— Значит, решено. Сегодня дадим магистру отдохнуть, а завтра… — Завтра ты возьмешь его измором. — Именно! И пусть только попробует отказаться. А на самом деле я безумно испугалась за тебя, Пьер. Никогда себе не прощу, что отпустила одного. Если бы не Вейраны, чем бы все закончилось? Не знаю. Но король сказал, что я для него не гожусь. Мы оба рассмеялись. Да уж, ситуация ничего смешного не предполагала, но что нам оставалось? Только идти вперед и верить, что там, впереди, будет и наше счастье. — Вики… — Что? — чуть обернулась она. — Я бы предложил тебе организовать еще одно небольшое… общество. — Какое же? — Ее глаза светились любопытством. — Ты, я, жрец в храме, гости. Как ты на это смотришь? — Предлагаешь выйти за тебя замуж? — Она развернулась и уставилась на меня. — Да. Я люблю тебя и… больше не хочу быть один. — Ура! Я согласна! Подхватил ее на руки, закружил, чтобы затем уронить на постель и покрыть поцелуями любимое лицо. Вики попыталась увернуться, а затем обняла меня в ответ и тоже поцеловала. Как мало, оказывается, надо, чтобы вознестись до небес от счастья. Оставалось позаботиться, чтобы мы никогда не рухнули вниз. Филипп Мне хотелось куда-нибудь спрятаться. Желательно на необитаемый остров, чтобы никто не нашел, потому что я даже выспаться не успел, когда в комнату влетел Жерар. — Месье Филипп, — затряс меня. — Месье Филипп! — Стучаться не надо? — пробурчал, с головой накрываясь одеялом. — Я стучал, вы не услышали. Месье Филипп, там люди! И они хотят видеть вас. Люди? Какие люди? Я подошел к окну — и отпрянул. Вдоль всего забора выстроилась толпа. Сразу вспомнился совсем другой день, который, казалось, навсегда выветрился из памяти, только тогда я был в толпе по ту сторону забора, а люди пытались сжечь мой дом. — Месье Филипп? — Жерар, видимо, заметил что-то такое в моем лице. — Что сказать людям? — А чего они хотят? — спросил осторожно. Они желают видеть короля, сынок, — следом за Жераром вошел в комнату отец. — Пока с ними разговаривает Анри, но, думаю, все равно не разойдутся. — Хорошо, — покосился на золотой венец, лежавший на столе, и остро пожалел, что Лиз вчера ушла в гимназию успокаивать взволнованного отца. Меня бы кто успокоил… — Скажите, что через четверть часа выйду. Быстро умылся, оделся в первое, что попалось под руку. Кто же виноват, что это была одежда, в которой ходил на лекции в гимназию? И любимый черный плащ со звездой. Неуверенно надел венец, посмотрел в зеркало. Оттуда таращился перепуганный, взволнованный мальчишка. Нет, так не пойдет. Глубоко вдохнул, успокоился. Вот и замечательно. Надо идти. В доме уже бурлила жизнь. Слышался голос Полины, решающей какие-то домашние проблемы. Шумно играли дети. А у лестницы меня ждала мама. Придирчиво осмотрела внешний вид, вздохнула и поправила венец. — Ты справишься, — шепнула мне. — Магистры ждут в гостиной. Звать? Я кивнул, и через минуту рядом со мной появились Роберт, Андре и Анри. Все трое выглядели довольными и счастливыми. Неужели только мне не по себе? А за спиной Андре показалось личико Лиз. — Лизи! — воскликнул я, чувствуя, как мигом успокаиваюсь. — Доброе утро, — кинулась она ко мне. — Я пришла через зеркала. Не ожидал? Понятно, Андре постарался. Я кивнул ему, и брат улыбнулся в ответ. Пора! Жерар распахнул двери, и я вышел на залитую солнцем дорожку. — Да здравствует король! — тут же грянули крики, и только защитный купол удерживал людей от того, чтобы хлынуть во двор. — Да здравствует король Филипп! — Доброе утро, — сказал я, и голоса тут же стихли. — Простите, что разговариваю с вами из-за забора, но выбора не осталось. Лучше было бы, конечно, обратиться с балкона магистрата, только… Лизи крепче сжала мой локоть. Она ни на шаг от меня не отходила. — Люди Гарандии, — наконец собрался с мыслями я. — Этой ночью наша страна едва не пала в пропасть. Не мне вам рассказывать, какой сложный бой мы пережили. Вы приветствуете меня, но на самом деле это мне надо приветствовать вас. Бой с тенями пустоты был страшным, многие пострадали, однако когда пришла беда, и светлые маги, и темные, и маги пустоты — все объединились и не допустили, чтобы Гарандии пришел конец. Да, так случилось, что я унаследовал силу королей. Но магия — всего лишь магия. Она есть у каждого из нас. Кто-то сильнее, кто-то слабее — не в этом суть. А