– Было несколько раз, – кивнул комендант. – Понятно. Значит, буду решать, как учебу лучше выстроить. Ладно, Алексей Захарович, пойду я. Пора делом заняться, – вздохнул Елисей, поднимаясь. – Угу, ступай, братец, – кивнул комендант, подавая ему руку. Вернувшись в дом, парень первым делом прошелся по всему зданию, проверяя порядок и отмечая про себя, что комнаты учеников тщательно вымыты, а кровати старательно застелены. Казарменные правила, которые Елисей прививал ребятам с самого первого дня, явно прижились. Убедившись, что в доме все в порядке, парень вышел во двор и, пройдя на спортгородок, остановился, глядя, как мальчишки обрабатывают мешки и подтягиваются на перекладинах. Заметив его, башибузуки бросили занятия и, окружив парня, дружно потребовали рассказа о приключениях. При этом глаза мальчишек не отрывались от наград. «Да уж. Если не можешь предотвратить безобразие, возглавь его», – проворчал про себя Елисей, разглядывая своих подопечных. Велев им рассесться, парень прошелся по речному песку, которым была посыпана площадка, и, вздохнув, коротко, без подробностей, рассказал о своей поездке. Мальчишки, уже не раз слышавшие от него про государственную тайну, быстро переглянулись и, понимая, что подробностей не будет, дружно скривились. Им хотелось рассказа о погонях, перестрелках, кулачных схватках с супостатом, а тут… Глядя на их расстроенные физиономии, парень чуть усмехнулся и, пожав плечами, выдал сентенцию, которой его осадили еще на первом курсе училища: – Если разведчик вступил в бой, значит, он завалил задание. – Как это? – дружно возмутились мальчишки. – А вот так. Задача любого пластуна – тихо прийти, узнать о противнике все, что только можно узнать, и так же тихо уйти. И это ваша главная задача. Все остальное к этой задаче прилагается. – А зачем же тогда нас остальному учат? – тут же последовал вопрос. – А затем, чтобы вы все умели. И в лаве рубиться, и пленного захватить, и следы прочесть, словно книгу открытую. А уж стрелять любой казак уметь должен так, чтобы на лету мух бить. Так что с завтрашнего дня все ваши безобразия в крепости прекращаются. Начинаем работать в лесах. – Вернулся, значит, – послышался голос, и на площадку не спеша вышел дед Святослав. – Здрав будь, дедушка, – развернувшись всем телом, поклонился старику Елисей. – И тебе здоровья, казак, – склонил голову старик. – Подойди, Елисей. Дай на тебя глянуть. Поправился. Слава те, господи, – тихо вздохнул казак, обнимая парня за плечи. – А наград-то нахватал. Видать, не простое дело было. – По-всякому складывалось, дедушка, – улыбнулся ему Елисей. – Да я уж вижу Ладно, сынок. Раз вернулся, принимай свое хозяйство. И то сказать, устали уж старики с этой бандой управляться. Их же на минуту оставь без пригляда, того и гляди учудят чего. Вот и пришлось придумывать всякое, чтобы заняты были. – Мне уж комендант нажаловался, что вы всю крепость в страхе держите. Особенно солдат, – усмехнулся Елисей. – А неча спать на постах, – азартно фыркнул старик. – Говорят, они уж с ножами на стене дежурят, – легонько укорил его Елисей. – И пусть их. Заодно мальчишки ухватки наши оттачивают, – отмахнулся Святослав. – Рановато вы их к такому делу приучать стали, – качнул Елисей чубом. – Нет еще у мальчишек силы нужной. Да и приемов нужных еще толком не выучили. Такие ухватки оттачивают до того, чтобы думать не приходилось. – Вот и проверь, чему мы их обучить успели, – лукаво усмехнулся старик. – Вот завтра и проверим, – согласно кивнул парень. – Пошли все в дом. Я там гостинцев привез. Десятники, самовары ставить дежурных отправьте. И девочкам