Естественно, пришлось вызвать полицию. И нас, всех немногочисленных свидетелей, отправили телепортом в участок, где в коридорах я столкнулась с Хопером. Мне абсолютно не понравилось выражение его лица — хищное и довольное. Кажется, он снова сделал ложные выводы и спешил подвести под них все найденные факты. — Куда мы идем? — мрачно спросила я. Последовал немедленный ответ: — На допрос, рина. Его проведет детектив Хопер. — Я могу связаться с родными? — деловито поинтересовалась я. Руки мне наручниками не сковывали, ничем не угрожали, видимость вежливости поддерживали — возможно, ситуация все же не так плоха. А холодная камера… Может, других у них нет? — Лучше уточнить у детектива, — посоветовал стражник. Мы остановились возле одной из деревянных дверей, и он толкнул ее, пропуская меня внутрь. При виде Гвен, испуганно сидевшей за тяжелым столом, я удивленно моргнула. — Детектив сейчас придет, — сказал стражник и вышел. В замочной скважине скрипнул поворачиваемый ключ. Нас закрыли? — Дорогая! — Гвен всхлипнула. — Это так ужасно! Я так расстроена. — Да, я тоже, — пробормотала я и покосилась на Плющика. Тот так и не очнулся. — Как твоя нога? — Небольшое растяжение. Мне вызвали лекаря и сделали перевязку. Куда тебя уводили? Она встревоженно нахмурилась. Я опустилась на стул рядом с ней и оглядела небольшую кабинет без окон. Стол, три стула, магические свечи — вот и все, что здесь было. М-да, аскетично, ничего не скажешь. — В не самое приятное место, — уклончиво ответила я. — А вас? — Нас попросили подождать в какой-то комнате. — Гвен наморщила носик. — Там было много людей и отвратительно пахло дешевой едой. Я задумчиво потерла кончик замерзшего и наверняка покрасневшего носа. Интересно, почему только мне повезло оказаться в холодной камере? Неужели Хопер меня в чем-то подозревает и стремится таким образом напугать и подавить? — Что за артефакт пропал, знаешь? — тихо спросила я. Гвен ненадолго замолкла, а затем неуверенно проговорила: — Насколько я поняла, чаша Благодати Богов. — А что тебе о ней известно? — Только то, что прочитала на доске перед входом на выставку. — Гвен смутилась и шепотом пояснила: — Я не очень сильна в артефактике и истории. Я придвинулась поближе, но не успела задать новый вопрос: дверь снова отворилась, и порог пересек Хопер. При виде его победного оскала хищника, загнавшего зайца, мне захотелось застонать. Да, он точно что-то себе придумал. Я даже догадываюсь, что именно. В конце концов я уже во второй раз оказываюсь неподалеку от пропавшего артефакта. Хопер прогрохотал по полу тяжелыми, начищенными до блеска сапогами и, придвинув стул, опустился за стол напротив нас с Гвен. — Прошу прощения за ожидание, — мельком извинился он и достал листы бумаги и перо. — По закону я не могу допрашивать девушек по одиночке — только вместе или в присутствии третьих лиц. Поэтому нам придется поговорить втроем. Невольно вспомнился предыдущий разговор с Хопером, состоявшийся в кабинете ректора. Тогда нас было пятеро. Забавно, не знала, что это обусловлено тонкостями местных законов. — Детектив, я так хочу пить, — жалобно призналась Гвен. — И моя нога! Она ужасно болит! — Потерпите, рина, — проговорил Хопер. — Совсем скоро вы будете свободны. Жаль, что я не могу обещать того же вашей подруге. Я ощетинилась: — Не подскажете, почему? Гвен испуганно поджала губы и вцепилась в мою руку. — Дорогая, не стоит так переживать. Уверена, детектив ничего такого… — Вы уже второй раз попадаете в поле внимания полиции, Ариана. Как думаете, что это значит? — …Не имеет в виду, — потрясенно выдохнула Гвен. — Это значит, что в жизни происходят еще и не такие случайности, — решительно сказала я. — И это не повод закрывать свидетеля в холодной камере. Гвен прикрыла рот ладонью. — Тебя