К концу следующего дня мма Рамотсве составила список из пяти христианских общин, которые подходили под описание, данное мма Малатси. В течение следующих двух дней она переговорила с людьми, возглавлявшими три общины, и выяснила, что про Питера Малатси им ничего не известно. Когда она встретилась с преподобным Шадреком Мапели, то поняла, что поиски закончены. Она назвала имя Малатси, и преподобный Мапели аж вздрогнул. — Вы из полиции? — спросил он. — Из полиции, — ответила она. — Вот оно как… — сказал он с тоской. — Да нет, я не совсем из полиции, — быстро добавила она. — Я частный детектив. Это слегка успокоило преподобного. — Кто вас послал? — Мма Малатси. — Неужели?! А он сказал, что у него нет жены. — Есть, — возразила мма Рамотсве. — И она очень хочет знать, где ее муж. — Он умер, — ответил преподобный. — Отправился ко Всевышнему. Мма Рамотсве поняла, что он говорит правду. Оставалось только выяснить, как умер Питер Малатси. — Если пожелаете, я никому не назову вашего имени. Просто расскажите мне, как это случилось, — попросила она. В белом фургончике мма Рамотсве они поехали к реке. Был сезон дождей, и дорогу развезло. — Здесь у нас проходит крещение, — сказал преподобный, указывая на полноводный поток. — Здесь обычно стою я, а здесь в воду входят грешники. — Сколько было грешников? — спросила мма Рамотсве. — Шестеро, включая Питера. Они все вошли вместе. — Так, — сказала мма Рамотсве. — И что случилось потом? — Грешники стояли в воде, вот посюда. — Священник провел рукой по груди. — Я обернулся к братьям и сестрам, стоявшим на берегу, дал им знак, чтобы начинали петь, а когда снова посмотрел на реку, то заметил: что-то не так. В воде было только пятеро грешников. — Один исчез? — Да, — сказал священник. — Господь забрал его к себе. Мма Рамотсве посмотрела на реку. Речка в сезон дождей превращалась в бурный поток. Человека, не умеющего плавать, легко могло унести, однако в таком случае тело заметили бы где-нибудь ниже по течению. Она задумалась. Было еще одно объяснение, от которого ее бросило в дрожь. — А почему вы не сообщили в полицию? — спросила она. Преподобный уставился в землю: — Я обязан был сообщить. Господь меня за это накажет. Но я испугался, что во всем обвинят меня. Меня приговорят к штрафу, церковь наша разорится, и всем моим трудам на ниве Господней наступит конец. Потому я и прихожанам тоже велел молчать. Мма Рамотсве кивнула и взяла священника за рукав. — Я вас не осуждаю, — сказала она. — Вашей вины тут нет. Преподобный Мапели посмотрел на нее и улыбнулся. — Вы очень добры ко мне, сестра, — сказал он. Под вечер мма Рамотсве попросила у соседа собаку. У него было пять псин, и она их всех терпеть не могла — слишком брехливые. — Мне нужна собака, чтобы разобраться с одним делом, — объяснила она. — Обещаю вернуть ее в целости и сохранности. Соседу было лестно, что она просит его об одолжении. — Я дам тебе вот эту собаку, — сказал он. — Она старше всех, и у нее отменный нюх. Псина была здоровая, рыжая и очень вонючая. Вечером, как только зашло солнце, мма Рамотсве посадила собаку в фургон, привязала к ручке дверцы и отправилась к реке. У реки она вытащила из фургона толстый шест и воткнула на берегу. А потом вывела собаку и привязала к шесту. Достала из сумки кость, которую прихватила с собой, и сунула собаке. Та довольно заурчала и принялась грызть угощение. Мма Рамотсве уселась неподалеку — укуталась, спасаясь от москитов, в одеяло, а на колени положила ружье. Прошло два часа. Москиты все равно ее донимали, но мма Рамотсве не сетовала — работа есть работа. И вдруг собака зарычала. Мма Рамотсве стала вглядываться в темноту. Она видела только собаку — та вскочила и пристально смотрела на реку. А потом залаяла. Мма Рамотсве сбросила одеяло и включила фонарь. Его луч осветил огромного крокодила у самой кромки воды. Крокодил, уставившись