Золотое детство Я попросил Уоррена рассказать о том, с какими неприятностями и волнениями связана его работа. Дважды просить его не пришлось. Он рассказал, что устал заботиться обо всех сразу. Он был вымотан. Доктор сказал, что у него высокое давление и ему необходимо избавиться от лишнего веса. Ему хотелось выговориться. Жизнь, полная ответственности и задач разной степени сложности, тяготила его. Его политическая карьера стала сплошным разочарованием. Он проиграл на прошлых выборах и не надеялся, что в будущем что-то наладится. Ему казалось, что какая-то его часть тормозит его потенциал. Он помолчал, словно пытаясь почувствовать эту часть, и выглядел при этом очень грустным. — Я всегда пытался сделать счастливыми других людей, — сказал он, — с самого детства. Я не задумывался о том, чего хочу я сам. — Расскажите мне об этом, — попросил я, — о вашем детстве. — О нём нечего рассказывать — обычное, нормальное детство. У меня не было сестёр, но был брат на несколько лет младше меня. Мой отец был священником, мягким человеком, который много времени проводил за письменным столом, а также за декламированием своих проповедей. Он был хорошим отцом, никогда нас не бил, но он умер, когда мне было восемь. Для нашей семьи настали трудные времена. Мама была убита горем. Мне пришлось взять всё на себя. Так я и сделал. — Впечатляет, — сказал я. — Вы можете рассказать обо всём подробнее? Отец Уоррена погиб в аварии, когда в его машину влетел пикап, которым управлял пьяный водитель. После его смерти мать стала замкнутой и подавленной. Тогда Уоррену пришлось взять домашнее хозяйство на себя. Он разогревал готовые обеды, стирал одежду, укладывал спать своего младшего брата и помогал ему собираться в школу по утрам. Время от времени к ним заглядывали соседи, но всякий раз убеждались, что дети в целом справляются самостоятельно. * * * Однажды Уоррен пришёл из школы, сияя от гордости и воодушевления. Не обращая внимания на унылый вид матери, он объявил: «Я буду играть в школьном спектакле. Я единственный третьеклассник, которого выбрали. У меня будет костюм, и я буду петь песню. Разве не здорово?» Мать перевела взгляд на него и, кажется, впервые за весь день по-настоящему его увидела. Она улыбнулась. «Это чудесно, Уоррен, — согласилась она, — Только подумать: мой сын — единственный из всех третьеклассников будет играть в спектакле». — Точно, — подтвердил он с улыбкой победителя. — Меня выбрали. Это было несложно. А однажды меня выберут президентом. — Это прекрасно, — сказала мать. — Эта мысль взбудоражила её. — Мой сын — президент. На следующий день она прервала своё добровольное уединение. Она говорила с Уорреном. Рассказала о своём одиночестве, разочаровании и отчаянии. Ещё она говорила о Боге, о том, что страдания облагораживают. Уоррен слушал, смущённый, но польщённый её вниманием. Он хотел угодить ей, утешить её. Она сказала, что он ей очень нужен, и он почувствовал себя особенным. Теперь она не могла на него нарадоваться. Он был её светом в окне, её героем — золото, а не сын. Всё свободное от учёбы время он проводил с ней. Каждый вечер он читал ей вслух Библию и целовал её перед сном. При этом он продолжал помогать ей по дому. Он больше не играл с друзьями и братом. В школе Уоррен тоже стремился всем угодить, и это ему удавалось. Учителя и одноклассники любили его. Дружелюбный и сообразительный от природы, он казался прирождённым лидером. Изначально он не был трудоголиком, но со временем стал им. Каждое его достижение радовало мать. Она ежедневно спрашивала его, что ему удалось сделать сегодня. Она снова начала ходить в церковь и занялась общественной работой. Ей нравилось хвастаться своим сыном. Мать Уоррена стала отражением его успеха, и он старался сиять, чтобы она, глядя на него, тоже сияла. Однажды он нашёл тайник своего покойного отца с детективами в мягкой обложке. Его заинтересовали провокационные иллюстрации на обложках, и он прочёл эти книги. Героинями некоторых детективов были сексуальные, властные женщины. Уоррен начал мастурбировать на эти истории. Он почувствовал облегчение впервые за всё