– Я ничего не вижу, – признался отец. – Нужно верить, – сказала Леди. Как завороженный, я следил за тем, как кончик карандаша скользит по бумаге от одного пятнышка крови к другому. За карандашом тянулась длинная изогнутая линия. Кончик карандаша продолжал двигаться, и неожиданно я понял, что вижу перед собой цифру 3. Карандаш снова вывел кривую. Вторая тройка. Карандаш остановился и оторвался от бумаги. Все пятна крови были соединены между собой. – Вот все, что мы получили, – сказала Леди, нахмурившись. – Две тройки. – Но это не имя, верно? – спросил отец. – Они снова решили заставить меня поломать голову. Хотела бы я, чтобы на этот раз они предложили загадкуполегче! Леди в раздражении отбросила от себя карандаш. – Что ж, это все, чем мы располагаем, – сказала она. – Неужелиэто все? – Отец пососал уколотый палец. – Вы уверены, что сделали все правильно? Взгляд, которым Леди удостоила отца, невозможно описать словами. – Две тройки, – повторила она. – Вот и весь ответ. Может быть, это тридцать три. Если мы догадаемся, что это значит, раскроем имя убийцы. – Не знаю никого, у кого было бы по три буквы в имени или фамилии. Или это адрес? – Понятия не имею. Все, что мне известно, – эти две тройки, что я вижу перед собой. Леди подтолкнула измятый листок к отцу – теперь бумага, которой надлежало оберегать его от душевной боли и неприятностей, принадлежала ему. – Извините, Том, но это все, что я могу сделать. – Понимаю, – сказал отец, вставая и беря со стола бумагу. Как только это было сказано, Леди тотчас сняла маску официальности и снова превратилась в общительную пожилую женщину. Она сказала, что чувствует запах свежего кофе и шоколадного рулета, приготовленного миссис Перл из булочной «Бейк-шопп». Отец, который до визита к Леди ел как птичка, умял два огромных куска рулета, запив их двумя чашками черного кофе с цикорием. Они с Человеком-Луной поговорили немного о том памятном дне, когда семейство Блэйлок потерпело поражение в схватке с законом у автобусной остановки компании «Трэйлвейз». Отец посмеялся, вспомнив, какой ужас охватил Большое Дуло, когда он вместо патронов обнаружил в своем подсумке садовых змеек. Отец выздоровел и снова стал самим собой, а может быть, даже лучше прежнего. – Спасибо вам за все, – сказал он Леди, когда мы уже стояли в дверях. Мама взяла ее за руку и поцеловала в черную, как эбеновое дерево, щеку. На прощание Леди взглянула на меня своими зелеными, сияющими, как изумруд, глазами. – Ты по-прежнему собираешься стать писателем? – спросила она. – Я еще не решил, – ответил я. – Мне кажется, писатель держит в своих руках множество ключей. За свою жизнь он успевает посетить огромное количество миров и побывать в шкуре самых разных людей. А если писателю повезет и он по-настоящему талантлив, ему выпадает шанс жить вечно. Как тебе это нравится, Кори? Тебе хотелось бы жить вечно? Я подумал об этом. Вечность, так же как и небеса, были понятиями, подразумевавшими невероятную протяженность времени. – Нет, мэм, – наконец ответил я. – Я бы просто устал. – Ты должен понимать, – сказала она, положив мне руку на плечо, – что я веду речь о голосе писателя, о его книгах – они-то и живут вечно, в отличие от мальчика, который вырастет, и мужчины, который когда-нибудь умрет. Леди наклонилась ко мне, приблизив лицо. Я почувствовал исходившее от нее тепло жизни, словно в глубине ее тела горело неугасимое солнце. – Тебя будут целовать девушки, много девушек, – прошептала она мне. – Ты тоже будешь целовать девушек. Ноэто ты должен запомнить навсегда. Она легко поцеловала меня в лоб. – Помни во все следующие лета, полные поцелуев и девушек, что первой, кто тебя поцеловал, – на ее старом, но прекрасном лице появилась улыбка, – была Леди. После этого мы отправились домой. Взяв телефонную книгу, отец проштудировал все страницы, разглядывая и сравнивая имена, изучая адреса в поисках заветного числа 33. Оно встречалось в адресах двух частных домов и одного офиса. То были: Филип Колдуэлл, Риджтон-стрит, 33; Дж. И. Грэйсон, Дирман-стрит, 33, и «Крафтс барн» на Мерчантс-стрит, 33. По словам отца, мистер Грэйсон ходил в ту же церковь, что и мы, и ему было около девяноста лет. Что