Снова и снова напоминала себе улыбаться, а внутри все замирало от ужаса. Будто Денни все это время носил маску, а сейчас передо мной оказалось его истинное лицо, и от этого было жутко. Настолько, что зубы стучали о бокал, а обертка конфеты никак не желала разворачиваться. — Ты нервничаешь? — тут же заметил Денни. — Ну что ты, малышка! Все просто отлично! — Я беспокоюсь за тебя, — произнесла самую удобную ложь. — Те люди, с которыми ты связался, опасны. — Не стоит, девочка моя, — рассмеялся Денни, приобнимая за талию. — Поверь, я на шаг впереди каждого из них. Только они об этом еще не знают. Не рассказывай им, ладно? И Денни осушил свой бокал, а я замерла. Он вдруг прислушался к чему-то. Видно, к какому-то заклинанию. — А твой магистр вернулся в башню, — сказал задумчиво. — Он что, бессмертный? — Он не мой… — Да, конечно. Скорее уж мой. — Денни, а почему ты так взъелся на Андре? Ты ведь не пытался погубить других магистров, только взял кровь для снятия печатей. Он что, особенный? — Конечно, — кивнул Денни. Наверное, вино быстро ударило ему в голову. — Самый что ни на есть особенный. Эта тварь убила моего отца. — Отца? Я ничего не знала об отце Денни, слышала только о маме. — Да. Он был магистром света, как Анри Вейран, — продолжал Денни. — Помнишь магистра Таймуса? — Так ведь он же был стар! — Но не всегда ведь. Вот твой… прости, не твой Андре решил, что ради процветания Гарандии стоит оставить ее без магистрата. Сначала убил Таймуса, потом — Кернера. Увы, Эйлеана не пришлось, просто сам занял его место. Я долго искал убийцу, Надин, и еще дольше ждал, пока его пустотное высочество соизволит вернуться. Струсил, шакал! Скрылся! И Денни сжал в руке бокал. Тот треснул, посыпалось стекло. — Ты не поранился? — подскочила я. — А? Нет, — отмахнулся он. — Можно, возьму твой бокальчик? Вот умница. Итак, на чем я остановился? Ах да! На Андре Вейране. Его план, как видишь, не удался. А заодно рухнула и моя жизнь. За жизнь! И снова осушил бокал. — Надин, ты такая красивая, — потянулся ко мне. — Ты пьян, Денни, — отсела подальше. — У, какая ты неприступная! А затем выпил еще один бокал — и несколько минут спустя уже клевал носом. Пора уходить! Сейчас же! Я осторожно поднялась — Денни не пошевелился, лишь всхрапнул. Вспомнился тот бедолага в подвале. Пьер Эйлеан, в отличие от Андре, ничего не сделал Денни, зато занимал какое-то место в его плане. Я тихонько подошла, засунула руку в карман Денни. Он заворочался, а я быстро выхватила ключ. Замерла, ожидая, пока снова затихнет, и выскользнула за дверь. Теперь надо действовать быстро! Бегом спустилась по ступенькам в подвал, активировала замок заклинанием-кодом и вставила ключ. Он никак не желал проворачиваться. Ну же! Наконец удалось. Я вбежала в комнату и подлетела к креслу. — Месье Эйлеан! — похлопала по щекам бывшего магистра. — Месье Эйлеан, очнитесь же! Он открыл мутные голубые глаза с серебристыми крапинками и посмотрел на меня. — Бегите, — шепнул одними губами. — Давайте вместе. За спиной раздался звук аплодисментов. Что-то слишком часто мне аплодируют в последние дни. Я обернулась, прекрасно зная, кого увижу. Денни махнул рукой, и все тело будто оплели маленькие змейки. Они стянули лучше веревок, и я упала на пол. Денни склонился надо мной и усадил, будто куклу. — Что же ты так, Надин, — сказал, качая головой, и я поняла, что он ни капли не пьян. — Ушла бы сама, я бы тебя отпустил. Но тебе дался этот несчастный. В этом ты