– Я этого не допущу! – Отчаявшись, я схватил ее за руку, но она и не думала вырываться. Хранитель наблюдал за нами безмолвно и неподвижно, а я смотрел на нее с мольбой. – Не делай этого, – шептал я. – Не отказывайся от своей жизни. Не ради меня. Не еще раз. Ариэлла тряхнула головой. – Я устала, Эш, – сказала она, взглянув сквозь меня на нечто, недоступное моему взору. – И прошла… долгий путь. Пак за моей спиной рвано вздохнул, и я понадеялся, что он тоже начнет протестовать, отговаривать ее от исполнения этого плана. Однако Робин Плутишка снова меня удивил, заговорив пускай и подавленно, но спокойно. – Рад, что снова довелось тебя увидеть, Ари, – произнес он, и по дрожащему голосу я понимал, что он сдерживает слезы. – И не переживай… Я позабочусь о нем вместо тебя. – Ты был хорошим другом, Пак. – Ариэлла ему улыбнулась, но ее затуманенный взгляд казался отстраненным. – Я рада, что смогла подарить вам второй шанс. Чувствуя себя преданным, я сдавил ее плечо как можно сильнее, заставив Ари поежиться, но даже после этого она не обратила на меня своих глаз. – Я тебя не отпущу, – зашипел я, хотя мой голос надломился. – Ты не можешь так поступить. Если придется, я заставлю тебя жить силой! – Принц. – Мою отчаянную речь прервал Грималкин, говоривший спокойным, твердым голосом. Его слово меня пронзило, обдало силой, принуждало его слушать и подчиняться. Я зажмурился и попытался воспротивиться давлению, ощущая, как внутри нарастает паника. Кайт ши требовал вернуть ему услугу. – Не надо, Грималкин, – хрипло процедил я сквозь зубы. – Если отдашь мне приказ, клянусь тебе, я тебя убью. – Я не стану тебя заставлять, – продолжал Грималкин так же тихо и невозмутимо. – Но это решение принимать не тебе, принц. А ей. Я лишь прошу тебя позволить ей сделать свой выбор. Пускай она изберет свой путь, как его избрал ты. Я лишился самообладания. Рухнул на колени и, всхлипывая, вцепился в платье Ариэллы, неистово мотая головой. – Ари, пожалуйста. Умоляю тебя, не надо. Я не смогу снова смотреть, как ты умираешь. – Меня уже нет, Эш. – Ее голос тоже дрожал, и она положила руку мне на затылок. – Все то время, что у меня было, я проживала взаймы. – Я всхлипнул, стоя перед ней на коленях, а она пальцами перебирала мои волосы. – Позволь мне это сделать, – пробормотала она и пальцами провела линию до моего подбородка, аккуратно заставляя меня посмотреть на нее. – Отпусти меня. Я не мог говорить. Я дрожал, практически ослепленный слезами, и в итоге уронил руки себе на колени. Ариэлла в последний раз в тишине ласково погладила меня ладонью по щеке и отстранилась. Я успел поймать кончики ее пальцев, чувствуя, как они выскальзывают из моего захвата. – Помни меня, – прошептала она. Затем развернулась и подошла к Хранителю, который в приглашающем жесте протянул ей руку. – На это не уйдет много времени, – произнес он, и мне показалось, что в его безразличном голосе зазвучали нежные нотки. Ариэлла кивнула и рвано вдохнула, Хранитель же поднял руку к ее лбу и убрал с него серебристые волосы. – Будет больно? – так тихо, что я едва услышал. Хранитель покачал укрытой капюшоном головой. – Нет, – ответил он мягко, и под его пальцами начал появляться свет, с каждой секундой становившийся все ярче. – Там не будет никакой боли, Ариэлла Туларин. Больше никогда. Закрывай глаза. Она взглянула на меня напоследок. И в этот краткий миг выглядела точно как в день нашей первой встречи: нетронутые печалями, ее глаза сияли искренней радостью. Ее губы растянулись в настоящей улыбке, полной любви, счастья и прощения. А потом свет стал настолько ярким, что было больно смотреть, и мне пришлось отвернуться. Глубоко внутри что-то зашевелилось. Взбунтовалась запертая внутри тьма, поистине Неблагая часть меня: ненависть, жестокость и ярость – они с ревом вырвались на поверхность, желая меня поглотить. Но на пути встретили нечто ясное, чистое и пылкое – пучок света, который разгонял тени, заполнял каждый уголок и распространялся все дальше, пока не осталось места, где тьме удалось бы укрыться. Я содрогался, едва держался на ногах, пока наполнялся светом, красками и эмоциями, не подозревая, насколько пустым