Мы с Дэви знали, что сказать нам правду Джонни не мог из гордости. – Давайте приму еще один! – крикнул он нам и тихо добавил так, что мы едва расслышали: – Если смогу. Сильно размахнувшись, Джонни послал мяч обратно по высокой дуге. Немо прошел вперед на шесть шагов и, глядя на летевший ему в лицо мяч, успел в последний момент схватить его на лету. Немо умел не расходовать свои силы понапрасну, но я был уверен: замешкайся он хоть на мгновение, и мяч разбил бы ему нос. Немо вернулся на основную базу, в «дом». Стряхнул со своих коричневых кожаных туфель пыль, привычно обтерев их о штанины джинсов, и начал свой замах, а Джонни приготовился для отражения удара. Развернувшись, словно пружина, Немо вновь отправил мяч в перчатку Джонни. – Брошать нешложно, – сообщил нам после этого Немо, явно смущенный всеобщим вниманием. – Любой это шделает, были бы руки. – Но только не так! – ответил Дэви Рэй. – Так вы, парни, шчитаете, что этокруто, так, что ли? – Ты очень здорово бросаешь, Немо, – ответил я. – И очень сильно. Мяч летел страшно быстро. Наш питчер в два раза тебя выше, но он не может бросить мяч так сильно. – Но это же легко. – Немо взглянул на Джонни. – Давай беги к третьей баже! – Что? – Беги к третьей баже! – повторил Немо. – И держи перчатку рашкрытой, все равно где, только так, чтоб я видел! – Не понял тебя. – Беги так быштро, как только шможешь! – настойчиво повторил Немо. – Можешь не шмотреть на меня, прошто держи перчатку открытой, и вше! – Давай, Джонни! – подхватил Дэви. – Сделай это! Джонни был не робкого десятка. И он доказал это еще раз, сорвавшись с места и бросившись, вздымая ногами пыль, от второй базы к третьей. Он ни разу не оглянулся на «дом» и бежал, глубоко втянув голову в плечи и выставив перчатку на уровне груди углублением для приема мяча в нашу с Немо Керлиссом сторону. Немо коротко вздохнул. Потом размахнулся, рука мелькнула белой молнией, и выпущенный мяч понесся как пуля. Джонни припустил изо всех сил, его взгляд был устремлен на третью базу. Мяч влетел в его перчатку, когда Джонни находился в полудюжине шагов от третьей базы. Сочный звонкий шлепок впечатавшегося в кожу мяча был таким резким и пугающим, что Джонни споткнулся, полетел носом вперед и растянулся на земле в пыли, подняв целое облако. Когда пыль стала рассеиваться, мы увидели Джонни, который сидел на третьей базе, ошеломленно разглядывая мяч в своей перчатке. – Вот это да! – потрясенно повторял он. – Вот это да! Ни разу в жизни я не видел, чтобы кто-то бросал бейсбольный мяч с такой потрясающей точностью. Джонни не пришлось ни на дюйм сдвинуть руку в перчатке, чтобы поймать мяч, он даже не знал, что мяч летит в его сторону, пока тот не впечатался в ладонь. – Немо, – наконец спросил я мальчишку, – ты когда-нибудь раньше играл в бейсбол в команде младшей лиги? – Не-а. – А вообще мяч когда-нибудь в руках держал? – спросил Дэви Рэй. – Не-а, мама не ражрешает. Боитшя, что меня ударят. Нахмурившись, Немо снял с носа очки и потер переносицу, покрытую капельками пота. – Значит, ты вообщеникогда раньше не играл за команду? – У меня дома ешть и бейшбольный мяч, и перчатка. Иногда я тренируюшь: брошаю мячик вдаль или штавлю бутылки на жабор и шбиваю их мячом. – А твой отец, он разве не хочет, чтобы ты играл, он не любит спорт? – спросил я Немо. Пожав плечами, тот зачерпнул пыль кончиком туфли. – Он вшегда жанят, у него нет на это времени. Я был потрясен до глубины души. Передо мной в образе тощего