Напрягая слух, я уставилась в темноту, отделенную от меня невысокой аркой. За ее колонной угадывалось какое-то шевеление. Плющик проснулся и беззвучно клацнул зубами. Я на цыпочках подошла к стене, сняла ближайший факел и, выставив руку с ним, неуверенно шагнула вперед. — Эй, вам плохо? Яркий свет факела прогнал тени, плясавшие на стенах, и выхватил из темноты два страстно прижимавшихся друг к другу силуэта. Еще мгновение, и я рассмотрела лица. Мужские лица. Одно из них принадлежало Майклу. А еще спустя мгновение до меня дошло, что стон мало походил на стон боли. И судя по распухшим от поцелуев губам застывшей в ужасе парочки, если кому-то здесь и требовалась помощь, то скорее мне, чем кому-либо еще. — Э-э-э… Ладно, мальчики, я поняла. Простите, что помешала. Я принялась торопливо отступать. Разинувший пасть Плющик никак не уменьшался (возможно, тоже подзавис), поэтому я потащила его за собой, как собачку на слишком длинном поводке. — Ариана Роук! — рявкнул Майкл. — А ну стой! — Не припомню, чтобы мы переходили на «ты»! — на ходу огрызнулась я и ускорила шаг. За спиной после небольшой заминки раздалось негромкое: «Я сейчас вернусь» — и прозвучало это как-то не очень дружелюбно. Я выскочила в коридор, свернула к лестнице и, перескакивая через ступеньку, устремилась к спасительной двери спальни. Дыхание сбилось моментально, на лбу выступили капельки пота. Мельком в голову пришло, что с такой физической подготовкой мне никогда не сдать зачет у Ларкинза. Вот и стоило ли выделываться? Только себя опозорю. Пальцы уже коснулись ручки, когда Майкл нагнал меня. Его тяжелая ладонь легла на мое плечо. — Нам нужно поговорить. Я неохотно обернулась. Плющик оживился и, извиваясь на манер кобры, затанцевал у лица Майкла. Тот поморщился, но не сдвинулся с места. — Убери его. Тебе ничего не угрожает. Я окинула Майкла оценивающим взглядом. Он выглядел мрачным и серьезным, синие глаза потемнели. В них можно было легко рассмотреть тревогу. На его губах не играла привычная похабная улыбка, из-за чего черты лица казались более жесткими, чем обычно. — Ладно, давай поговорим. — Не здесь. В коридорах полно ниш и тупичков. Я усмехнулась. — Говоришь со знанием дела. Майкл напрягся, но сконфуженно промолчал. Я шикнула на Плющика и толкнула дверь. — Заходи, чувствуй себя чуть менее комфортно, чем дома. Майкл дернул уголком губ, оценив завуалированное предостережение, и настороженно перешагнул порог. — Твой муж на работе? Я заглянула в небольшую ванную комнату — никого. — Можно поискать под кроватью или в шкафу, но похоже, что да. Майкл немного расслабился и, покрутив головой, опустился в кресло. Поразмыслив, я последовала его примеру. — Что ты думаешь? — резко спросил он и закинул ногу на ногу. Я невольно оценила, насколько начищены у него туфли. Блестят так, что глазам больно. Вообще в его облике всегда сквозил эдакий небрежный шик, но мне и в голову никогда не приходило связать это с его ориентацией. Да и в принципе от него за версту разило такой маскулинностью, что я до сих пор задавалась вопросом, не показалось ли мне. Впрочем, судя по реакции, я все поняла правильно. Вряд ли он обнимал того парня, чтобы продемонстрировать какой-нибудь борцовский прием. Не припомню ни одного правила по самообороне, начинающегося с совета поцеловать нападающего. — Думаю, что переход на «ты» был весьма неожиданным. Но теперь уже глупо «выкать». Майкл раздраженно дернул бровью. — Я серьезно. Он был весь как натянутая струна, как игрок, вынужденный блефовать с плохими картами, и я смягчилась. — Слушай, то, что тебе нравятся мальчики, — только твое дело. Меня это вообще не волнует. Хотя нет, подождите-ка! — Я обвиняюще навела на его грудь указательный палец, как дуло пистолета. — Зачем, ради богов, ты преследовал меня, если женщины тебя не интересуют?! Он поморщился — с легким