был до этого момента. Яркий свет исчез. Я стоял на коленях на опустевшей платформе на Краю Мира. Хранитель высился в паре метров от меня в одиночестве и опирался на посох, будто переводя дух. Ариэлла ушла. Хранитель выпрямился и уставился на меня из тьмы своего капюшона. – Погорюй тут некоторое время, – произнес он вновь отстраненным и официальным голосом. – Когда будешь готов, встретимся у ворот Земли Испытаний. Прежде чем мы разлучимся, я вручу тебе кое-что еще. Я даже не заметил, когда Хранитель исчез. Оцепенев, я таращился на место, где еще несколько секунд назад стояла Ариэлла. Грималкин тоже растаял в воздухе: парапет, на котором от восседал, опустел и казался брошенным, будто кот удалился, как только завершилась церемония. Я пытался злиться на кайт ши, но безуспешно. Даже если бы он не явился, Ариэлла все равно сделала свой выбор. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать – она бы нашла способ совершить задуманное. И я больше не мог вытянуть из себя хоть толику гнева из-за всепоглощающего горя, придавливавшего меня к земле, словно тяжелое одеяло. Ариэллы не стало. Ее больше не было. Я отпустил ее. Еще раз. Возле меня кто-то появился, но не Хранитель. – Ты в ни в чем не виноват, Эш, – тихо сказал Пак. – И никогда не был. Она сделала свой выбор давным-давно. Я кивнул, все еще неспособный выдавить ни слова. Плут вздохнул, присел рядом и посмотрел на башню. – Не знаю, как ты, – произнес он со всей серьезностью, – но я готов отправиться домой. Найдем комок шерсти, пускай выяснит, жив ли еще Волк, и пора убираться отсюда. – Да, – пробормотал я, не поднимаясь. – Просто… дай мне минуту. – Хорошо. – Я ждал, что он уйдет. Но он не стал, лишь устроился у меня под боком поудобнее и скрестил свои длинные ноги. Мы оба глядели на место, с которого мне улыбалась Ариэлла и где она растворилась в ослепляющей вспышке света, уйдя из жизни именно так, как я и полагал. Спустя мгновение Пак положил мне руку на плечи. И на этот раз я ее не смахнул. Глава 22 Возвращение Вместе шагая по темным, пустым коридорам Земли Испытаний, мы с Паком не разговаривали. Каждый был погружен в собственные мысли. Прежде чем завернуть за угол, я покосился на него и заметил, как он поспешно вытер глаза. Сейчас, когда мы шли лишь вдвоем, помещения казались еще более пустынными, а тени будто стали гуще. Ариэллы не стало. Я не представлял, как она держалась, составляла нам компанию и помогала, прекрасно понимая, что назад не вернется. Я потерял ее уже дважды, мне два раза пришлось смотреть, как она умирает. Но сегодня она, по крайней мере, приняла решение сама. Она сделала выбор давным-давно, и, если Фейрилэнд захотел ее вернуть, значит, он точно не позволит ей исчезнуть так, будто ее никогда и не существовало. Настолько ясная жизнь, как ее, должна сохраниться где-то еще. Ариэлла Туларин была слишком любима и обожаема, чтобы просто раствориться в забытье. Не самое крепкое утешение, однако я цеплялся за него всеми остатками самообладания и надеялся, что, где бы она ни очутилась и в каком бы состоянии ни пребывала, она обрела счастье. Высокая фигура Хранителя ожидала нас снаружи у моста. За его спиной мерцали звезды и парили едва различимые на таком расстоянии темные Колючие дебри. – Здесь мы с вами расстанемся, – объявил он, стоило нам подойти к краю. – Твоя миссия завершена, рыцарь, и твой путь подошел к концу. Ты больше никогда не увидишь ни меня, ни Край Мира. И не вспомнишь путь, что проделал сюда. Но так как ты первый, кому удалось заполучить душу и выжить, я предлагаю тебе последний подарок перед отправлением домой. Он протянул руку и бросил в мою ладонь нечто маленькое и сверкающее. Шарик из потемневшего кристалла размером с апельсин, хрупкий стеклянный предмет грел кожу. – Когда будешь готов, – произнес Хранитель, – разбей шарик, и ты перенесешься из Фейрилэнда в мир людей. И там можешь делать что пожелаешь. – В мир людей? – Пак уставился на стекляшку мне через плечо. – Это вроде как немного не по пути. А можешь дать что-нибудь, что перенесет нас в Дикий лес или в Аркадию? – Это так не работает, Робин Плутишка, – ответил Хранитель, обратившись к