шепелявого очкарика стоял настоящий талант. – Можешь бросить мне пару мячей? – спросил я. Он согласился. Я взял перчатку Джонни, которую тот с радостью снял со своей превратившейся в один сплошной синяк руки, и бросил мячик Немо. Потом отбежал ко второй базе и приготовился. – Давай влепи его прямо в перчатку! – крикнул я и выставил вперед руку, держа свою перчатку на уровне плеча. Немо кивнул, размахнулся и швырнул мяч. Мне даже не пришлось делать движение рукой. Мяч врезался в перчатку с такой силой, что вся рука от кончиков пальцев до ключицы на несколько мгновений занемела. Когда я бросил мячик обратно Немо, ему пришлось пробежать вперед и вильнуть в сторону, чтобы поймать его. Для второго броска я отошел еще дальше к центру поля, где росли сорняки. Перчатку поднял над головой и снова приготовился. – Давай бросай, Немо! – скомандовал я. На этот раз, чтобы как следует размахнуться, Немо припал к земле, почти опустившись на колени. Его голова подалась вперед, словно он хотел завязать себя в тугой узел. Несколько секунд он оставался в таком положении, в его очках блестело солнце. Потом словно взорвался. Он, как пружина, распрямился из низкой стойки, словно Супермен, выскакивающий из телефонной будки. Правая рука Немо метнулась назад, а потом так же молниеносно рванулась вперед. Попадись чья-нибудь челюсть под костлявый локоть Немо, ее хозяину пришлось бы выплевывать целую пригоршню выбитых зубов. Оторвавшись от ладони Немо, мяч со свистом, словно снаряд, понесся в мою сторону. Мяч летел удивительно низко, едва не вздымая пыль между кругом питчера и местом отбивающего. Возле круга питчера мячик, как по волшебству, приподнялся повыше и полетел дальше, набирая скорость. Он все еще поднимался, когда со свистом проносился над второй базой. Я слышал, как Дэви что-то орал мне, но не мог разобрать ни слова. Все мое внимание было приковано к мчащейся ко мне белой сфере. Я продолжал держать перчатку над головой в точности там, где она находилась в момент броска, но при этом готов был в любой миг броситься ничком на землю, чтобы мяч не засветил мне прямо в лоб. Мяч добрался до дальней границы поля – я слышал, как он, полный энергии и угрозы, шипит и плюется, разрезая воздух. Но я остался на месте. У меня хватило времени ровно на то, чтобы один раз сглотнуть, и мяч с треском скрылся в моей перчатке. Сила удара оказалась такова, что толкнула меня назад; чтобы удержаться на ногах, я был вынужден отступить на пару шагов. Я засунул руку в перчатку, потрогал пойманный мяч и ощутил тепло, пульсировавшее в нем сквозь сыромятную кожу. – Кори! – кричал мне Дэви Рэй, приложив руки ко рту рупором. – Кори! Я понятия не имел в тот момент, что мне кричит Дэви, да не настолько это было важно. Я пребывал в трансе. Немо Керлисс обладал неземной, сверхъестественной рукой. В какой мере это было дано ему от природы, а чего он достиг самостоятельными тренировками, я не знал, но одно выглядело несомненным: в лице Немо я видел то редкостное сочетание силы броска и меткости глаза, которое поднимало его на высоту, недосягаемую для остальных смертных. Он был парень что надо, своего рода гений. – Кори! – на этот раз кричал и Джонни. – Смотри, сзади! – Что? – непонимающе переспросил я. – Сзади! – повторил Джонни. Я услышал тихое шуршание, похожее на звук кос, рассекающих воздух на пшеничном поле, и мгновенно обернулся. Они уже были рядом. Гота и Гордо Брэнлины, злобно ухмыляясь, катили ко мне на своих черных