– У нее проблемы с финансами. А Лиза богата. – По-хорошему, отцу столько денег не нужно, – надулась Кира. – Это он увлекся! – Допустим. Но вы уверены, что он увлечется также и Анной? А она им? – Это они просто ничего не понимают, – надулась Кира. – Занимаются глупостями… Роза Ильинична, вы со мной? Если я захочу свести отца с Аней? – У вас ничего не получится, Кира Борисовна. – Почему? – Потому что Борису Викторовичу нужна Лиза. – Это преодолимо. – Потому что у Анны нет денег. – Тоже не страшно. – Потому что Анне НЕ НУЖЕН ваш отец. Кира надулась. Хотя именно это она и подметила. И поэтому не считала Анну опасной. Подсознательно. Не соперница. Не враг. Не завоеватель… – А если я ее уговорю? – Ее уговорите, его уговорите… стоит ли? – А вам так хочется эту подлизу на голову? – не сдержалась Кира. – Она еще и выводок наплодит, и вас отсюда выживет! Не гла-амурно! Не мо-одно! Роза Ильинична вздохнула. Да, такое тоже может быть. Даже и будет, наверное. Но… – Кира Борисовна, подумайте как следует. У Ани уже есть сын – вы готовы делить с ним и дом, и отца? Кира пожала плечами. – Не знаю. – Я подготовила комнаты для Анны и ее сына. Давайте вы посмотрите на их отношения. Попробуете с ними ужиться. И если получится… тогда – я вас поддержу. Хорошо? – Йес! Кира взвизгнула – и сделала известный жест согнутой рукой. Так. Помощники согласны. Осталось уговорить жениха и невесту! Русина, поместье Алексеевых. Скандал Надежда Юрьевна случайно услышала. Была на заднем дворе. Не прибеги к ней дворовая девка Палашка с криком о том, что лесника собаками травить собираются, так бы она ничего и не узнала. Но стоило женщине услышать… Кто сказал, что толстые люди летать не могут? Могут! И даже телепортируются1 Только подол платья мелькнул. Палашка аж рот разинула: была хозяйка – и нет хозяйки. Все верно. Стоял во дворе Савватей, пряталась за его спину девчушка лет пятнадцати, а прямо перед лесником стоял Иван Алексеев. И сыпал бранью. Не ударил, пока еще… Это потому, что в руках ничего не было. Кнут бы, али хлыст какой… а просто так бить все ж опасно! Савватей мужик могучий, тут даже не ответного удара – ответного плевка хватит! И утонет тор Алексеев, как крыса в море. – Что здесь происходит?! Надежда Юрьевна ворвалась в дискуссию шарообразным небесным телом – и мигом прекратила раздор. Иван Алексеев даже как-то съежился. Не то, чтобы он побаивался жену… Или – то? Пьяный он был дурной до беспредела. Но пьяный он бы уже и на Савву кинулся. А вот когда пару рюмок принял, но до состояния "море по колено" еще бутылочка-другая требуется, когда голова еще варит, и напоминает, что с женой связываться не стоит, а то ведь завтра и похмелье наступит, да и другие способы есть. – Охамели мужики, матушка! – пожаловался Иван супруге. – Еще и отродье свое к приличным людям тащат! Савва сверкнул глазами, но промолчал. Оно и понятно – мужик умный, серьезный… понимает, что с собакой перетявкиваться не стоит. Надя оценила состояние супруга – и положила руку ему на плечо, – Не переживай, батюшка. Я сейчас его спроважу. А ты поди, выпей чарочку. Небось, устал, весь в делах? – И то правда, матушка, – согласился Иван Алексеев. И направился в кабинет, где у него была стопка чистых листов (хорошая, вылежанная, не первый раз используемая вместо подушки) и запас казенной водки в укромном уголке. Действительно, переутомился! С этим быдлом разбираться – никаких сил не хватит! Надежда Юрьевна повернулась к Савватею. – А вы, жом, пройдите на кухню. Там и расскажете, что это такое случилось. В лесу потрава? Алли еще какая беда? Пожар? Гниль? – Потрава, тора, как есть, потрава, – прогудел Савватей, идя вслед за госпожой. Умная баба. Как есть – умная. Только вот дураку досталась. Такую бы да в свой дом, она бы щепочку к щепочке собирала, ничего б не упустила… Не повезло. На кухне Надежда Юрьевна устроила девчушку за столом, а Савватею кивнула на двверь. – В кабинете поговорим, жом. – Как прикажете, тора. * * * Надежда Юрьевна плотно закрыла дверь кабинета. Опустила засов. Задернула тяжелые бархатные портьеры. Проверила окна. И только тогда повернулась к Савватею, убедившись, что их никто не подслушивает. – Что случилось, Саввушка? – Плохо все, Наденька. Сильно плохо… уезжать вам надо. – Так случилось-то что? Савватей помрачнел.