то время, когда должен был быть героем для своей матери. Теперь он мог сбежать от вечной борьбы с горем матери в мир удовольствий, где женщина не будет навязывать ему роль героя. Спустя некоторое время мастурбация вошла у него в привычку и превратилась в постыдную параллельную жизнь, которую он должен был хранить в секрете от всех. Внешне Уоррен никак не изменился. Он блестяще справлялся и с горем матери, и со своей постыдной тайной. В старших классах он позвал Джуди в открытый кинотеатр для автомобилистов. С ней он научился целоваться. Когда она решила, что им пора обручиться, он согласился с ней. На вручении аттестатов он произносил прощальную речь со сцены, но удовольствие от этого достижения было омрачено усталостью. Его вымотала необходимость ежедневно делать свою мать счастливой. Ему хотелось уехать куда-нибудь. Они с Джуди поступили в один вуз, Университет Джорджа Вашингтона. Как и ожидалось, Уоррен учился блестяще. Его все любили за неизменную жизнерадостность, дружелюбие и готовность помочь. Уоррен и Джуди поженились вскоре после окончания университета. Он тут же начал своё стремительное восхождение к вершинам политической карьеры, а Джуди стала его надёжным тылом и поддержкой. Теперь, когда у него была жена, он надеялся, что его тайная жизнь, наполненная фантазиями о властных женщинах и мастурбацией, закончится. Герой-человекоугодник Герой-человекоугодник во многом похож на смиренного помощника (отец Марк в главе 4), но он заметнее и амбициознее. Он «тот, у кого всё схвачено». Для матери он обычно золотой сын, а не любимый мальчик (как Дуг в главе 2) или лучший мамин друг (Сонни в главе 1). Она проживает собственную жизнь через него. Он её радость, её гордость, её главное достижение. Вся её жизнь заключается в отражении его славы. И хотя со стороны её участие в жизни сына кажется позитивным, поскольку она подбадривает и поддерживает его, на самом деле её чрезмерная сосредоточенность на его успехах наносит ему огромный ущерб. Он осознаёт, что должен жить так, чтобы мать им гордилась. На этом фоне уходят на второй план такие важные вопросы, как «Кто я?», «Чего я на самом деле хочу?». В поп-культуре такие мальчики, как Уоррен, обычно описываются как герои и защитники, в то время как вред, нанесённый им этими искажёнными детско-родительскими отношениями, остаётся за кадром. Во взрослом возрасте МС этого типа по-прежнему делает всё, чтобы впечатлить свою мать. Чувство вины и низкая самооценка (обычно хорошо скрываемая) превращают его в трудоголика. Он уверен в том, что делает недостаточно для своей матери. Даже если он добивается успеха (а зачастую так оно и есть), его не покидает ощущение, что он должен был достичь намного большего. Когда Уоррен впервые пришёл ко мне, он представлял собой воплощение героя-человекоугодника. Это был человек, потерявший свою личность. На самом деле не было никакого Уоррена. Он был тем, кем его хотели видеть. Его политические решения целиком и полностью зависели от результатов опросов, но ещё задолго до этих опросов Уоррен стремился угождать. Он всю свою жизнь угождал окружающим: матери, учителям, избирателям. И, подобно другим МС этого типа, он не мог ответить «нет», даже если нуждался в передышке. Уоррен был раздавлен пустотой, которую всегда ощущал в себе, но никогда раньше не признавал. Всю свою жизнь он притворялся жизнерадостным и уверенным в себе, но в конце концов отчаяние помешало ему продолжать вести жизнь, навязанную ложным «я». Сперва он потерял хватку, затем утратил былой успех. Наконец на него обрушился экзистенциальный кризис. Он лицом к лицу столкнулся с собственным истинным «я» и уже не мог притворяться, что у него всё под контролем. Подобрать код к Уоррену — Как вы справляетесь с таким напряжением? — спросил я его однажды. — Многим мужчинам в вашем положении помогает расслабиться алкоголь. — Нет, — уверил он. — Я никогда этим не увлекался. В память о моём отце я полностью отказался от алкоголя и призываю других сделать то же самое. — Это прекрасно, — сказал я, — просто замечательно. Поверьте мне, многим из моих клиентов нужно последовать вашему примеру. И всё-таки в моей практике это первый случай, когда клиент не выпускает накопившееся напряжение каким-то привычным ему способом. — Я сделал паузу, но он ничего не сказал. — Часто этим способом становится секс. — Боюсь, мы с женой уже отвыкли… — Может быть, секс с другой женщиной? — Я никогда не был ни с кем, кроме жены. — Некоторые вызывают проституток, чтобы выпустить пар. — Я никогда этого не делал. — Секс с мужчиной? — Нет, только не с мужчиной. Конечно же нет! — Он перевёл дыхание, рассматривая меня. И понял, что я не намерен сдаваться. Уоррен вздохнул. — Я самостоятельно «снимаю напряжение», — неохотно признался он. — Это безопасно, чисто и не угрожает моей репутации. Это проблема? — Для меня это не проблема, — уверил я его, — но я пытаюсь помочь вам, и для этого мне было бы полезно знать о ваших сексуальных действиях и фантазиях. Они всегда помогают расшифровать главные проблемы клиента. Они способствуют глубокому пониманию личности клиента в процессе терапии. — Прекрасно, — раздражённо процедил он. — Вот вам все подробности. Каждое утро, перед тем как встать, я лежу и «снимаю напряжение». Отлично работает. — О чём вы фантазируете? Есть ли у ваших фантазий определённая тема? — Я просто представляю себе красивую голую женщину и мастурбирую, — сказал он. — Это так сложно? — Ничего сложного в этом нет. Но, принимая во внимание вашу историю, я ожидал, что в ваших фантазиях будет больше драмы. — Есть одна такая фантазия, — признался он. — Я подсмотрел её в старом бульварном романе много лет назад. Это история о подчинении женщине… И он рассказал мне историю. — И что вы об этом думаете? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал насмешливо-иронически. — Я ценю, что вы доверяете мне настолько, что решились поделиться своей фантазией, — сказал я. — Думаю, мы можем использовать эту информацию для того, чтобы помочь вам. Он выглядел немного смущённым. — Фантазия о подчинении женщине часто бывает у мужчин, которым приходилось быть золотыми мальчиками для своих мам, — сказал я. — Особенно у тех, чья работа связана со стрессом. Они пытаются избавиться от чрезмерного давления, занимая пассивную роль в своих фантазиях, уступая контроль кому-то другому. — Итак, я мастурбирую, — сказал Уоррен. — Какая в этом проблема? — Проблема в том, что вы не можете быть тем, кто вы есть. Возможно, вас всегда тяготила необходимость быть идеальным сыном для своей мамы. Может быть, вы никогда и не хотели становиться президентом. Откуда вы знаете? Вы слишком глухи к себе и своим желаниям, чтобы ответить на этот вопрос. Кроме того, мастурбация отдаляет вас от жены. У вас же не было секса уже несколько лет. Ей грустно. Она подавлена. Ваши фантазии не дают вам сблизиться с ней и быть правдивым с самим собой. Я думаю, вы никогда не делали того, чего вам самому хотелось бы, и поэтому у вас наступил кризис. — Хорошо, — сказал он, помолчав. — Мне нужно об этом подумать. Не та женщина Я хотел вернуться к отношениям Уоррена с Джуди в терапии. Теперь, зная достаточно о его детстве и его фантазиях, я понимал, почему он сторонится жены. Причина была не в его занятости. Даже очень занятые мужчины находят время на жён. Следуя запутанной логике подсознания, он пытался взять реванш у матери, проигрывая этот сценарий с женой. «Оставь меня в покое», — таково было подсознательное сообщение, адресованное с опозданием на тридцать лет не той женщине. Уоррен подсознательно интерпретировал желания своей жены как эмоциональную зависимость от него. И он не хотел иметь ничего общего с этой, как ему казалось, требовательной, зависимой женщиной, которая напоминала ему его мать. Он не хотел заботиться о ней в ущерб себе, как он делал это, когда был ребёнком. Женщине, состоящей в отношениях с этим типом МС, необходимо понимать главное: с ней он воспроизводит те сцены, которые в своё время не мог воспроизвести со своей матерью. Он требует, чтобы жена смирилась с его отстранённостью, потому что его мать отказывалась с ней смириться. Он недоступен не оттого, что слишком занят. Рисунок 6.1 иллюстрирует эту динамику.