велосипедах. В высветленных перекисью волосах братьев играло солнце. Налегая на педали, они мчали ко мне сквозь высокую, по колено, сорную траву, росшую за выстриженными окраинами поля. Зеленые кузнечики и черные полевые сверчки спасали свои жизни, разлетаясь во все стороны из-под скрежещущих колес. Первым побуждением было обратиться в бегство, но ноги отказались мне служить. Братья Брэнлин остановились по обе стороны от меня, Гота справа, а Гордо слева. На костлявых лицах братьев блестел пот, а взгляды их злобных глаз проникали мне в самую душу. Где-то в лесу за моей спиной хрипло каркнула ворона, будто сам дьявол насмехался надо мною. Гота, старший из братьев, четырнадцати лет, протянул руку и ткнул указательным пальцем в мою бейсбольную перчатку: – Что ты с ней делаешь – шарики катаешь? А, Кори? Тон, которым был задан вопрос, придавал ему отвратительно грязный и унизительный смысл. – Своишарики он катает, – подхватил Гордо и мерзко захохотал. Ему было всего тринадцать, но он почти не уступал в росте брату. Брэнлины не отличались особой статью или силой, но оба были жилисты и быстры, как гончие. Лицо Гордо украшали два шрама – между бровями и на подбородке: это свидетельствовало о том, что он знаком с болью и видом крови. Он посмотрел на «дом» и окинул взглядом Джонни, Дэви Рэя и Немо: – А это еще кто, мать его, такой? – Это новенький, – ответил я. – Его зовут Немо. – С виду полный придурок, – проговорил Гота. – Пошли, Гордо, позырим на придурка. Гордо тоже воззрился на Немо, и я заметил, что в глазах Брэнлинов появилось что-то волчье, словно они учуяли кровь беззащитного ягненка. Гота, нажав на педали, покатил к «дому». Гордо неожиданно ударил снизу по моей бейсбольной рукавице, так что мяч вылетел и упал на землю. Как только я наклонился, чтобы поднять мяч, он сплюнул мне в волосы комок жвачки. Потом как ни в чем не бывало покатил вслед за братом. Дальнейшие события я в общих чертах себе представлял. Немо был обречен уже в силу своей низкорослости и худобы, а как только Брэнлины услышат, как он шепелявит, они зададут ему на полную катушку. Брэнлины поравнялись с Ракетой, и я затаил дыхание. Проезжая мимо Ракеты, Гота с презрительным высокомерием столкнул ее ногой на траву. Во мне поднялся гнев, но я сглотнул его, будто горькое семя, еще не зная, что скоро оно принесет плоды. Остановив свои черные велосипеды возле моих друзей, Брэнлины взяли их в клещи. – Во что это вы тут играете, пацаны? – спросил Гота и улыбнулся, словно змий в райском саду. – Вот вышли побросать мячик, – отозвался за всех Дэви Рэй. – А ты что уставился, негритянский ублюдок? – рявкнул в лицо Джонни Гордо. – Что ты там углядел? Молча пожав плечами, Джонни принялся рассматривать землю у себя под ногами. – От тебя несет дерьмом, ты это хоть знаешь? – продолжал гнуть свое Гордо. – Нам не нужны неприятности, – снова подал голос Дэви. – Разойдемся мирно, хорошо, парни? – О каких это неприятностях ты там щебечешь, пацан? – Плавным, змеиным движением Гота слез с велосипеда, поставил его на траве на подножку, облокотился о руль. – Никаких неприятностей, что ты. Дай-ка мне сигаретку, Гордо. Тот вытащил из заднего кармана пачку «Честерфилда» и протянул ее брату. Гота достал коробок спичек с рекламой магазина «Скобяные товары и корм для скота. Зефир». Потом, зажав сигарету во рту, он протянул спички Немо Керлиссу: – Зажги-ка. Немо взял спички. Руки у него тряслись. Только с третьей попытки ему удалось зажечь спичку.