— Встанешь — пристрелю, — пригрозил Кобальт. Бомж, лежа лицом в пол, приподнял руки сдаваясь. Кобальт забрал у него нож. — Вот скотина, до крови прокусил, — выругался Витька, взмахивая рукой. — Полчаса лежишь молча и не двигаешься! — приказал Кобальт. — Все понял? — Да, — в голосе бомжа звучали нотки обиды и ненависти. К выходу из магазина сталкеры шли молча. Кобальт нацепил на лицо привычную отрешенную маску, словно и не было только что нападения на его напарника. Опыт, что уж скажешь — и не такое дяде пришлось пережить. Другие сталкеры боятся идти к нему в напарники, говорят, он притягивает тварей как магнит. Сам дядя объясняет это звериным чутьем. Он будто знает, откуда выскочит тварь и всегда готов к ее появлению. Витька всю жизнь мечтал оказаться бок о бок в поле с человеком, на историях о подвигах которого вырос. Дядя Дима для него не только легендарный Кобальт — убийца тварей, но и единственный родной человек, бесспорный авторитет и пример для подражания во всем. Витька еще помнил его улыбающимся. Как же давно это было… За последние несколько лет он сильно изменился: лицо стало каменным, речи короткими, волосы поседели, хотя было ему чуть за сорок. Из — за старой травмы он все время прихрамывал, но его взгляд все так же оставался цепким и ледяным. Казалось, даже смерть не сможет взять его голыми руками. — Дядь Дим, только Бате не говори. — Какой я тебе дядь Дим! — огрызнулся Кобальт. — Прикрывать тебя не собираюсь. Устав читал? — Читал, — виновато ответил Витька. — Ты автомат опустил перед вероятным врагом, дурень. — Да он же на ногах еле стоял. Витька запнулся, вспомнив каким сильным на самом деле оказался бомж. — И чем ты думал, давая ему воду? — продолжал Кобальт. — Жизнь ему на пять минут продлить хотел? Ему и так конец. Скоро в залив уйдет. Многие, находясь на грани гибели от обезвоживания, напиваются темной воды досыта — чувствуют короткое облегчение, а потом быстро умирают. Такая смерть не считается постыдной. — Я просто хотел помочь… — Всем бомжам не поможешь. Их выживание — их дело. Ты должен думать только о мидовцах, которые доверили тебе самое дорогое — свои жизни! Твоя задача — добывать товар и зарабатывать монеты, на которые потом Мид купит воду. А ты своей тупой выходкой, поставил их жизни под угрозу. Витька кивнул. Его оправдания и правда звучали глупо. Накосячил он по полной и теперь придётся отвечать перед главой Мида. А тот может не только выгнать его из сталкеров, но и в бомжи разжаловать. — А если бы это урка подставной был? — не прекращал давить Кобальт. — Сидели бы в засаде там еще три человека, ждали, пока ты носом в сторону клюнешь. Горло вспороли бы тебе от уха до уха ради одной фляжки. — Думал, они только на окраинах кольца появляются. — На нас с Фридомом на Тверской напали, если ты забыл. Напомнить, чем закончилось? Эту историю все знали. Кобальт и Фридом были не просто напарниками — друзьями. Урки напали на них в километре от Кремля. От Фридома живого места не оставили, даже труп не нашли. Тяжелораненого Кобальта подобрала другая группа, и только благодаря врачам — кудесникам из Кремля сталкер — легенда выкарабкался с того света. — Все по списку взял? — спросил Кобальт. — Дай проверю. Витька открыл сумку — внутри четыре тома энциклопедии по растениеводству. — Иди в машину и оттуда никуда. — А ты? — спросил Витька. — Забыл кое — что взять. Скоро вернусь. Витька кивнул и вышел на улицу. Выждал немного, незаметно вернулся, чтобы посмотреть куда пойдет дядя. Кобальт зашел в отдел детской литературы. * * * Охранник Гарднера, одетый лишь в легкий бронник и каску с автоматом на плече, убрал подставку, удерживающую шлагбаум. Противовес из нескольких бетонных блоков опустился на землю, поднимая толстую трубу со знаком «кирпич» и предупреждением, что за самовольный проход на территорию общины полагается расстрел на месте. Второй охранник проверил документы у Витьки и Кобальта, затем связался с кем — то по телефону. — У нас посылка, — сказал Кобальт, указывая на мешок с книгами на заднем сидении. Получив разрешение, охранник скомандовал открыть второй шлагбаум, и они проехали внутрь. Комплекс зданий бывшего Центрсоюза на северо — востоке Садового кольца был выбран гарднерцами благодаря сплошному остеклению фасадов. Это позволяло солнечным лучам беспрепятственно проникать внутрь, что хорошо сказывалось на росте растений. Фрукты, овощи, зелень, грибы, соя — с каждым годом количество и качество выращиваемых сортов увеличивалось. Гарднер был главным и основным поставщиком свежих культур на стол