скажите, чтобы столы готовили. – И то верно. Хозяин в дом вернулся, – одобрительно кивнул дед Святослав. – Так нет женщин, Елисей, – с заметной растерянностью сообщил один из десятников. – В лес за травами ушли. – Все? – на всякий случай уточнил парень. – Ага, все. – Значит, сами управимся, – решительно заявил Елисей, – или вы не казаки? – Управимся, – дружно рявкнули мальчишки и стремительной гурьбой унеслись в дом. – Вот ведь наказание господне, – с усмешкой глядя им вслед, вздохнул дед. – Нормальные, здоровые пацаны, – усмехнулся в ответ Елисей. – Так, а каленного куда дели? – Это которого с зашибленной спиной принесли? – уточнил Святослав. – Его. – Так к Лизавете переселили, как вставать начал, – отмахнулся старик. – А что такого? Мужик справный. Не пьющий. Работать, правда, пока шибко не может, но по хозяйству кое-как управляется. Так что там и живет. – Тут ведь такое дело, дедушка. Каторжный он. Беглый. Полиция узнает, как бы и Лизавете рикошетом не досталось, – понизив голос, пояснил парень. – А то я не знал, – фыркнул старик. – Нет у нас полиции и никогда не было. А появится, без нее разберемся, кому жить в крепости, а кому в другом месте угол искать. – С властью спорить станешь? – удивился Елисей. – Забыл, казак, что власть нам не указ? – строго спросил Святослав. – Я тебе сколько раз повторял, что казак только перед казачьим кругом и Господом Богом ответ держит? – Это я помню, дедушка, – вздохнул Елисей, переждав эту вспышку гнева. – Сам часто всяким чинушам так отвечаю. Да только беды ей не хочу. Потому и сказал. – Управимся, – отмахнулся старик. – Веди в дом, а то сил уж нет стоять. Совсем старый стал, – грустно вздохнул казак. – Может, у батюшки сил попросишь? – осторожно предложил Елисей. – Нам ведь еще мальчишек учить. – У тебя и самого добре выходит, – мотнул старик головой. – Да и негоже казаку просить от смерти укрытия. – Так никто про укрытие и не говорит, – тут же отговорился парень. – А вот сил, чтобы дело доделать, почему бы и нет? Батюшке и самому вой нужны. А кто их выучит, ежели не мы? – Вот завтра сам у него и спроси. По первому свету сходи, поклонись. Да за помощь в делах поблагодарить не забудь, – наставительно добавил старик. – А подношения ему никакого не надо? – подумав, спросил парень. – Кровь врага ему подношение, – угрюмо вздохнул Святослав. – Того врага, что ты в бою срубил. Запомни это, Елисей, и не вздумай святое место кровью твари какой оскорбить. Глупость это, сынок. Запомни. Громовержец – не скотский бог. Ему душа твари бессловесной и даром не нужна. Он первым делом вой. Рода защитник. И земли своей. Одна тут особица. Тризна. Понял? – Понял, дедушка, – медленно кивнул Елисей. – А раз он вой, то и подношение ему нужно воинское. Душа врага, или оружие, с бою взятое. Я прав? – Оружие это уж так, мелочь, – отмахнулся старик. – На поле воинском ему первое подношение. А остальное – пыль. Потому вой, ему посвященные, на себе стрелу его носят. Чтобы через нее он сам все видел. Так что, даже далеко от капища, от родной земли уйдя, ты все одно под сенью его живешь. Слушая старого казака, Елисей только медленно кивал, запоминая каждое слово. С некоторых пор он почему-то все больше начинал убеждаться, что ему несказанно везет. Чего только стоит почти спонтанный налет на бандитскую «малину». Стоило только хоть одному человеку не вовремя проснуться, и его гоняли бы по всему городу такой толпой, что никакая контрразведка не поможет. Так что в словах старика было рациональное зерно. Поблагодарить громовержца стоило. Как говорится, спина не переломится. С этой мыслью он провел старика в дом