на собаку, медленно приближался к жертве. Мма Рамотсве вскинула ружье, прицелилась и выстрелила. Пуля попала в крокодила, он подскочил, плюхнулся в воду, немного подергался и затих. Меткий выстрел! Мма Рамотсве била дрожь. Стрелять ее учил папа, и научил хорошо, но стрелять в живое существо оказалось очень тяжело. Она взяла нож и вспорола крокодилу брюхо. Внутри были камушки — они помогают крокодилу переваривать пищу — и несколько кусков рыбы. Но мма Рамотсве куда больше заинтересовали браслеты, кольца и наручные часы — доказательства неуемного крокодильского аппетита. — Это вещь вашего мужа? — спросила она мма Малатси, предъявив ей часы, найденные в желудке крокодила. Мма Малатси была на удивление спокойна. — Что ж, теперь я хотя бы знаю, что он в руках Господа, — сказала она. — Это намного лучше, чем думать, что он угодил в объятия какой-то женщины. — Это правда, — кивнула мма Рамотсве. — А у вас есть муж, мма? — спросила мма Малатси. Мма Рамотсве посмотрела в окно. На колючую акацию, за которой высилась гора. — Был когда-то, — сказала она. — Он сделал меня несчастной, и теперь я только радуюсь тому, что у меня больше нет мужа. Извините меня, — добавила она. — Я не хотела вас обидеть. Вы потеряли мужа и, наверное, очень переживаете. — Немного, — ответила мма Малатси. — Но мне и других забот хватает. Мма Макутси разбирает почту Первый успех воодушевил мма Рамотсве. Она заказала по почте руководство для частных детективов и теперь внимательно его изучала. Первое дело я провела без ошибок, подумала она. Наметила источники информации и проверила их один за другим. Затем, повинуясь интуиции, проверила версию с крокодилом. В руководстве говорилось, что это вполне распространенный ход: «Не забывайте про интуицию. Интуиция — это один из видов знания». Мма Рамотсве такая формулировка понравилась, и она рассказала об этом мма Макутси. Секретарша внимательно ее выслушала, напечатала фразу на листке бумаги и отдала мма Рамотсве. Мма Макутси была приятной собеседницей и хорошо печатала. Она напечатала под диктовку отчет по делу Малатси, выписала счет мма Малатси. Но больше ее занять было нечем, и мма Рамотсве задумалась, так ли уж ей необходима секретарша. Но что за агентство без секретарши? Да, конечно, мма Макутси разбирала почту. Но в первые три дня никакой почты не было. На четвертый день прислали каталог и извещение из налоговой инспекции, а на пятый — письмо предыдущему владельцу. В начале второй недели мма Макутси вскрыла грязный белый конверт и зачитала мма Рамотсве письмо. Уважаемая мма Рамотсве! Я узнал о Вас и о Вашем агентстве из газеты. Я горжусь тем, что у нас в Ботсване есть такой человек, как Вы. Я работаю учителем в деревне Катсана, в пятидесяти километрах от Габороне. У нас с женой две дочки и сын одиннадцати лет. Но два месяца назад мальчик исчез. Мы обратились в полицию. Они организовали поиски и опросили всех в округе. Никто про нашего сына ничего не знал. Я взял отпуск и сам стал искать. Наш мальчик любил бродить по окрестностям — он собирал камни и все такое. Он знает, как вести себя в буше, к тому же в этих местах леопарды не водятся. Я заглянул в каждый колодец, просил проверить воду. Но сын пропал бесследно. Не будь я христианином, я бы сказал, что его унес злой дух. Но такое бывает только в сказках. Я небогатый человек и не могу нанять частного детектива, но я очень прошу Вас, мма, о небольшой услуге. Когда Вы будете проводить свои расследования, спрашивайте у всех, не слыхал ли кто про мальчика по имени Тхобисо из деревни Катсана. Просто спрашивайте, а если что узнаете, прошу Вас, дайте знать нижеподписавшемуся. Храни Вас Господь. Эрнест Молай Пакотати, учитель Мма Макутси закончила читать и посмотрела на мма Рамотсве. Обе не могли вымолвить ни слова. Молчание наконец прервала мма Рамотсве: — Вы что-нибудь слышали о пропавшем мальчике?