вся, Надин. Одного магистра пожалела, другого. Может, тебе особенно нравятся магистры? Только, видишь ли, милая Надин, во всем этом доме было два человека, которые могли рассказать Вейранам о готовящемся псевдонападении. Он, — ткнул пальцем в Эйлеана, который глядел на него с ужасом и презрением, — и ты, девочка моя. Думаешь, я не понял, что ты влюбилась в своего Андре? Понял. Так мило! Убийца и невинная… прости, не невинная овечка. Не оценил, да? Ну, ничего, скоро ты станешь ему еще дороже. Во много-много раз. Только вряд ли это уже будешь ты, но это совсем маленький нюанс. А теперь полежи-ка тут, хорошо? Раз уж кресло занято, и магистр Эйлеан не хочет уступать тебе место. Полежи, подумай о жизни, а через пару дней все завершится. До встречи, детка. И вышел, захлопнув дверь. Светильники погасли, стало темно и страшно. Я не могла пошевелиться, даже просто подползти к стене. Так и лежала кулем на полу. — Простите, мадемуазель, — услышала слабый голос. — Вам не стоило пытаться меня спасти. — Не говорите глупостей, месье Эйлеан! — ответила я, стараясь не плакать от ужаса. — Денни все равно меня бы поймал. Он только говорит, что отпустил бы, но на самом деле всего лишь хотел поиграть. — Кто-нибудь знает, где мы находимся? — спросил Пьер. — Андре знает. Больше никто. — Андре — это уже хорошо. Только бы не пробовал захватить Денни в одиночку, а то Вейраны любят сражаться лоб в лоб против целого света. Не плачьте, мадемуазель Надин. Я все-таки тихонько всхлипнула. А ведь никогда не была плаксой! Это последние дни выпили меня до дна. — Нам остается только ждать, — продолжил Пьер. — И если повезет, Андре приведет подмогу. — Я прогнала его и сказала, чтобы не появлялся мне на глаза. Он не придет. Не придет! Но, может, хоть кому-то скажет, где искать Денни? У Андре ведь к нему счеты. А потом мелькнула жуткая мысль. Денни следит за ним. И знает, что Андре в одиночестве вернулся в башню пустоты. Что помешает Денни явиться туда снова? Убить Андре или использовать для своего ритуала, как и нас? Ничто и никто! Дернулась, пытаясь разорвать путы. Ничего! Нельзя сдаваться. Ради Андре, хоть ему это и не нужно. Ради себя самой. Нужно выбраться, пока не стало слишком поздно, иначе погибнем не только мы вдвоем, но и сотни, тысячи людей, потому что Пустота вряд ли будет милосердна к тем, кто погубил избранного ею магистра. ГЛАВА 40 Андре Кажется, я уснул, потому что, когда открыл глаза, солнце клонилось к закату. Вот это прилег ненадолго… Зато стало легче. Все-таки башня пустоты куда уютнее, чем чужой дом, в котором никогда не стать своим. Здесь нет необходимости держать лицо и казаться тем, кем не являешься. Прятать чувства. Пустота поняла раньше меня, что тут мне и место. И я был ей за это благодарен. Поднялся на ноги. Страшно хотелось пить. Неудивительно, я поднялся в два часа ночи, и до сих пор маковой росинки во рту не было. Надо пойти в кухню и выпить воды. Нодаже добраться до лестницы не успел — защита, которая так мало помогла от Денни, дала знать, что внизу кто-то есть. Я выглянул в окно — и выругался так, как позволял себе крайне редко. Угадал, надо же! Похоже, графиня Анжела проела плешь мужу, раз он явился-таки. Открывать я не собирался. Хватит на сегодня разговоров, мне о предыдущем забыть бы. Но Виктор оказался упрямым и никуда не уходил. — Андре, я знаю, что ты там! — долетел его голос. — И не уйду, пока не поговорю с тобой. Да пусть хоть до ночи бродит! Но затем я представил