Ариэлла взглянула на меня широко распахнутыми глазами. – Я не видела, чтобы вы двое проворачивали подобное. – Это было давным-давно, – устало выдавил я. – Еще до нашей встречи. Когда мы с Паком… – Я запнулся, вспомнив о временах, когда Робин Плутишка и принц Эш думали, что смогут покорить мир. Беспечные и дерзкие, они плевали на законы Дворов и находились в вечном поиске новых грандиозных испытаний, постоянно желая чего-то большего, мы пускались в столько смертельных приключений, из скольких ни у кого не было права выбираться живым. Я покачал головой, избавляясь от ненужных воспоминаний. – В общем, это давняя история, – закончил я. – Неважно. – Вдруг материализовался ничуть не взъерошенный Грималкин, примостившийся на скамейке. – Если у этих двоих еще пара подобных трюков в рукаве, они, когда придется, их вспомнят. Летние и Зимние чары, когда используются не против друг друга, а в согласии, могут быть могущественным явлением. К счастью, ни один из Дворов этого не понял. Волк тряхнул головой, разбрызгивая черную жижу и разбрасывая части тел пауков, и вынудил Грималкина прижать уши. – Магия и дешевые трюки, – фыркнул Волк, сморщив морду, – не приведут нас на Край Мира. – Разумеется, – парировал Пак. – Именно поэтому мы на лодке. Волк наградил его убийственным взглядом и удалился на нос парома, не обращая внимания на валявшиеся обрубки тварей. На мгновение он замер, принюхался и поводил ушами, выискивая признаки потенциальных проблем. Ничего не обнаружив, он свернулся на относительно чистом месте и закрыл глаза, решив нас игнорировать. Ариэлла посмотрела на меня, а затем на Пака, который зевал и почесывал затылок. – Отняло немало сил, да? – мягко спросила она, и я не стал спорить. Подобного рода взрыв иссушит кого угодно. Ариэлла вздохнула и покачала головой. – Отдыхайте, оба, – приказала она. – Мы с Гримом покараулим. Не думал я, что у меня получится заснуть, но все же беспокойно задремал, пока паром продирался через бесконечные заросли терновника. Несмотря на заверения Ариэллы и Волка, что нас никто не преследует, расслабиться не удавалось. Я часто подрывался из-за всплеска воды или хруста сломанной ветки, а порой до нас из глубины дебрей доносились вопли какого-нибудь несчастного создания, эхом отражавшиеся от заросших стен. В итоге все бросили попытки спокойно отдохнуть и решили провести остаток путешествия в изматывающем состоянии постоянной настороженности. Кроме Грималкина, который частенько испарялся и своим отсутствием заставлял остальных нервничать. Колючие дебри тянулись вдаль, не меняясь и не прекращая движения. Среди кустарников я краем глаза заметил несколько мелькнувших дверей, троп в мир смертных, к выходам из Небыли. Видимые и невидимые создания носились между веток: и пушистые, и сияющие, и с кучей конечностей – все они как один пялились на нас, прячась в зарослях. В потолок туннеля вцепилась гигантская сколопендра, более шести метров в длину, и когда мы проплывали под ней, то оказались настолько близко, что слышали щелканье ее большущих жвал. К счастью, мы ее не интересовали. Однако Пак все равно еще несколько следующих километров не убирал кинжалы, а Грималкин все не объявлялся. Шли часы. Или дни – сказать было невозможно. Мы с Волком стояли на корме парома и наблюдали за исполинской змеей, ползущей между ветвей у нас над головами, и тут из передней части лодки раздался утомленный голос Ари: – Наконец-то. Я повернулся и увидел, что туннель превращается в огромную пещеру, вылепленную из шипов. Ее наполняли крошечные огоньки, парившие в воздухе и скакавшие над темными водами, как неугомонные светлячки. Из реки торчали согнутые или склонившиеся под странным углом факелы, горевшие сине-оранжевым пламенем. Они освещали путь к массивному каменному храму, вырисовывавшемуся в конце пещеры. Он поднимался из темных вод и уходил за пределы потолка, возвышаясь над ветвями. Его крышу просто не представлялось возможным увидеть. Крошащиеся стены храма укрывали мох, лозы и колючие лианы. Они словно когти-собственники цеплялись за колонны и смеющихся горгулий. Даже в понимании вечных Небыли и Густолесья, где время не существовало, а слово «древний» являлось просто набором букв, этот храм был старейшим. Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – У нас получилось? – мягко спросил я, неспособный оторвать глаз от колоссальной стены из камня, нависавшей над нами, как край горы. – Это Земля Испытаний? Стоявшая позади меня Ариэлла покачала головой. – Нет, – прошептала она, практически оцепенев. – Еще нет, хотя я видела это в видениях. Земля Испытаний находится за этим храмом. Это врата к Краю Мира. – Большие врата, – выдавил Пак, подняв голову, чтобы посмотреть вверх. Ему никто не ответил. Река Снов устремлялась дальше, за пределы храма, прямиком через терновник, окружавший пещеру. Но паром лениво скользил вперед, пока не ударился об огромные каменные ступеньки, ведшие к дверям, и не остановился. – Похоже, наша остановочка, – произнес Пак и чуть ли не бегом бросился с парома на ступеньки. – Фух, как приятно снова вернуться на твердую землю, – довольно сказал он и приступил к разминке, пока остальные ступали на берег, спокойно собираясь у подножия храма. Грималкин выбрался из-под одной из скамеек, манерно прошествовал к ступеньке и тут же принялся яростно вылизывать хвост. Уставившись на длинный лестничный пролет, тянувшийся ко входу в храм, Пак покачал головой и вздохнул. – Лестница. – Он скорчил гримасу. – Клянусь, существует какой-то секретный кодекс. «К двери каждого тайного древнего храма должна вести лестница как минимум из семи тысяч ступеней». Я поднял глаза и нахмурился, осознав, что мы не одни. – Тут кто-то есть, – тихо проговорил я. – Я его чувствую. Кажется… он ждет меня. Вся группа обменялась взглядами, кроме Ариэллы, которая стояла чуть поодаль, уставившись на реку. – Что ж, тогда… – Пак вздохнул с преувеличенной веселостью, – …будет грубо заставлять его ждать. Он, Волк и Грималкин начали подниматься по лестнице, но остановились, сообразив, что я не следую за ними. – А принц, разве тебе не нужно наверх? – язвительно поинтересовался Пак. – Учитывая, что это как бы твоя вечеринка и все такое. – Идите, – ответил я, помахав им. – Мы вас догоним. Кричите, если кто-то нападет. – Ох, поверь, мы еще как закричим, – задорно произнес Пак и продолжил восхождение, потащившись за Грималкиным и Волком. Я повернулся к Ариэлле, по-прежнему смотревшей на реку и не обращавшей на меня никакого внимания. – Ари, – позвал я тихо и подошел к ней. – В чем дело? Несколько секунд она молчала, а я задумался, услышала ли она меня вообще, после чего Ариэлла рвано вдохнула и закрыла глаза. – Мы почти на месте, – прошептала она, и ее сотрясла дрожь. – Я не подозревала, что это случится так быстро. Наверное… теперь дороги назад нет. – Ари. – Я подошел ближе и положил руку ей на предплечье. – Поговори со мной. Я хочу тебе помочь, но не смогу, если ты не позволишь. Я могу… Внезапно она развернулась и, прежде чем я успел среагировать, обхватила мое лицо ладонями и прижалась своими губами к моим. Я застыл, в основном от шока, но уже через мгновение мое тело расслабилось, и я сомкнул веки, сдавшись на ее волю. Я вспомнил, каково это, ощущать ее губы на своих, чувствовать прикосновение ее пальцев к моей коже. Вспомнил ее запах и длинные ночи, которые мы проводили лежа под холодным, звездным небом, предаваясь мечтам в объятиях друг друга. На краткий миг мое тело инстинктивно подалось вперед. Я притянул ее ближе, своими руками обхватил ее и ответил на поцелуй с той же страстью… но затем остановился. Я все прекрасно помнил: каждый блестящий момент с Ариэллой навсегда был запечатлен в моих мыслях. Как мы проводили время, делили каждую секунду. Я в подсознании возвел для нее алтарь и бережно его холил с горечью, гневом и сожалением. И знал все о наших отношениях, страсти, ощущении опустошенности в разлуке, тоске и да, любви. Я был влюблен в Ариэллу. И помнил, что она когда-то для меня значила, что я чувствовал к ней в прошлом… …и чего не чувствовал к ней сейчас. Я осторожно взял ее за плечи и отстранил, разрывая поцелуй. – Ари… – Я люблю тебя, Эш, – пробормотала она, не дав мне договорить, и мое сердце замерло. В ее голосе сквозило отчаяние, словно ей хотелось высказаться до того, как я успею вымолвить еще хоть слово. – И никогда не прекращала. Никогда. Даже когда поняла, что ты влюблен в Меган, я разозлилась и пожелала вам обоим смерти, но даже тогда я не прекращала тебя любить. У меня сдавило горло. Я тяжело сглотнул и открыл рот. – Зачем ты говоришь мне об этом сейчас? – Потому что другого шанса не представится, – распалялась Ариэлла, а на ее глаза навернулись слезы. – И я знаю, что ты дал обещание Меган, и после всего, через что нам прошлось пройти, лишь бы оказаться здесь, ты не повернешь назад, но… – Она пристально посмотрела мне в глаза. – Ты все еще меня любишь? Я не могу… Мне нужно знать, прежде чем мы зайдем дальше. Я заслуживаю знать хотя бы это. Я сомкнул веки. Меня переполняли эмоции: чувство вины, печаль и сожаление, однако впервые в моих мыслях царила ясность. – Ариэлла, – тихо произнес я, взял ее за руки и ощутил ее учащенный пульс. Такое сказать будет сложно, но мне нужно открыться, а ей необходимо это услышать. Даже если в итоге она меня возненавидит. – В тот день, когда я тебя лишился, моя жизнь оборвалась. Я думал, что умру. И мне этого хотелось, но лишь после того, как я отниму жизнь Пака. Я жил лишь ради мести и едва не уничтожил себя, потому что не мог тебя отпустить. Даже когда я встретил Меган, то чувствовал, словно предаю память о тебе. Но теперь все изменилось. – Я распахнул глаза и встретил ее взгляд. – Я о многом жалею. Мне бы хотелось быть с тобой рядом, хотелось, чтобы тот день никогда не наступал. Но о чем я не жалею, так это о том, что все это привело кое к чему хорошему… к ней. Ари… Я всегда буду любить тебя. И всегда любил. Этого ничто не изменит. – Я сжал ее руки, а потом осторожно их отпустил. – Ты навсегда стала частью меня. Но… но я больше не влюблен в тебя. И, несмотря на обещание, несмотря на нашу встречу, я все это делаю, чтобы быть с Меган, и ни по какой другой причине. – Ариэлла разорвала наш зрительный контакт, а я отстранился, продолжив как можно мягче. – Я не могу быть твоим, Ариэлла. Прости. Несколько мгновений она смотрела на меня с нечитаемым выражением лица. Затем неожиданно на ее лице появилась печальная улыбка. – Значит, это все, – выдавила она, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. – По крайней мере для нас. – Я ошеломленно моргнул, и когда она подняла на меня полные звезд глаза, они были ясными. – Не хотела, чтобы у тебя остались сомнения. В конце. – Так ты этого добивалась? – пораженно выпалил я. – Ты просто подталкивала меня к решению? – Нет, Эш. Нет. – Ариэлла прижала ладонь к моему плечу. – Я говорила серьезно. Я всегда тебя любила и хотела, чтобы ты это узнал, прежде чем… – Она встрепенулась, обхватила себя руками и отступила. – Я счастлива за тебя, – прошептала она, однако ее взгляд вновь остекленел. – Ты знаешь, чего желаешь, и это хорошо. Тогда будет легче… – О чем это ты? – Эй, ледышка! – донесся до меня со ступенек грубый голос Пака, пропитанный осуждением. – Мне кажется, тебе лучше подняться! Я рассердился на Пака, проклиная его несвоевременное вмешательство, и посмотрел на Ариэллу. Она уставилась на лестницу, полная решимости. Слезы на ее щеках высохли. Я ощутил, что она обрела покой и сделала какой-то важный выбор. – Ари… – Все в порядке, Эш. – Ариэлла подняла руку, не глядя на меня. – Не волнуйся за меня. Я знала, что рано или поздно все придет к этому. – Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Пора двигаться дальше, нам обоим. Так идем, – призвала она, повернулась и наградила меня храброй улыбкой. – Мы наконец дойдем до конца. Останавливаться нельзя. Пак ждал нас чуть ниже последней ступеньки, рядом с ним сидел Волк, и в его груди клокотал глухой рык. Возле устроился Грималкин, спокойно вылизывавший переднюю лапу, и прерывался лишь для того, чтобы презрительно покоситься на Волка. На меня накатило облегчение. Вот когда кот исчезнет, тогда и начну переживать. Мы присоединились к ним, и не смевший шевельнуться и бледный как смерть Пак кивнул на верхнюю ступеньку. – У нас компания, – выдавил он, и я посмотрел наверх. Там стояла фигура в мантии и капюшоне ростом почти два с половиной метра. Его лицо было скрыто под тенью ткани, а бледной костлявой рукой он держал сверкающую скрюченную черную палицу. И даже не видя его лица, я чувствовал, что он на меня смотрит. – Я знаю, зачем ты пришел, рыцарь Железного Двора. Глубокий голос, исходивший из ниоткуда – от кустарников, реки и самого храма, – пробрал меня до дрожи. Он эхом отражался у меня в голове и отдавался в костях, холодный, могущественный и более древний, чем звезды. Я собрал всю волю в кулак, лишь бы не пасть на колено перед укутанной фигурой, и, судя по отсутствию у Пака дерзкой ухмылки и вздыбившейся на спине шерсти Волка, я понял, что их чувства сходны с моими. – Кто ты? – спросил я. – Я Хранитель Края Мира, – нараспев произнесла фигура. – Смотритель Земли Испытаний, тот, кого ты должен впечатлить, чтобы заслужить свою душу.