– Посмотрела бы ты на него, когда я служил во флоте! – Так я же видела. Однажды. Когда набивалась к тебе на свидание. Припоминаешь? – Давай, проходи. – Грант легонько шлепнул ее по ягодицам. – Очередь продвинулась. Не задерживай. Марина подмигнула и шлепнула его в ответ. На душе у нее стало легче. Можно даже сказать, что она была счастлива: Грант действовал на нее именно так. Марина сняла сумочку с плеча и положила ее на конвейер рентгеновского сканера. Багаж Гранта выплыл из сканера первым. Марина видела, как он надел свои туфли и засунул ноутбук обратно в наплечную сумку. Пара, стоявшая позади них, тоже забрала свои вещи и уже направилась к терминалу. Марина нахмурилась. Лента конвейера теперь двигалась бодро, но ее сумки видно не было. – Excusez-moi, – обратилась она к охраннику за экраном сканера. – Ou est mon sac?[7] – Я уверен, что через минуту она появится, – сказал Грант, обняв невесту за талию. Но Марина не обратила на него внимания и шагнула к сканеру. – J’ai besoin mon sac[8], – сказала она на этот раз громче. В этот момент Марина почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча. За спиной у нее со строгим видом стоял офицер полиции. – Мадам, – сказал он, мельком продемонстрировав ей значок национальной полиции, – пройдите, пожалуйста, со мной. Грант решительно шагнул вперед: – А в чем, собственно, проблема? Но офицер смотрел только на Марину: – Вам необходимо пройти со мной. Марина набрала побольше воздуха в легкие. Люди вокруг глядели на них. – Все хорошо, – сказала она Гранту. – Я уверена, ничего серьезного. – Я пойду с тобой, – заявил Грант. – Как хотите, – ответил офицер. Грант взял Марину за руку, и они молча проследовали за французским полицейским в неприметную белую дверь. Тот жестом указал на скамейку. – Вы можете подождать здесь, – сказал он Гранту, а потом обратился к Марине: – Следуйте, пожалуйста, за мной. Грант трижды сжал ее руку: Я люблю тебя. В ответ она сжала его руку дважды: Я тоже. – Не волнуйся, – сказала она жениху. – Через сорок минут начинается посадка на наш рейс, – заметил Грант, обращаясь скорее к офицеру, чем к Марине. Она улыбнулась ему, стараясь выглядеть спокойной. Идя за полицейским в маленькую комнатку, Марина прокручивала в голове возможные сценарии развития событий. Ее могли с кем-то перепутать или, возможно, выбрали случайно для какой-то дополнительной тщательной проверки в целях безопасности. Могло быть, что она по ошибке положила что-то не то в свою ручную кладь и это их насторожило. Маникюрные ножнички. Баллончик с аэрозолем. Самая тревожная версия – это могло быть связано с флешкой. Марина попыталась в точности вспомнить все, что сказал ей Марк. Пароль – russell1. На флешке содержится информация личного характера. Фотоснимки. Ничего связанного с работой. – Присядьте, пожалуйста, – пригласил полицейский, жестом указывая на металлические стулья возле маленького столика. Настенные часы над головой мерно отсчитывали секунды. «До посадки тридцать семь минут», – мысленно отметила Марина. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь расслабиться. – Bonsoir[9], мисс Турно. Марина подняла глаза. В комнатку вошел худощавый мужчина в очках с тонкой металлической оправой и плохо сидящем на нем форменном пиджаке. Под мышкой у него был большой блокнот, а в руке – ее сумка из ручной клади. – Антуан Фурнье. Национальная полиция. Марина встала и с улыбкой пожала ему руку. – Уверен, вы сейчас теряетесь в догадках, почему здесь находитесь. – Верно. – Мисс Турно, с какой целью вы прибыли в Париж? – Я отмечаю здесь свою помолвку. – Не по работе? – Нет. – А когда вы, мисс Турно, в последний раз разговаривали с Данканом Сандером? – Он звонил мне пару дней тому назад; наша беседа длилась всего несколько минут. – О чем вы говорили? – Он пожелал мне приятного пути. – А о работе вы с ним не беседовали? – Нет. Я ведь в календарном отпуске. А Данкан – в творческом. – Вам, безусловно, известно, что вскоре после этого звонка мистер Сандер погиб? – Да. Именно поэтому я и возвращаюсь домой раньше срока – на его похороны. Так вы ведете расследование убийства мистера Сандера? – Нет, мадам. Он американский гражданин. Однако у нас есть основания полагать, что мистер Сандер планировал приехать в Женеву и мог попытаться нелегально получить инсайдерскую информацию об одном швейцарском банке. Марина нахмурилась: – Это кажется мне бессмысленным. Данкан последнее время не работал. Как я уже сказала, он был в творческом отпуске. – В таких отпусках, мисс Турно, люди продолжают трудиться. – Возможно. Я только не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне. Да и к вам, кстати говоря, тоже. – Речь идет о конфиденциальной информации, украденной гражданами Франции. Так что ко мне это имеет прямое отношение. – Простите, но тут я ничем не могу вам помочь. Я уже много недель не говорила с Данканом о работе. – Вы встречались с кем-нибудь во время вашего пребывания в Париже, мисс Турно? – Да, мы обедали вместе с другом моего жениха – они вместе учились в колледже. – Больше ни с кем? – Нет. – А не приносили ли вам что-нибудь в отель? И не просили ли передать это мистеру Сандеру? – Нет. Я бы предложила вам обыскать мою сумочку, но, полагаю, вы это и так уже сделали. Фурнье улыбнулся и записал что-то в свой блокнот. – Вы покупали что-нибудь в Париже? – Почти нет. Сделала несколько фотографий и купила маме шарф фирмы «Гермес». – Марина с тревогой глянула на часы. – Послушайте, скоро начнется посадка на мой рейс. – Я в курсе. Фурнье даже не оторвался от своего блокнота. Марина следила за тем, как он пишет, а потом подумала, что он не показал ей своих документов. Интересно, кто он такой и на кого работает? «Ох, Данкан, во что же ты вляпался?» – подумала она, нервно заерзав на стуле. – Ну хорошо, мисс Турно. Спасибо за сотрудничество. Но у меня есть к вам еще один, последний вопрос. – Слушаю. – Говорил ли мистер Сандер с вами когда-нибудь о «Свисс юнайтед бэнк»? – Я такого не припомню. – Не показалось ли вам, что в настоящее время он работает над каким-то материалом?