Плющик ощерил пасть, подтверждая, что вечеринка окончена. — Ты не понимаешь, — пятясь, сказал Оливер. — Тебе все равно придется выйти замуж. Со мной ты хотя бы будешь чувствовать себя счастливой. — Угу, как в наркотическом сне, — согласилась я и отрезала: — Спасибо, не интересует! Оливер продолжал отступать. Оказавшись достаточно далеко, он отряхнулся как кошка и крикнул: — Тебе это так просто не сойдет с рук! Встретимся в суде! — В каком еще суде? Ты что, решил вкатить мне иск? Это ты на меня воздействовал! Он осклабился: — Докажи. Прежде чем я успела возмутиться, он ретивым зайцем исчез в белесом тумане. Я еще немного постояла, судорожно обдумывая услышанное. Взгляд метнулся к полю, но тут же скользнул к высившемуся с другой стороны основному зданию академии — сейчас явно не время для тренировки. Для начала придется решить пару других, более важных вопросов. Вздохнув, я вновь зашагала к мужскому общежитию. Интересно, Нортроп сильно удивится, если я спрошу у него номер комнаты Эйверли? Глава 12 Старикан сумел меня поразить. Он мало того, что оказался на своем посту — в крошечной комнатке под лестницей, — так еще и крайне флегматично отреагировал на мой вопрос. Ни удивления, ни попытки прочесть лекцию о нравах современной молодежи — лишь приподнятая бровь и каменное выражение лица. Вот это я понимаю — умение владеть собой! — Комната триста шесть, крайняя по коридору, — сказал Нортроп. — Половица перед порогом скрипит, поэтому, будьте добры, перешагните ее. Если, конечно, в ваши планы не входит привлечь внимание. — Нет, мне это ни к чему, — отозвалась я и искренне проговорила: — Спасибо, Нортроп! Я чуть не сказала, что он не такой сухарь, каким кажется, но вовремя промолчала. Думаю, ему бы это не понравилось. — Чуть не забыл. К вам еще вечером заходил секретарь рина Абрамса, но не найдя вас, попросил передать это. Я с опаской взяла протянутое письмо. На печати вспыхнула защитная руна и тут же погасла, стоило мне коснуться конверта. Не ожидая ничего хорошего, я распечатала письмо. «Ариана Роук, вынужден сообщить, что не считаю возможным продолжить ваше обучение из-за огромного количества исков, поступающих на наш адрес. Это наносит вред не только вашей репутации, но и пятнает позором имя самой академии. Если вы не решите эту проблему в ближайшее время (не обзаведетесь мужем, способным вас защитить), ваш контракт будет разорван. С уважением, рин Ной Абрамс». У меня перехватило дыхание. Мне показалось, что у меня выбили почву из-под ног. Смяв письмо, я спрятала его в карман юбки и решительно устремилась к лестнице. Возле нужной двери я ненадолго заколебалась, а затем, воровато оглянувшись, тихонько постучала. Не знаю, что бы я делала, окажись у главы Тайной Канцелярии крепкий сон, — барабанить со всей силы и будить половину общаги мне бы точно не хотелось, но, к счастью, дверь отворилась почти сразу. В проеме появился Эйверли в черных брюках и рубашке нараспашку. Его обычно вежливо-равнодушное лицо пугало восковой бледностью. — Отвратительно выглядите! — невольно вырвалось у меня. Он поморщился: — Благодарю. Вы пришли, чтобы одарить меня комплиментом? Я спохватилась и снова оглянулась: никого, но в любой момент это может измениться. — Нет, я хотела вернуть вам подарок. — Не припомню, чтобы был настолько щедр. Я молча ткнула пальцем в брошь. Эйверли хотел что-то сказать, но вдруг побледнел еще больше. Качнувшись, он едва не упал на меня, но успел ухватиться за дверной косяк и устоял на ногах. Я бы заподозрила, что он пьян, но в воздухе не чувствовался запах алкоголя. Мгновение