сожалением и раздражением одновременно. Его длинные пальцы нервно сжали подлокотники кресла. — Прости, — проговорил он, и, как мне показалось, вполне искренне. — Это было жестоко. Особенно тот поцелуй в столовой в первый день знакомства. — Тот несостоявшийся поцелуй, — поправила я. — Да, ты тогда ловко осадила меня, — с одобрением заметил Майкл. — И вовремя! Я хмыкнула. Ситуация становилась все более забавной. — Если тебе так противна мысль о поцелуе со мной, мог бы не наседать. Вместо ответа раздался тяжелый, полный страдания вздох. Он разбудил во мне любопытство, и я подалась вперед. — Что, все так плохо? — Не представляешь, как сложно жить во лжи. Постоянно приходится держать в голове массу вещей… Иногда я хожу по самому краю обрыва и думаю, что в этот раз уж точно сорвусь. Я чуть помедлила, уже понимая, что услышу, но все равно поинтересовалась: — Почему ты не признаешься родным? Он вскинул голову. Его лицо с красиво очерченными скулами будто одеревенело и превратилось в маску. На нем ярко горели лишь глаза, но в них плескался ужас. — Могу я надеяться, что ты никому не скажешь? Понимаю, ты хочешь отомстить, но, поверь, весь этот цирк и мне не приносит никакого удовольствия. — Так почему не прекратишь его? Майкл сжал руку, лежавшую на подлокотнике, в кулак. Костяшки его пальцев побелели. — В обществе такое… поведение считается недопустимым. Если я скажу о том, что женщины меня не интересуют, подвергнусь насмешке и презрению. Родные отвернутся от меня и лишат наследства, о хорошей работе после завершения учебы можно тоже забыть. — Не самые радужные перспективы. Видимо, я сказала это слишком спокойно, потому что Майкл сверкнул глазами, а потом отвел взгляд в сторону. — Я вынужден постоянно распускать слухи о своих любовных победах, поддерживать репутацию ловеласа, что, поверь, непросто. Но несмотря на все мои старания, отец все равно что-то заподозрил! Именно его письмо заставило меня при нашем знакомстве… повести себя так резко. Сердце кольнуло сочувствие. Конечно, наличие у него проблем никак не оправдывало того факта, что он создавал их мне, но почему-то злиться уже не получалось. — На вечеринке у Оливера, — медленно начала я, — ты ведь был не так уж и пьян, верно? Майкл чуть нервно дернул носком туфли. — Я сильно перебрал, но соображал, что делаю. Мы с Оливером заключили договор. Я пугаю тебя, он — героически спасает из моих грязных лап. Последнее он произнес с нотками пафоса. Его губы чуть дрогнули в намеке на улыбку. — Так себе план, — честно сказала я и фыркнула. Майкл лишь развел руками: — Его разрабатывал не я. Мне вдруг стало весело, и пришлось куснуть щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. — Да, твои решения обычно более изящны: например, напасть в столовой, чтобы публично скомпрометировать. Майкл насупился, но ненадолго. Видно, завышенной самооценкой он не страдал. — Туше. Твоя взяла. Повисла пауза. Я лениво размышляла, должна ли предложить ему чаю, или уже можно выпроводить за дверь. Новость о сексуальной ориентации Майкла меня ошарашила, но не потрясла. В прошлой жизни мне доводилось узнавать и более шокирующие новости из жизни идеальных с виду людей. Да и потом, это не мое дело. — Послушай, — Он тоже подался вперед и уперся локтями в колени, — я не знаю, что предложить тебе за молчание. У меня есть деньги, но тебе они вряд ли нужны. С моих губ сорвался нервный смешок. Наверное, Майкл еще ни разу в жизни не ошибался так, как сейчас. Возможно, Джонатан и был богат, но одалживать у него казалось мне кощунством. Так что я бы не отказалась от денег. Но, конечно, не от полученных шантажом. — Не волнуйся, я умею хранить тайны. Мне ничего от тебя не нужно. Майкл смерил меня скептическим взглядом, словно сомневаясь в правдивости моих слов, и, качнув головой, медленно продолжил, будто перебирая варианты: