– Я озадачен. Это Грант хочет, чтобы ты все оставила? – Грант всячески меня поддерживает. Но теперь, Оуэн, у меня появятся новые обязательства. Я буду сопровождать его в поездках. Приму участие в предвыборном туре по стране. Моя журналистская карьера закончена независимо от того, опубликую я этот материал или нет. Так почему бы не уступить эту заслугу тебе? – Потому что мы этого не сделаем! – Оуэн в сердцах грохнул кулаком по столу. Марина испуганно вздрогнула: – Только не нужно на меня орать. – Прости, – сказал он, понижая голос. – Но ведь все наше дело построено на правде. По крайней мере, мне это видится именно так. И мне казалось, что и тебе тоже. – Да, конечно. Все правильно. Просто я… хочу защитить Гранта. Опубликовав этот материал, я наживу себе множество врагов. А некоторые из них могут быть друзьями его семьи или бизнес-партнерами. Некоторые из них могут даже оказаться лидерами мировых держав. Я просто не вправе поступить так по отношению к Гранту и его отцу. Это может погубить их карьеры. И главное, ради чего? Ради того, чтобы под статьей появилось мое имя? – Господи, да дело же не в этой чертовой подписи. Дело в гордости за работу, которую ты выполнила. Эти люди – преступники, Марина. А ты хочешь, чтобы твой муж сохранил с ними хорошие отношения? – Я просто не могу допустить, чтобы мое имя связывали с этим расследованием. – Ладно, в таком случае у меня тоже есть что тебе сказать. – Оуэн бросил на Марину суровый взгляд и скрестил руки на груди, словно приготовившись к жесткой конфронтации. – Сказать мне – что? – Пару дней назад Яэль раскопала еще одну историю. Я попросил придержать ее – из уважения к тебе, – но раз уж ты больше не член нашей команды, думаю, мы можем дать ей ход. – О чем речь? – Твой будущий свекор не слишком исправно платит налоги. Оказывается, папаша Эллис припрятал в «Свисс юнайтед» целых тридцать миллионов. Не на свое имя, разумеется, а на счет подставной компании с весьма креативным, нужно заметить, названием – «Офшор пропертиз»[20]. – Нет. – Марина покачала головой. – Этого не может быть. Исключено. Джеймс честный человек. И к тому же у него столько денег… не похоже, что ему нужно еще. Я не верю, что он стал бы мошенничать с налогами. – Ну, речь идет не о том, чтобы сэкономить пару баксов на налогах. А о том, чтобы скрыть деньги, заработанные на нелегальных сделках. – Что еще за нелегальные сделки? – Джеймс Эллис проворачивал большие дела со своим старинным другом Асадом. – Это абсурд, – резко оборвала Оуэна Марина. – Ну какие дела могут быть у Джеймса с Асадом? – Еще в 2007 году Эллис занялся покупкой отелей класса люкс по всей Европе. Он хотел запустить собственный брэнд вроде «Старвуд» или «Хилтон» и с этой целью по уши влез в кредиты. Но тут разразился финансовый кризис. Эллис оказался на грани банкротства. Однако в самую последнюю минуту в ситуацию вмешался некий таинственный ангел-спаситель, который через цепочку промежуточных фирм выкупил у него все эти отели в течение суток. Джеймс, конечно, потерял сотни миллионов, но не все. На самом деле даже после всех этих пертурбаций он по-прежнему входил в список топ-400 журнала «Форбз». Ему чертовски повезло, а ведь он мог выйти из этой переделки без гроша за душой. – Это обязательно кто-то заметил бы. Невозможно, чтобы… – О, так это и заметили! Поднялся шум, и «Уолл-стрит джорнел» некоторое время гудел слухами о том, что за Эллиса вступилась какая-то богатая семья с Ближнего Востока. Но никто не знал толком, кто именно это был. Доказать можно было только то, что отели Эллиса приобрела офшорная корпорация «Зара». А теперь выясняется, что за этой «Зара корпорейшн» стоит не кто иной, как Башар аль-Асад. А поскольку он находится в санкционном списке, у Эллиса будут большие проблемы, когда всплывет эта история. По крайней мере, он наверяка передумает баллотироваться на пост президента. – Я тебе не верю. – А с чего бы мне это выдумывать? Ты сама знаешь, что я могу это доказать. Я бы не рассказывал тебе об этом, если бы это было не так. Марина растерянно заморгала. Она знала, что Оуэн говорит правду. У него не было причин ей лгать. К тому же у него был доступ к файлам клиентов «Свисс юнайтед». Ей просто не верилось, что Джеймс мог так долго скрывать эту тайну. Неужели он думал, что это будет продолжаться, когда он вступит в президентскую гонку? Теперь мир очень внимательно следил за ним. Это казалось Марине безумным риском. Она беспомощно откинулась на спинку стула. – Он ведь нанял людей, которые специально проверяли его благонадежность с точки зрения общественности, – возразила она. – Неужели они позволили бы ему бороться за кресло президента, если бы он прятал кучу грязных