и, усадив на лучшее место, принялся командовать мальчишками, попутно перетаскивая из своей комнаты мешки и корзины с гостинцами. Наконец, самовары поспели, и ребята, закончив деловую суету, чинно расселись, выжидающе глядя на старого казака. Сняв папаху, Святослав не спеша перекрестился и, приняв от Елисея стакан чаю, кивнул: – Угощай остальных, сынок. Заждались уж огольцы. Елисей подал дежурным знак, и те принялись обносить всех собравшихся чаем. Сам же парень принялся доставать привезенные гостинцы и, вызывая мальчишек по имени, одаривать каждого, согласно его пристрастиям. Кому-то доставалось холодное оружие, а кому-то книга. Характеры своих подопечных парень изучал старательно. * * * Три недели спустя, едва команда вернулась из леса, Елисею поступил очередной вызов в комендатуру. Задумчиво почесав в затылке, парень на всякий случай проверил оружие и, не переодеваясь, отправился к коменданту. Раз просили срочно, потерпят и в таком виде. Благо хоть физиономия не разрисована. То, что вызов это не простой, он понял, едва подойдя к знакомому зданию. У парадного стояли две кареты, рядом с которыми прохаживались полицейские. Поднявшись на второй этаж, Елисей вежливо постучался и, услышав ответ, толкнул дверь. За столом коменданта он сразу обнаружил за столом баронессу фон Штейнберг и какого-то мужика в форме полицейского поручика. Сам комендант, мрачно насупившись, яростно дымил папиросой, то и дело бросая на незваных гостей короткие, злые взгляды. – Звали, ваше благородие? – нейтральным тоном уточнил Елисей, входя. – Да, Елисей. Входи, – гася окурок, пригласил комендант. – Присаживайся. Как рана твоя? – Благодарствую, Алексей Захарович, почти зажила, – вежливо отозвался парень. – Случилось чего? – Тут вот господин полицейский поручик интересуется, что ты в Екатеринодаре делал и чем занимался, – пояснил комендант, кивая на полицейского. – Ну, вы же знаете, я туда не по своей воле ездил, – развел Елисей руками. – Благодарю вас, господин штабс-капитан, далее я и сам управлюсь, – процедил поручик с ледяной вежливостью, граничившей с хамством. – Итак, молодой человек, вы были в означенном городе. Этот факт вы сами только что подтвердили. И чем же, позвольте узнать, вы там занимались? – А вот за ответом на этот вопрос, сударь, вам придется обратиться к полковнику контрразведки Тимофееву. Уж простите, но о государственной тайне он меня особо предупредил. Желаете ответов, извольте пригласить кого-то из означенной службы, – в точности копируя интонации самого полицейского, ответил парень. – Вот, значит, как, – прошипел поручик, побледнев от злости. – Что ж. Тогда собирайся. С нами поедешь. И оружие сдай. – И не подумаю, – едва заметно усмехнувшись, качнул Елисей головой. – Вы, сударь, для начала обвинение предъявить извольте. И уж ежели решили арестовать меня, зовите казачий круг или атамана. Оружие свое я только по их приказу отдам. Да и то не вам, а им. – Он прав, господин поручик, – не сумел промолчать комендант. – Арестовать его вы можете только после того, как поставите в известность казачий круг. Крепость, суть воинский объект, и все на его территории находящиеся подчиняются, прежде всего, военному коменданту, то бишь мне, или казачьему кругу. А уж про оружие я и говорить не стану. В зависимости от социальной принадлежности. Осмелюсь напомнить, что казаки суть сословье служилое и подчиняются только казачьему кругу. – Хорошо, – помолчав, снова процедил поручик, бледнея еще больше. – Я не стану спрашивать, чем именно ты там занимался. Я спрошу другое. Ты все время, пока был в городе, исполнял работу для контрразведки?