Я сказала «да». И я не лгала. Просто хотелось запереться где-нибудь на несколько часов, чувствуя себя отверженной, и не портить своей сестре праздник. Я все это спланировала заранее. Я провела это время на чердаке, в папиной студии – теперь это пустое пространство, в центре которого виднелась фигура скульптуры Вона, украшенная толстым слоем каменной пыли. Никто не мог попасть в студию без ключа, и я заперлась изнутри, запасшись бутылками с водой и пакетом шоколада для вечеринок. Поппи оставила его на моем ночном столике в тот же день. Чтобы не потерять ключ, я повязала его на шнурок и сделала из этого браслет, обвязав вокруг запястья. Эхо музыки внизу сотрясало стены и пол чердака, но я надела наушники, покачивая головой под «Handsome Devil» группы The Smiths, и делала наброски в своем блокноте, сидя на полу, прислонившись спиной к стене. Я откусила кусочек шоколадно-арахисового кренделя и прижала язык к небу, наслаждаясь вкусом растворяющегося какао и соли. Я мысленно поблагодарила Поппи за то, что она оставляла мне пачку сладостей каждый вечер после того кошмара, когда Вон и Арабелла устроили мне шоу ужасов. Она относилась к этому почти религиозно, что заставляло меня чувствовать себя невероятно любимой. Перевернув страницу в альбоме для рисования, я нарисовала общую форму головы, затем добавила к ней сложный терновый венец. У меня закружилась голова, когда я подумала обо всех возможных вариантах. Я бы нашла шипы во всех розовых кустах в замке Карлайл и сделала из них корону. Настоящую. Я могла бы сделать голову из глины – нет, из олова. Грязный, ржавый металл. Вырезать изгибы лица с помощью дремеля[38]. Крик снаружи пронзил музыку, доносившуюся из моих наушников. Я стянула их до плеч, отложила альбом для рисования в сторону, встала и подошла к окну. Мои ожидания насчет того, что произошло, были низкими. На самом деле я только хотела убедиться, что с Поппи все в порядке. Я даже не задавалась вопросом, пришел ли Вон на вечеринку. Ни разу. Казалось, что он этого не сделает. Он практически не появлялся в течение нескольких месяцев, но совсем перестал посещать вечеринки после нашего поцелуя в моей ванне – вершина его безумия, по-моему. Я наблюдала за людьми в бассейне. В одиннадцать вечера было совершенно темно, в воде плавали светящиеся палочки, а также светящиеся воздушные шары и поплавки в форме бекона, луковых колец, лебедей и светящихся сердец. Девушки в бикини брызгали друг на друга водой. Некоторые сидели на плечах парней, играя в куриный бой[39]. А потом я увидела Вона, он притягивал мой взгляд, как магнит. Он сидел на одном из шезлонгов у бассейна, полностью одетый, поглощенный разговором с Найтом и Хантером. Найт был без рубашки, на голове у него была бейсболка, хотя на самом деле он ее не носил, а татуировка с изображением морского конька на позвоночнике привлекала внимание к его мускулистой спине. Думаю, Найт и Поппи решили свои проблемы, если он пришел сюда. Потому что Найт был определенно предан Луне Рексрот на сто процентов. – Что это за крик? – Поппи ворвалась через стеклянные двери из кухни с кувшином в руке, одетая в крошечное бикини. Ее лифчик был похож на две светло-розовые ракушки. Хантер оторвался от своего разговора с Найтом и Воном, спокойно объясняя: – Арабелла, Элис и Стейси играют в петушиный бой. Это как куриный бой, только здесь тот, кто заставит парня кончить первым, отсосав ему под водой, получает приз. – Это звучит ужасно, – выдохнула моя сестра. – Что это был за приз? – Вон. – Найт и Хантер одновременно рассмеялись. У меня застрял ком в горле. Только не снова. Я отступила на шаг от окна, не желая больше этого видеть, как раз в тот момент, когда Вон встал и прорвался сквозь толпу. Толпа расступилась перед ним. Конечно, так и должно быть. – Я пришел сюда не за этим, – сказал он. – И зачем ты сюда пришел? – вслух поинтересовался Хантер. – Ты ведешь себя как жалкий кусок дерьма. Вон огляделся, но ничего не сказал. – Давай. – Арабелла выпрыгнула из бассейна. Моего бассейна, где я плавала голышом. Я старалась не думать об этом. – Не будь таким занудой, Вон. Последнее «ура» перед тем, как мы все попрощаемся. Я выигрываю! – Она рассмеялась. Элис следовала за ней по пятам, как щенок. На них обеих были бикини со стрингами. У Элис – ярко-желтый, у Арабеллы – оранжевый, и он прекрасно смотрелся на ее загорелой коже. Мне не нравилось, что они такие привлекательные. Из-за них было трудно поверить в карму, потому что если карма действительно преследует плохих людей, то как так получилось, что у них было все (включая обоих родителей)? Хантер и Найт тоже встали. Найт удалился в дом, приложив телефон к уху, а Хантер хмурился в сторону Сорена, который был с другой стороны бассейна. Я проследила за его взглядом. Сорен сидел на шезлонге рядом с почти вырубившейся девушкой, которая ходила со мной на компьютерные курсы – Бьянкой. Тихая, немного занудная, всегда стремившаяся вписаться в компанию. Она явно была пьяна. Похоже, Сорен пытался воспользоваться ее состоянием, и Хантеру это не нравилось. Вон проигнорировал и Элис, и Арабеллу, собираясь уходить. На этот раз Элис схватила его за руку. Даже я знала, что это было ошибкой. Вон не любил, когда к нему прикасались. Он резко остановился и