денег на офшорных счетах? – Они, вероятно, этого не знают. В этом-то как раз и заключается фокус с офшорными счетами: там никто не может найти эти деньги. Если только в твоем банке нет крота, который желает слить эту информацию. – Боже мой! – простонала Марина, закрыв глаза. – Из всего, что у тебя имеется, этот скандал самый крупный. – Да, он определенно один из самых громких. – А почему ты рассказал мне об этом? – Потому что я пытаюсь тебя защитить, – бросил Оуэн. – Мы ведь сейчас говорим о твоей семье. – Но теперь, когда я отстраняюсь от расследования, у тебя развязаны руки и ты можешь преспокойно ее уничтожить. – Черт, только не нужно перекладывать с больной головы на здоровую, Марина. Не я создал эту ситуацию. Ее создал Джеймс Эллис. – Ты должен был сразу же мне об этом рассказать. – Возможно, – вздохнул Оуэн. – Я переживал… – О чем же ты переживал? Что собираешься сломать мне жизнь? – Я переживал, что ты подумаешь, будто я таким образом пытаюсь поссорить тебя с женихом. – Не понимаю, зачем тебе это делать? Оуэн удивленно выкатил на нее глаза: – Ты что, серьезно? – Да, вполне серьезно. Зачем… – Затем, что я испытываю к тебе чувства! Ты действительно ни о чем не догадывалась? Рот Марины открылся от изумления. – Прости, – произнесла она. – Не знаю, что и сказать. Я такого не ожидала. – Не ожидала, что у меня к тебе чувства? Или что твой жених преступник, уклоняющийся от налогов? – Не жених, а свекор. И да – я не ожидала ни первого, ни второго. – Какой же ты после этого спец по журналистским расследованиям? – удивился Оуэн. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом расхохотались. Обстановка разрядилась. – Значит, тебе повезло, что я выхожу из игры, – сказала Марина, отводя глаза в сторону. Сердце гулко билось у нее в груди. Она понимала, что на самом деле чувства Оуэна не были для нее сюрпризом. Хотя до настоящего времени Марина себе в этом не признавалась, между ними всегда был какой-то скрытый контакт. Что для нее действительно стало сюрпризом, так это то, что Оуэн во всем признался. Его уязвимость обезоружила ее. В этот момент Оуэн показался Марине очень зрелым, каким она его и представить себе не могла. – Так ты действительно это сделаешь? – тихо спросил он. – Ты и вправду собираешься отойти в сторону? – Да. Прости, но я уже приняла решение. Ты можешь вести расследование дальше от своего имени. Ведь оно и твое тоже. – А что насчет Эллиса и его связей с Асадом? Что насчет этой части материала? Марина сжала челюсти: – Выбор за тобой. – Эта история все равно всплывет, рано или поздно. Так всегда бывает. – Возможно, – сказала Марина, встретившись взглядом с Оуэном. Она встала и застегнула змейку на пальто. – Но это не должно исходить от друга. – Он плохой парень, Марина. Ты заслуживаешь большего. Она упрямо покачала головой: – Ты ошибаешься. Грант – лучший парень из всех, кого я встречала. Возможно, его отец совершал ошибки. Возможно. Но Грант не заслуживает того, чтобы терять из-за них все. Если ты попытаешься его свалить, просто знай, что я буду стоять рядом и держать его за руку до последнего. Марина направилась к выходу. Оуэн окликнул ее, но она не обратила на это внимания. Уходя, она хлопнула дверью. – А ты, случайно, не хочешь узнать, кто следил за тобой последние несколько дней? Тебе это точно не понравится, – крикнул Оуэн ей вдогонку. Но Марина его уже не слышала. Аннабель Йонас Клаузер. Именно он собственной персоной стоял сейчас перед дверью Аннабель. Одет он был безукоризненно, но несколько небрежно: джинсы и фиолетовый кашемировый свитер с высокой горловиной. Седые волосы были аккуратно расчесаны, несмотря на ветер, который почти все утро тарахтел распахнутыми окнами ее квартиры. Хотя на улице шел снег, на Йонасе не было шапки, шарфа и перчаток, только легкая замшевая куртка. Обут он был в мокасины, а не в теплые непромокаемые ботинки. Впрочем, Йонас всегда так одевался, как будто был не намерен подстраиваться под стихию. Хотя при таком обширном парке автомобилей и частных реактивных самолетов, готовых доставить его куда угодно, Йонас мог бы вообще не ступать на тротуар и делал это только тогда, когда по каким-то причинам сам этого хотел. Аннабель думала, что в этом есть определенный смысл. Йонас вообще все делал со смыслом. Он хотел, чтобы ты чувствовал – он выше тебя. Господи, он был даже выше погоды! – Йонас! – воскликнула Аннабель, не в силах скрыть удивление. Ей не удалось избежать его объятий. – Я не ожидала вас здесь увидеть. – Джулиан уже едет сюда, – сказал Йонас, когда Аннабель все-таки выскользнула из его рук. – Он позвонил мне, рассказал о взломе. Я беспокоился о вас. Мне не нравилось, что вы находитесь тут одна.