нему, вероятно, в самый первый раз. – Вы можете вернуться в Дикий лес той же дорогой, что и пришли, но придется долго сплавляться по Реке Снов, и с вами не будет парома, который сможет защитить. – Ничего, – успокоил я Пака, прежде чем тот ввязался в спор. – Я могу добраться до Железного Королевства и через мир смертных. Если… покажешь мне нужную тропу, вот и все. Пак глянул на меня, в его глазах мелькнуло понимание, и он кивнул. – Конечно, ледяной царевич. Без проблем. – Но, – добавил я, воззрившись на Хранителя, – нам перед уходом нужно сделать кое-что еще. По дороге сюда мы у храма оставили своего друга. Он еще там? Мы можем его спасти? Хранитель выпрямился. – Волк, – произнес он. – Да, он еще жив, хотя его искра сильно потускнела. Он по-прежнему заточен под дверью, и, прежде чем вы сможете забрать его с собой в мир смертных, вам придется его освободить. – Ты сможешь открыть дверь? – спросил Плут, нахмурившись. – Ордалии так и не завершились, – безучастно сообщил Хранитель. – Пока ваш друг держит дверь, не давая ей закрыться, проход продолжает находиться в действии. Чтобы открыть дверь еще раз, для начала должен запечататься проход. – Предлагаю поторопиться, – заявил Грималкин, воплотившись на летающем у края камне, и посмотрел на нас с презрением. – Если вам так хочется помочь псу, то управьтесь побыстрее, чтобы мы уже могли убраться. Мне, например, очень хочется вернуться домой в этом столетии. «Дом», – подумал я и ощутил в груди острую тоску. Да, нам было пора отправляться домой. Мы и так задержались в пути. Ждала ли меня еще Меган? Или она, как сама предложила во сне, стала жить дальше и обрела счастье с кем-то другим? Вдруг я вернусь и обнаружу ее в объятиях нового парня? Или, что гораздо хуже, узнаю, что она уподобилась ужасной Королеве фейри Мэб и превратилась в безжалостную правительницу, держащую своих подданных в страхе? – Рыцарь, – обратился ко мне Хранитель, когда мы начали переправу через мост. Пак обернулся, и я махнул ему. Он скорчил гримасу и оставил нас. – Не недооценивай врученный тебе дар, – продолжил он низким голосом, пока Плут следовал за Грималкиным. – В тебе живет душа Зимнего фейри. Ты больше не часть Фейрилэнда, однако тебя нельзя назвать полнокровным смертным. Ты… уникальный. – Хранитель попятился, и в его безразличном голосе послышалась нотка веселья. – Посмотрим, что из этого получится. Я поклонился фигуре в мантии и бросился пересекать мост, на протяжении всего пути ощущая спиной ее древний взгляд. Добравшись до противоположной стороны, я развернулся, но Хранитель уже испарился. Исполинская Земля Испытаний уносилась прочь, с невероятной скоростью уменьшаясь в размерах и удаляясь до тех пор, пока и вовсе не растворилась на Краю Мира. Устремившись за Грималкиным к храму, мы добрались до тяжелой каменной двери ордалии. На миг я испугался, что мы опоздали. Волк лежал в дверном проеме, не двигаясь, положив огромную голову на лапы. Его рот и ноздри были забрызганы кровавой пеной, влажная шерсть плотно прилегала к телу, а ребра сильно выступали из-под черной шкуры. Через зазор мы видели, как блуждавшие и заточенные навеки призраки продолжали впиваться в него когтями, силясь затащить в храм. Но даже в бессознательном состоянии он все еще оставался неподъемным, как гора. – Жаль, – подытожил Грималкин, когда мы подошли ближе. – Не таким я представлял себе конец Большого Злого Волка. Подумать только, оказаться раздавленным дверью. Что ж, полагаю, он все-таки не такой уж неуязвимый. Волк открыл зеленые светящиеся глаза. Заметив нас, он слабо откашлялся, поднял голову с лап и уставился на меня. Из его носа и рта сочилась кровь. – Выходит, у тебя получилось, – заявил он. – Полагаю, я должен тебя поздравить, но в данный момент мне немного не до этого. – Тяжело дыша, он посмотрел на меня, Пака, Грималкина и навострил уши. – Где девчонка? Пак отвел взгляд, а я глубоко вздохнул и провел рукой по волосам. – Ее больше нет. Волк кивнул, будто совсем не удивился. – Тогда, если вы хотите уйти этим же маршрутом, уверен, вам удастся проскользнуть под камнем. Эти духи надоедливые, но больше не должны доставлять проблем. – А как же ты?