касается мистера Филипа Колдуэлла, то, насколько мог припомнить отец, тот служил коммивояжером в компании «Вестерн авто» в Юнионтауне. В «Крафтс барн» всем заведовала женщина с голубыми волосами по имени Эдна Хатауэй, которую мама немного знала. По маминым словам, выглядело весьма сомнительным, что миссис Хатауэй, дама преклонного возраста, которая не отваживается на прогулки по городу в одиночестве, имеет какое-либо отношение к трагедии на озере Саксон. Отец решил нанести визит мистеру Колдуэллу завтра, с утра пораньше, пока тот не уехал на работу. Любая тайна не могла оставить меня равнодушным и гнала из постели. Не успела стрелка часов указать на цифру 7, как я уже подскочил с горящими глазами, и отец сказал, что я могу составить ему компанию в поездке к мистеру Колдуэллу, если обещаю держать рот на замке, когда он будет разговаривать с хозяином. По дороге отец сказал, что я должен понимать: из дипломатических соображений в разговоре с мистером Колдуэллом ему придется прибегнуть к откровенной выдумке. Я изобразил изумление и встревоженность, услышав от отца такое признание, но так как сам в последнее время нередко прибегал ко лжи во спасение, то, разумеется, никак не мог разочароваться в своем родителе. Так или иначе, оправдание у нас имелось. Небольшой дом мистера Колдуэлла, сложенный из красного кирпича, находился в четырех кварталах от заправочной станции и выглядел ничем не примечательным. Припарковав пикап у тротуара, мы вылезли из машины и направились к входной двери. Отец нажал кнопку звонка. Ждать нам пришлось долго. Дверь открыла женщина средних лет, с отвислыми щеками и заспанными глазами. На ней был розовый стеганый халат. – Прошу прощения, мистер Колдуэлл дома? – спросил отец. – Филип! – крикнула женщина внутрь дома. – Фи-и-и-ли-и-ип! Ее голос напоминал циркулярную пилу, на высоких оборотах вгрызающуюся в толстое бревно. Через минуту перед нами появился седовласый мужчина с галстуком-бабочкой, в коричневых брюках и свитере цвета ржавчины. – Слушаю вас. – Здравствуйте, я Том Маккенсон. – Отец протянул мужчине руку, и тот пожал ее. – Я слышал, что вы работаете в компании «Вестерн авто» в Юнионтауне? Вы шурин Рика Спаннера? – Совершенно верно. Вы знаете Рика? – Одно время мы работали вместе в «Зеленых лугах». Как у него дела? – Дела у него пошли в гору после того, как он недавно нашел работу. Правда, для этого ему пришлось переехать в Бирмингем. Не завидую Рику, сам бы я ни за что не согласился жить в большом городе. – Совершенно с вами согласен. По правде сказать, я заявился к вам в такую рань только потому, что сам недавно потерял работу на молочной ферме. Отец невесело улыбнулся: – Теперь я работаю у «Большого Пола». – Я бывал там. Здоровенный магазин. – Да, сэр, в точности так. Но поэтому мне там и неуютно. Я хотел спросить у вас… э-э-э… гм… Хотя отец и подготовился к вранью, ложь застряла у него в горле. – В «Вестерн авто» для меня не найдется работы? – Вряд ли. В прошлом месяце мы уже взяли нового человека, так что сами понимаете. – Мистер Колдуэлл нахмурился. – А почему вы пришли ко мне? Могли бы зайти в контору и спросить там. Отец пожал плечами: – Решил сэкономить на бензине, только и всего. – Все равно советую заглянуть в офис и написать заявление. Никогда не знаешь, что случится завтра. Менеджера по кадрам зовут мистер Аддисон. – Благодарю вас. Возможно, я так и сделаю. Мистер Колдуэлл кивнул. Отец продолжал топтаться у двери. – У вас ко мне что-то еще? Глаза отца внимательно изучали лицо хозяина дома. Мистер Колдуэлл недоуменно поднял бровь. – Нет, – ответил отец, и по его голосу я понял, что он не нашел ответа на свой вопрос. – Благодарю вас. Извините за беспокойство. – Пожалуйста. Ничего страшного. Советую все-таки заглянуть в офис и написать заявление. Мистер Аддисон подошьет его в папку, и при случае у вас может появиться шанс. – Хорошо. Обязательно. Мы возвратились в машину. Запустив двигатель, отец спросил: – Похоже, с ним мы промахнулись, как ты считаешь? – Похоже на то, сэр. Все это время я старался понять, что общего с доком Лезандером могло иметь число 33, но так и не нашел ни одной зацепки. Сплошная пустота. Как и в баке у нашего грузовичка.