорту. То, что о ней собрали, заставляло ожидать, скорее, этакую амазонку, в штанах и с "конским хвостом" на макушке. Такой Сережа мог заинтересоваться. Смелой, дерзкой, отчаянной… ее сын любил все новое. Любил пробовать… и это его погубило. А та девушка, которая сидела перед ней… Странно. Каштановые волосы уложены в достаточно простую прическу. Но тщательно, волосок к волоску. Прической Ольги Сергеевны занимался личный парикмахер. Вряд ли таковой есть у ее собеседницы. Дальше – тоже интересно. Лицо без макияжа. Вообще. Даже брови и ресницы не подкрашены. По нашим временам – экзотика. Вот девушку без трусов встретить можно, это даже и не интересно. А без макияжа? Без укладки? Руки без маникюра, ногти просто коротко подстрижены, ладони спокойно лежат на столе. Блуза не из модных, длинная юбка, общее впечатление – школьная учительница. Камея у горла, маленькие сережки в ушах, спокойное лицо. Понимает, что собеседница ее изучает – и делает то же самое. Анна сделала еще глоток кофе. – Добрый день, Анна. Надеюсь, ты позволишь обращаться к тебе по имени? Все же, я старше. – Возраст – убедительная причина, Ольга Сергеевна, – согласилась Анна. И молчание. Мадам Цветаеффф и сама отлично умела вести переговоры. Но сейчас… Ощущение было – странным. Словно на нее смотрят… снисходительно? Нет, не так. На нее смотрят привычно. Женщина напротив не боится, она спокойна, она даже равнодушна как-то… да что происходит!? А Анна и правда не боялась. Чем ее может напугать Ольга Сергеевна? Связями? Но Анна, в том-то и дело, не воспринимала это всерьез. Да, сейчас у нее другая роль и другие родители, но все же, она дочь императора. Кто может быть выше? Деньгами? У нее теперь есть деньги. Потенциальные, но есть. Она может попробовать реализовать свой трофей через того же Бориса Викторовича. А чем еще ей могут угрожать? Защитить себя она может. Если она пожелает, Ольга Сергеевна сейчас просто умрет. Ткнется лицом в стол – и все. Во имя Хеллы… Так что остается? Ей смерть – и та не страшна. Она просто пойдет к Хелле чуть раньше… неприятно, но Анна подозревала, что Хелла не так страшна, как кажется… – У нас есть причина для серьезного разговора, – решила не тянуть быка за рога старшая собеседника. – Твой сын. Мой внук. – Я вас слушаю, Ольга Сергеевна. – Я в курсе, что твой сын – от Сергея. Молчание. В курсе – и хорошо. Анна развернула трюфель и откусила маленький кусочек. Вкусно… – Не хочешь спросить, как дела у Сергея? – Нет, не хочу. Ни злорадства в голосе, ни любопытства. А зачем? И так ясно, что дела плохие. Было бы все хорошо, Ольги Сергеевны здесь не было бы. Или болеет, или умирает, или в тюрьме сидит – ничего хорошего там не будет. А подробности… к чему они Анне? Ее Сергей не обижал. А за Яну с ним жизнь уже поквиталась. – Я ценю и свое и твое время, поэтому буду говорить прямо. Я хочу сама воспитывать своего внука. – Так же, как Сергея? – ударила в цель Анна. Ольга Сергеевна сдвинула брови. – С Сергеем я допустила несколько досадных ошибок. Больше я их не повторю. Итак, я хочу, чтобы мой внук жил вместе со мной. И снова тот же самый, равнодушно-вежливый взгляд. Хочешь? Хоти. Озвучивай все свои хотелки. – Сколько ты хочешь за отказ от родительских прав в пользу Сергея? В мою пользу? Вот теперь Анна прониклась. Впрочем, внешне это выглядело… да никак не выглядело! С Аделиной Шеллес-Альденской мигом привыкаешь держать все свои чувства при себе. И закапывать их поглубже. Какие там проявления восторга? Или гнева? Холодная маска настоящей княжны. Равнодушный голос. Рука, которая, не дрогнув, ставит на стол бокал с кофе. И вежливая улыбка. – Ваше предложение по меньшей мере бестактно.