прищурился, глядя на нее. – Я бросила Джейсона ради тебя, – она прижалась к нему всем телом. – Ты бы рассталась с Джейсоном и за булыжник, так что это небольшая потеря. Кроме того, никто не просил тебя об этом. – Ты попросил меня сделать минет, – она топнула ногой. – Могла бы отказаться. Или этого слова нет в твоем словаре? – Ты засранец, Спенс. – Понюхала многих, чтобы распознать одного? Еще какие-нибудь умопомрачительные откровения? – Да, на самом деле твоя маленькая подруга Друзилла рассказала нам твой секрет. Это довольно скандальная тайна, Спенс. Пол задрожал у меня под ногами, и я вцепилась в подоконник, пытаясь восстановить равновесие. Грязная ложь. Мои зубы сжались от гнева, а пальцы так и чесались распахнуть окно и обвинить ее во лжи. Я видела, как изменилось лицо Вона, даже с того места, где я стояла, как выразительно дернулась его челюсть, всего один раз, затем его лицо оставалось спокойным. – Ленора – лгунья, – спокойно сказал он. Закрыв глаза, я прерывисто выдохнула. Я им ничего не говорила, идиот. На другой стороне бассейна общение Хантера и Сорена выходило из-под контроля. Поппи бросилась к ним, пытаясь исправить ситуацию и понять, что происходит. Найт вернулся к бассейну, и как только он увидел Хантера и Сорена, он тоже поспешил к ним. Мои глаза метнулись обратно к Арабелле, Элис и Вону. – Она сказала, что именно поэтому ты ей не нужен. – Арабелла продолжала нести чушь. – Что ты слишком большой урод, даже для нее. Боже. Она солгала ему, и он купился на это. – Мне все равно, хочет она меня или нет, – сухо сказал Вон, но не сделал ни малейшего движения, чтобы уйти. Что-то удерживало его на месте, он был настроен на продолжение разговора. Я с ужасом поняла, что он хотел это услышать, чтобы поверить в то, что я сделала с ним. – Она сказала, что расскажет всем. – Настала очередь Элис нанести удар. Я только что распахнула окно, планируя внести ясность, когда одновременно произошли две вещи: 1. Мой браслет со шнурком и прикрепленным к нему ключом отлетели и упали прямо на бортик бассейна, где кто-то, проходя мимо, сбросил их в воду, оставив меня запертой на чердаке. 2. Хантер ударил Сорена кулаком в лицо. Сорен споткнулся и упал в бассейн, произведя огромный всплеск воды, от которого люди заскулили и завизжали. На дороге завыла полицейская сирена. Кто-то вызвал полицию – вероятно, потому, что музыка гремела уже несколько часов и давно пора было ложиться спать. Девушки кричали, а парни толкали друг друга, чтобы добраться до двери. Найт прыгнул в бассейн, чтобы вытащить Сорена. Вой сирен становился все громче и ближе, и я выругалась себе под нос. Я была заперта у себя на чердаке. Однако Вон, Элис и Арабелла по-прежнему стояли на том же месте. Как будто ничто не могло пробить их пузырь гнева и обмана. – Вон! – наконец-то я вспомнила, по какой причине вообще открыла окно. Он поднял глаза, его хмурый взгляд сменился мальчишеским удивлением, когда он увидел мое лицо. – Они лгут. – И не собирались, – отрезала Арабелла. – Она сказала нам это в раздевалке несколько недель назад. Выложила все, – добавила Элис. Он просто смотрел на меня, не двигаясь, как скульптура – жестокий бог, бессердечный принц. Повсюду бегали люди. Вопили. Кричали. Тянули своих друзей за рукава. Я не знала наверняка, но предполагала, что на вечеринке были наркотики. Поппи никогда бы к ним не прикоснулась, но это не означало, что люди их не приносили. Она не могла это контролировать. Я осмотрела бассейн. Сигареты, ряды раздавленных таблеток и порошков, таблетки в пакетиках и многое другое валялось повсюду. Любой, кого поймают внутри, вполне мог попрощаться со своими мечтами о колледже. – Спускайся сюда прямо сейчас, – рявкнул на меня Вон. В его голосе звучало нетерпение, но не безразличие. Не думаю, что он это понимал. Я покачала головой. – Не могу. Я заперта наверху. Ключ упал в бассейн, – объяснила я, как только погас свет. Поппи, вероятно, хотела немного замести следы, чтобы все выглядело так, будто вечеринки не было. Арабелла направилась к лампе, стоявшей на деревянном столе рядом с шезлонгом, делая вид, что водит пальцем по ее краям, не торопясь. – Поскольку вы двое такие скрытные, и это действует мне на нервы, думаю, есть только один способ узнать, действительно ли ты нравишься Вону, Друзилла. О, ты думала, что твой новый цвет волос поможет тебе скрыть уродливое лицо? – Она подняла глаза, изучая мои недавно покрашенные волосы. – Слишком глупо. Движением запястья она сбила лампу на землю. Стекло разбилось, и огонь внутри лизнул стол, быстро распространяясь. Алкоголь. Все было пропитано алкоголем. Арабелла подбежала к Элис, дергая за шнурок бикини. – Давай же. Пусть долбаный Ромео спасет свою жуткую Джульетту. О, и Вон… – она оглянулась, улыбаясь. – Спасибо за всю помощь в получении того, что я хотела. Никаких обид, верно? – подмигнула она. Я наблюдала, как они побежали в безопасное место, когда огонь распространился по моему заднему двору. Звуки музыки стихли, сменившись скрежетом останавливающихся колес, когда приехала полиция. Я закрыла глаза и покачала головой. Все было кончено. Я знала это. У меня не осталось никакой возможности выбраться отсюда. Папа все еще был на работе, в галерее. Все остальные уехали. – Прыгай, – прорычал Вон.