жителей Садового кольца. — Представляю, если б мы в Миде тоже голышом разгуливали. Вот умора бы была, — Витька хихикнул. Кобальт не отреагировал на реплику горе — племянника. Сам он бывал в Гарднере тысячу раз и давно перестал обращать внимания на оголенные тела. Каждый имеет право на свои закидоны, если они не мешают другим. Кроме того, в приверженности нудизму были не только отголоски их чудаковатой религии, но и практичное зерно. В жару лишняя одежда провоцирует потоотделение, а главное кредо любого жителя Садового, вне зависимости от гражданства и веры: «Выпил — сохрани в себе». Они проехали мимо двух прибывших из Кремля водовозок Гортранса. Водители — дружинники покосились на сталкеров с презрением. Витька показал им средний палец. Они остановились у теплиц. Кобальт взял мешок с книгами и вышел из машины. — Сиди и не высовывайся, чтоб мне снова не пришлось за тебя краснеть. Витька кивнул. Кобальт задержался у открытого окна, уставившись на племянника подозрительным взглядом. — Да, понял, понял, — сказал Витька. В центре общины, у алтаря, собралось много народу. Жрецы аккуратно раскладывали тарелки со свежими овощами и фруктами вокруг каменного сооружения в форме дерева с ветвями из чистого серебра. Слитки для их изготовления сталкеры стащили в одном из банков, ветки выплавили умельцы из Кремля. Глава общины Агроном, седовласый, тучный мужчина с пёстрой растительностью на теле, читал проповедь, держа в руках новорожденного младенца. Родители малыша стояли рядом — мать держала кувшин, отец пустой металлический тазик. — Мы, дети Богини земли, посвящаем этого младенца в наши ряды и клянемся воспитать его по строгим заветам Богини. Я нарекаю его Бергамотом, — Агроном посмотрел на младенца снисходительно. — Твое испытание телом продлится столько, сколько пожелает Богиня, и если ты проживешь это время в смирении со Священным писанием, в конце тебе уготован путь праведника — вечная жизнь в великом счастье. В Оазисе. Люди приветствовали слова Агронома одобрительными возгласами. Соваться в толпу Кобальт не стал. Гарднерцы живут закрыто, сторонятся чужаков, особенно в такой важный для всех день — посвящение младенца. Высмотрев в толпе Гороха, он салютовал ему рукой. Тот заметил сталкера и кивнул. Агроном усадил ребенка в тазик, взял у матери кувшин, наклонил его над головой маленького Бергамота — из горлышка посыпались зерна риса. Толпа охала и вздыхала от восхищения. Горох и Кобальт удалились, где было потише. — Принес наконец? Еще на прошлой неделе ждали, — Горох достал книги из мешка, осмотрел, перелистнул страницы. — Долго не могли найти хорошее качество, — объяснил Кобальт. — Из-за пыли и сырости книги быстро ветшают. — Как и всё в этом мире, — Горох понимающе кивнул. Помимо справочников по овощеводству, Гарднер заказывал несколько томов истории религий. Проверив книги, Горох передал звенящий мешочек. Орлом на монетах служило изображение фляжки с водой, за что их так и прозвали — фляги. Первоначально Кремль чеканил монеты для того, чтобы покупать у других общин продукцию, а те, в свою очередь, обменивали их у Кремля на воду. Со временем фляги превратились в универсальную валюту в Садовом кольце. — Здесь не все, — Кобальт заново пересчитал монеты. — Ты знаешь ценник — десять фляг за том. А тут и сорока нет. — Что могу…, — Горох пожал плечами. — Кремль снова задрал цены за воду. Будем считать, что это компенсация за нарушение сроков. — Так дела не делаются. Был уговор. — Извини. В этом году большой урожай, мы снизили цены, но склады все еще забиты. Все экономят, а нам надо воду заказывать на следующий месяц. Мне урезали фонды. Кобальт покосился на мешок с книгами. Отменить сделку? Да кому нужна эта макулатура. Кроме того, в казне Мида который месяц недостача. Последняя водовозка приезжала две недели назад. С тех пор запасы воды сократились до критических. — Ладно. Еще что-нибудь надо? — спросил Кобальт, убирая деньги в карман. — Спецуха, инструмент, лампочки, семена? В наличии бензин и соляра, могу за полцены отдать. — Пока запасы есть. Если что — позвоню. — У Гортранса топливо берешь? После всего, что они сделали… Горох снисходительно улыбнулся. — Качество их топлива лучше, и нет проблем с доставкой. Это бизнес. Ничего личного. Кобальт кивнул и собрался уходить. — Есть заказ, — вполголоса произнес Горох, посмотрев предварительно по сторонам и убедившись, что никто не слышит. — Явление Христа народу. — Невозможно, — с ходу ответил Кобальт. — Полторы тысячи фляг за картину. Если с рамой — дам две. — А как же урезанные фонды?