что, запирали, как преступницу? — Свободных комнат нет, — рявкнул Хопер, — а вам, Ариана, явно стоит подумать, понравилось ли вам находиться в камере или нет. — Я это вам скажу сразу и без всяких тестов, — выплюнула я. — Мне это не нравится. — Отлично, значит, вы понимаете, чем рискуете. Хопер осклабился, и меня замутило уже не от последствия дурмана, а от предчувствия неприятностей. В душе липкой паутиной разрастался страх. В этом мире у женщин нет прав, и кто знает, как далеко в отношении меня может зайти представитель закона. Я насупилась и под столом сжала руки в кулаки. Главное — сохранять трезвую голову и не удариться ни в гнев, ни в панику. Я смогу, точно смогу пройти это испытание. Но мне не пришлось ничего делать. Дверь вспыхнула вязью охранного заклинания и снова отворилась. — Попрошу вас не мешать! — раздраженно прикрикнул Хопер и, обернувшись, застыл. На пороге стоял Джонатан. Черный плащ на нем чуть запылился, словно его владелец гнал лошадь во весь опор. Ну или возился в пыли на чердаке. В случае с моим мужем никогда не знаешь, какой вариант окажется верным. — Рин Эйверли. — Хопер встал со стула и коротко поклонился. — Чем обязан вашему визиту? Джонатан встретился со мной взглядом. Я затаила дыхание, боясь пошевелиться. Если он скажет, что пришел допросить меня лично, я… — Моя жена опаздывает на лекцию. Я намерен лично проследить за тем, чтобы она не пропустила ее. На ваши вопросы она ответит позже и в моем присутствии. — Ваша… кто? — Хопер вытаращился на Джонатана, будто не веря услышанному. — Жена, — любезно повторил тот. — Ариана Эйверли. Она сидит прямо перед вами. Я всерьез испугалась, что Хопера сейчас хватит удар. На его лбу выступили мелкие капельки пота, а дрогнувшая рука с трудом ослабила ворот рубашки, будто тот душил его. — Не знал, что вы женились, — просипел он. Джонатан чуть повел плечами: — Мы решили не устраивать пышную свадьбу, поэтому новость еще не достигла полицейского участка. — Да, я понимаю, — пробормотал Хопер. Он выглядел таким подавленным, что мне даже стало его жаль. Казалось, мысленно он уже проклинал тот миг, когда впервые столкнулся со мной. Повисла небольшая пауза, которую Джонатан прервал с легким раздражением. — Моя жена, детектив. Я поморщилась. Прозвучало так, словно речь шла о вещи. Мол, верните на место чужое. Но несмотря на легкое раздражение, внутри все равно разрасталось горячее чувство благодарности, смешанное с облегчением. — Да, конечно! — Хопер вскочил со стула. — Вы свободны, рина. — А я? — робко напомнила о себе Гвен. — Я могу идти? Хопер посмотрел на нее с досадой, как на жужжащего комара, которого сложно прихлопнуть. Не знаю, что бы он ответил, но я поспешила вмешаться: — Гвен тоже может прислать ответы на ваши вопросы попозже. Я искоса взглянула на Джонатана, пытаясь понять, как он отнесся к моим словам. Его равнодушное лицо не выражало ни одной эмоции, так что я не узнала, сильно перегнула палку или нет. Оставлять Гвен одну мне не хотелось. Вряд ли с ней поступят так же, как со мной (холодная камера — крайняя мера, предназначенная, очевидно, только для меня), но доставить ей несколько неприятных часов офицерам вполне по силам. — Ладно. — Хопер скрипнул зубами. — Она тоже может идти. Я вызову ее в участок позже. Повестка придет ее мужу. — Ох, Чарли это не понравится, — обреченно простонала Гвен и торопливо поднялась. — Благодарю вас, детектив, за понимание. Тот только скривился. Взглядом с Джонатаном он предпочитал не встречаться и спиной к нему не поворачивался, будто ожидал нападения. Эту деталь я отметила, уже переступая порог комнаты для допроса. — Благодарю вас, рин Эйверли! — счастливо прощебетала Гвен. — Ари так повезло выйти за вас замуж! Ах, если бы мой муж был хотя бы наполовину так заботлив, как вы.