несколько часов лицезрения Виктора Вейрана у ворот башни — и максимум четверть часа очередного скандала и выбрал меньшее из зол. Приказал защите пропустить незваного гостя, открыл дверь на лестницу и замер в ожидании. Вскоре послышались торопливые шаги и стук трости. А вот и Виктор. Отец глядел на меня угрюмо, взглядом выдавая все, что думал о подобном визите. Или это я уже придираюсь? Какая разница? — Проходите, господин граф, — поклонился ему. — Всегда рады видеть вас в нашей обители. — Не паясничай, — рыкнул тот. — А то что? Выгонишь? Так это моя башня. Вернулся в комнату Надин и сел на диван. Сам Виктор огляделся, нашел кресло и замер напротив. — У тебя десять минут, — сказал я, решив, что и четверти часа многовато. — Время пошло. — Мне хватит. — Граф явно не знал, с чего начать. — Андре, утром ты меня не так понял. — А как я должен был тебя понять? Все сказано предельно ясно. Дабы я не присваивал чужого имени и не позорил семью, ты узаконил мое существование, без чего я лично прекрасно обходился последние двадцать семь лет. Спасибо, папа. Благодарность моя не знает границ, нижайший поклон, век не забуду. Доволен? Действительно, двух минут хватило. — Андре, не перекручивай! — Граф начал злиться. — Правда глаза колет? — Да как с тобой можно разговаривать? — взвился он. — Так же, как и с тобой. Никак. Более того, мы оба в этом не нуждаемся. Поэтому скажи дома, что все хорошо, но мне тут спокойнее, да и враг скоро явится. Надо думать, как отвадить его от врат, а не решать семейные проблемы. Согласен? Значит, уходи. — Андре, я пришел не потому… — Да хоть не ври! — не выдержал я, подскакивая с дивана. — Считаешь меня глупцом? Сам бы ты никогда не пришел. А теперь, пожалуйста, уходи. Просто уходи. — Хорошо. — Отец тоже поднялся. — Я уйду. Но ты должен знать… В какой момент все пошло не так? Только что все было пусть не в порядке, но стабильно и даже привычно, как вдруг я ощутил мощный толчок, и пол под ногами пошел трещинами. Щиты поднял, уже падая куда-то вниз, потому что вместо твердой поверхности под ногами возникла пустота. При этом как светлый, так и темный щит исчезли в мгновение ока, остался только серый, которым попытался перехватить Виктора. Если он себе тут голову расшибет, я же виноватым останусь! Удар. На мгновение потемнело в глазах, потому что сильно приложился спиной. Или стало просто темно? Сейчас на моих поднятых ладонях держались два этажа башни пустоты, а может, и больше. Тяжелые обломки, и только тонкая серая пленка не давала им раздавить нас. Щит вышел небольшой — ровно такой, чтобы прикрыть двух людей, попавших в ловушку. Но как пойти против законов природы? Камни давили сверху, а я понимал: не то что долго не удержу щит, но даже не просижу вот так — с полусогнутыми руками, стараясь удержать на кончиках пальцев плетение заклинаний. Хорошо хоть, магия пустоты и легкое свечение заклинания помогали мне смутно видеть окружающий мир. Застонал Виктор, приподнимаясь с пола. Оценил обстановку и громко выругался. — Это еще что за дичь? — спросил меня. — Не знаю, я проверял, когда вернулся. Чужой магии не было. — Держи щит. Я попробую нас вытащить. И попробовал… Только вот ни свет, ни тьма не то что не помогли, а даже не пришли. Я мог лишь приблизительно догадываться почему, но самым вероятным казалось, что их блокирует моя же защита, наложенная на башню. А чтобы снять ее, мне надо было опустить щит, потому что плетение заклинаний было достаточно сложным.