непонимания сменилось прозрением: сбоку, там, где Эйверли прижимался к двери, рубашка потемнела от крови. — Вы ранены? — Вам показалось, — заверил он меня и попытался выпроводить: — Вам пора. — Ага, — легко согласилась я и тут же переступила порог, не забыв про скрипучую половицу. Будь Эйверли в тонусе, у меня едва бы получился этот фокус. Но в таком состоянии не составило труда заставить его чуть подвинуться и пропустить меня внутрь. — Не припомню, чтобы звал вас в гости — Да, провалами в памяти вы не страдаете. Я пришла без приглашения. Эйверли вопросительно приподнял бровь. Это бы выглядело насмешливо, не будь он сейчас в таком жалком состоянии. Черные волосы были взлохмачены, прядь упала на вспотевший лоб. Надеюсь, дело не дошло до лихорадки… — Вам нужно к лекарю. Он мотнул головой: — Я справлюсь и сам. Я закатила глаза. — Серьезно? — Ценю ваш сарказм и желание помочь, но да. — Он кивнул на какой-то камень на столе. — У меня есть артефакт. Словно желая подтвердить свои слова, он, пошатываясь, шагнул к столу. Камень в его руках вспыхнул теплым желтым светом. Солнечные нити, пронзившие его, скользнули по телу Эйверли. Его лицо перестало казаться маской мертвеца, обретая естественный румянец, но в следующее мгновение все исчезло: и появившийся румяней, и магическое сияние. — Демоны дери! — выругался Эйверли, обессиленно опираясь на стол. — Я забыл обновить артефакт. Я, не колеблясь, молча подошла и взяла камень из его рук. — Вам повезло, не придется бегать за зарядкой. — Что? — Простите, просто шутка. Я прикрыла глаза и сконцентрировалась. С каждым разом это получалось все проще. Я не была уверена, что с артефактом работает тот же принцип, что и с магами, но мне повезло. Прозрачный камень замерцал, на его гранях промелькнула радуга. — Как это работает? — деловито спросила я. — Нужно приложить к пострадавшему месту, — устало пояснил Эйверли. Кажется, он смирился с моим присутствием как с неизбежным злом. — Дайте, я сам. Я покачала головой. — Не уверена, что, если отпущу, он продолжит сиять. Так что лучше уж я. Поднимите рубашку. Эйверли прожег меня скептическим взглядом, а затем, к моему удивлению, не тратя время на споры, молча содрал с себя рубашку. При виде раны на боку к горлу подкатила тошнота — выглядело это ужасно. И пугающе. Впрочем, вслух я этого, конечно, не сказала. Вместо этого молча протянула руку, поднося артефакт ближе. — Где это вы так? Эйверли усмехнулся: — Упал. — На нож? — Да, тот лежал на редкость неудачно. Я хмыкнула. Ладно, не хочет рассказывать — не нужно. В конце концов секреты есть у каждого из нас. А уж у главы Тайной Канцелярии они должны быть по определению. И все-таки я не удержалась от маленького уточнения: — Надеюсь, это был не тот нож, что украли из хранилища академии? — Нет, к тому делу случившееся не имеет ни малейшего отношения. Поверьте, у меня полно и других хлопот. У меня не было оснований ему не доверять, поэтому между нами снова повисло молчание. Оно не было тягостным, скорее спокойным и деловитым. Я искоса оглядела комнату. Лаконичная, даже спартанская обстановка не несла в себе отпечатка ее владельца — безликая серая спальня без всяких безделушек и украшений. На кровати не виднелось привычной россыпи мягких подушек с цветочной вышивкой. Лишь на одной из стен темнел стеллаж из красного дерева, на котором высился ряд книг. — Зачем вы пришли, Ариана? Вопрос прозвучал обыденно, без намека на обвинение или угрозу. — Вернуть вам брошь, — честно ответила я и, помедлив, добавила: — Могли бы просто сказать, в чем заключается дар Оливера.