суть в том, что мы, прежде всего, люди. Народ. И если со всеми проблемами, которые так или иначе возникают перед нами, мы будем справляться как единое целое, то нам удастся сделать Гарандию той страной, которой будет гордиться каждый. Хочу сказать, что магистрат не упразднен. Вы видите перед собой трех магистров, которые вчера рисковали всем, что у них есть, не прятались за чужими спинами. Так будет и впредь. Это люди, на которых я, а значит, и вы полностью можем положиться. Мои братья Андре и Анри. И Роберт Гейлен, мой друг и сильнейший маг. Те, на ком и держится Гарандия. Я хочу всего лишь, чтобы вместе мы сделали то, чего, возможно, не смогли наши предки. Да, есть разные оттенки магии, но разве это определяет нас как людей? Совсем нет. Определяют поступки, и уже по ним мы будем решать, все ли нам удалось. — Да здравствует король! — Улица утонула в криках. — Да здравствует магистрат! Да здравствует Гарандия! А я улыбнулся Лиз. Она смотрела на меня с гордостью и чуть не плакала. Моя Лизи! — А еще через месяц у вас будет и королева, — сообщил радостным людям, и толпа взорвалась новыми криками. Дальнейшее происходило быстро и сумбурно. Сначала — коронация, которую я в итоге почти не запомнил, потому что она превратилась в бесконечный поток лиц. Затем — визиты, указы, визиты, указы. Я начал подозревать, что если Анри хоть иногда приходил домой, то я не буду совсем. А мне пытались втолковать, что у короля должен быть свой дворец, и все время показывали какие-то проекты. Казалось, что еще немного — и сойду с ума, потому что это было невыносимо. Наконец мои нервы не выдержали, и я забился в «Черную звезду» как последний оплот спасения. Мы с Лизи сидели в гостиной. Она перебирала листы, разложенные на столике, а я полулежал на диване, стараясь понять, как меня угораздило вляпаться во все это. — Итак, — взялась Лиз за карандаш, — сотня гостей на свадьбе превращается в тысячу. Как ты думаешь, мы вообще это переживем? — А у нас есть выбор? — спросил я. — Во всей этой истории только один плюс. Твой папа перестал противиться нашей свадьбе, раз уж я представил тебя народу «необдуманно и опрометчиво». И уже затребовал ряд льгот для гимназии. — Это он любя. — Лиз отложила карандаш и скользнула в мои объятия. — Ничего, любимый мой. Справимся. Коронация прошла, осталось пережить свадьбу, и станет немного легче. — Легче? — придвинулся к ней. — Я никогда не хотел быть королем! — И зря. Ты будешь замечательным правителем, потому что в тебе есть то, чего так не хватает другим. — И что же? — Любовь к людям и обостренное чувство справедливости. А весь этот церемониал… Переделаем. Я им займусь, обещаю. Я обнял ее и поцеловал. — И что бы я без тебя делал? — спросил у своей любимой ведьмочки. — Зарылся бы с носом в бумаги? — предположила она. — Нет, сошел бы с ума! Целовал ее снова и снова, потому что рядом с Лиз все на свете забывалось, и существовали только мы двое. — Фи-и-ил! — звонкий возглас заставил нас отпрянуть друг от друга, а посреди комнаты приземлился белый волк, мгновенно становясь Вилли. — Вильям Дареаль, ты в своем рассудке? — едва не кинулась на него Лиз. А Вилли сиял, как новенькая монетка. — Я на минутку, — заявил он. — И у меня замечательная новость. Папа возвращается на службу в магистрат, только на другую должность. А это значит — что? — Что? — спросил я, стараясь уловить логику друга. — Что я тоже остаюсь! Ура! А еще подаю документы в академию, папа разрешил. — Замечательные новости. — Я был искренне рад это слышать. — Значит, будем видеться чаще. — Конечно, я ведь буду к вам прибегать через Пустоту. Кстати, она передавала всем привет. Уже скучает, но ей пока есть чем заняться. Воспитывает нового подопытного… Это она так сказала, не я. А его величество Раймонд снова погрузился в сон. — Опять сотни дверей? — предположил я. — Нет. — Вилли замотал головой. — Все куда хуже! Я многого не видел, но, кажется, она оставила Денни наедине с крысами. — Фу! — поморщилась Лиз. — Гадость какая! — Что ж, не завидую я ему. — Я тоже, — кивнул Вильям. — Ладно, целуйтесь дальше, я побежал, порадую Анри. — Спасибо за разрешение, — буркнул я Вилли, а его уже след простыл. — Но им грех не воспользоваться. Правда, Лиз? И продолжил прерванное занятие, пока еще кому-нибудь в голову не пришло разыскивать сбежавшего короля.