– Так что же мне делать? – Найти их первой. – И что тогда? – раздраженно бросила Марина. – Отдать им флешку, извиниться и сообщить, что, поскольку теперь я хочу вести спокойную жизнь домохозяйки, из-за меня можно не переживать? Подозреваю, что их это не успокоит. – Ты хочешь стать домохозяйкой? Что, серьезно? Вот черт! Только не говори мне, что ты беременна. – Господи, Оуэн! Сосредоточься. Я тут с ума схожу от беспокойства, а ты… – Знаю, знаю. Прости. Когда я нервничаю, я все порываюсь шутить. – Все, стоп. Думаю, мне следует обратиться в полицию. – А я думаю, что мы найдем источник Данкана и соберем информацию, какую только сможем найти. Потом мы как можно скорее выложим все это на вебсайте «Деливерэбл». И как только эта информация будет опубликована, они уже не смогут ничего тебе сделать. Марина подозрительно прищурилась: – Ты считаешь это сенсацией года. – Ну да, я этого и не отрицаю. Но думаю, что полиции это дело просто не по зубам. Они не смогут защитить тебя от одного из крупнейших банков мира. Полиция не в состоянии защитить человека от глав государств, у которых там счета, от руководителей преступных картелей, от террористов, от диктаторов. Все эти люди кровно заинтересованы в том, чтобы эта информация никуда не просочилась. Поэтому я считаю, что, пока эта флешка у тебя, а данные с нее не опубликованы, твоя жизнь в опасности. Полагаю, ты и сама уже поняла, что я прав. Марина закусила губу. Она владела очень ценной и опасной информацией. Информацией, из-за которой убили Данкана. Пока эта флешка у нее, вполне вероятно, что и ее тоже могут убить. Возможно, она могла бы пойти домой и до конца своих дней оставаться миссис Грант Эллис. Бросить работу, войти в Рождественский комитет при «Колони клаб», посвятить себя организации благотворительных обедов для Красного Креста и благоустройству собственного дома в Саутгемптоне. Она может уничтожить эту флешку и сделать вид, что поездка в Париж была просто замечательным отпуском, который пришлось внезапно прервать из-за гибели ее старинного друга и коллеги. Но возможно ли, чтобы все было так просто? Марина сильно в этом сомневалась. Кто-то постоянно будет следить за ней, идя по горячим следам скандальной информации, пропавшей где-то между Парижем и Нью-Йорком. А она, Марина, будет с тревогой оглядываться через плечо, обращая внимание на черные автомобили, подолгу зависающие возле дома, где они живут, и на незнакомцев, которые слишком близко подходят к ней на улице. – Если мы беремся за это, – сказала Марина, – действовать нужно быстро. – Разумеется. Время уже пошло. – Но если что-то произойдет и я решу, что вся эта затея становится слишком опасной, мы идем прямиком в полицию. – Согласен. – И еще подпись. Я должна решить, чьим именем мы это подпишем, – сказала Марина, подумав о Данкане. Она хотела, чтобы ее шефу воздали должное за поиски Райсса, если, конечно, они с Оуэном вообще его найдут. – Ты босс. Материал твой. – Точнее, это материал Данкана. Я просто попробую сделать так, чтобы его напечатали. «Это будет наша последняя совместная работа, – подумала Марина. – И я постараюсь, чтобы она стала лучшей». – Так ты в деле? – В деле, – ответила Марина и вернулась к клавиатуре. Аннабель Когда зазвонил телефон, Аннабель спала. Она резко вскочила и несколько секунд сидела неподвижно, пытаясь понять, не приснилось ли ей все это. Затем она провела ладонью по той половине кровати, где обычно спал Мэтью. Там было пусто и холодно. Аннабель ответила на звонок за секунду до того, как телефон переключился на автоответчик. – Прости, что звоню так поздно, – сказал голос в трубке. – Я просто хотела застать тебя в одиночестве. – Кто это? Аннабель подавила зевок. Часы на прикроватной тумбочке мигнули и показали время – 23:45. – Прости еще раз, это Зои. Можно я к тебе поднимусь? – А где ты? – Стою перед твоим домом. Прежде чем позвонить в дверь, я хотела убедиться, что ты у себя. – Я одна. Сейчас впущу тебя. Открывая дверь, Аннабель окончательно проснулась. Поверх ночной рубашки она накинула халат Мэтью и в последний момент пару раз провела щеткой по волосам. А Зои даже посреди ночи выглядела свежо и элегантно. На ней были черные джинсы, высокие кроссовки и меховой жилет. Казалось, что ее кожа светится в полумраке коридора, как будто высокие скулы девушки отражают лунный свет. Аннабель уже пожалела о том, что ответила на ее звонок. У ног Зои стояла коричневая картонная коробка, которую она сразу же подняла, после чего, проследовав за Аннабель в гостиную, протянула ей. – Что здесь? – спросила Аннабель. – Это ноутбук Мэтью. Рабочий. Его настольный компьютер уже успели забрать и будут искать вот это. Потому что здесь все. Его клиенты. Информация о финансах. Короче, все. Аннабель подозрительно глянула на Зои. – А почему он у тебя? – Мэтью сам отдал его мне. Перед катастрофой. И велел спрятать. Но они обязательно догадаются, что он у меня, это лишь вопрос времени. – Кто это – они? – Работники банка. Люди из службы безопасности уже расспрашивали меня вчера о ноутбуке. Я прятала его у себя в квартире, но больше не могу. Мне необходимо уехать отсюда, Аннабель. Для меня тут становится небезопасно. – А кто конкретно из работников банка? И почему они не должны получить эти файлы? – Потому что Мэтью сливал эту информацию. И они знают, что в банке есть утечка. Им только неизвестно, кто это делает. Или делал. И если они обнаружат это… – Погоди-ка. – Аннабель взяла Зои за плечо. – Что ты говоришь? Зои вздохнула: – Так он на самом деле ничего тебе не рассказывал, да? – Мэтью был моим мужем, – отрывистым, резким тоном произнесла Аннабель. – И рассказывал мне обо всем. – Прости. Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что он ничего не рассказывал тебе о своей работе. И это хорошо. Он тебя защищал. Чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности находишься. – Чем меньше я знаю о чем? Зои опять вздохнула. – Для тебя будет лучше, если ты просто передашь им этот ноутбук, когда они за ним придут. Положи его в кабинете Мэтью. Скажешь, что пароля ты не знаешь. А потом уезжай. Возвращайся в Нью-Йорк. Беги отсюда. – Так я и вправду не знаю пароля. – Отлично, тогда они тебе точно поверят. – Зои не смогла скрыть раздражение. – Если ты ничего не знаешь, они не причинят тебе вреда. – Но ты считаешь, что Мэтью они вред причинили. – Да, думаю, кто-то это сделал. Авиакатастрофа не была несчастным случаем. Аннабель нахмурилась. Зои выглядела очень уверенной. У Аннабель снова появилось неприятное ощущение, будто Мэтью и Зои были намного ближе, чем казалось на первый взгляд. И это ощущение возникло у нее уже не в первый раз. – Так что же тебе известно, Зои? – спросила Аннабель. – Если ты на самом деле знаешь, что случилось с моим мужем, ты должна мне об этом рассказать. Прямо сейчас. Зои встала, подошла к окну и оглядела улицу. Затем задернула поплотнее шторы и обернулась. – Ты уверена, что хочешь услышать это от меня? – Почему бы тебе не присесть? – сказала Аннабель и положила коробку на журнальный столик. – Может, хочешь чаю или кофе? Чего-нибудь перекусить? – Просто воды. Я сама себе налью. Аннабель небрежно махнула рукой: – Нет, прошу тебя. Посиди. Я сейчас вернусь, и мы поговорим. На кухне Аннабель поставила чайник на плиту. Вдруг у нее закружилась голова и она, пошатнувшись, ухватилась руками за холодный мрамор стойки. Закрыв глаза, Аннабель заставила себя размеренно дышать и перебирала в голове имеющиеся варианты. Если Зои права и Мэтью на самом деле ввязался в какие-то опасные, незаконные банковские операции, действительно ли она хочет об этом знать? Не станет ли для нее это слишком рискованным? Может быть, и вправду отдать этот ноутбук в «Свисс юнайтед» и следующим же рейсом улететь в Нью-Йорк? Так она сможет оставить весь это кошмар в прошлом. Но сможет ли она начать все с чистого листа? И перестанет ли когда-нибудь мучиться вопросом, что же все-таки произошло с Мэтью? Не будут ли ее вечно преследовать догадки о том, что он хотел рассказать миру, ради чего рисковал своей жизнью? Не станет ли она снова и снова взвешивать известные ей факты в поисках зацепок и подсказок, которые она могла проглядеть в прошлый раз? Зои обладала какой-то информацией. И нужно по крайней мере ее выслушать. Если она не сделает это сейчас, то никогда себе этого не простит.