— А, Филипп, — обрадованно поспешила она мне навстречу. — Наконец-то! А то у меня уже возникло ощущение, будто ты забыл дорогу домой. — Прости, — повинился я. — Да ладно. Лето так скоротечно, правда? Все-то она понимала… И то, что я провожу время с Лиз, потому что она скоро снова уедет. И то, что разлука с каждым разом дается все сложнее. — А где папа и Анри? — спросил с удивлением. — Застряли в магистрате, — ответила мама. — Твой брат забыл какие-то документы, а отец хотел выяснить что-то свое и решил сам их отвезти. Видимо, совещание затянулось. Полли говорит, Анри обещал вернуться в ближайшие полчаса. — Это так он ненадолго, да? — усмехнулся я. А потом мелькнула мысль… Которая получила подтверждение, едва у входной двери послышались голоса папы и Анри. — Он не понимает! — говорил отец. — Пустота — это не шутки. И, может, в кои-то веки стоит отбросить эгоизм и согласиться на помощь? — Пап, какая помощь? — спрашивал Анри. — Видеть нас и уж тем более разговаривать с нами Андре не желает. Мы с мамой переглянулись. Видимо, любопытная мысль посетила не только меня. А дверь в гостиную отворилась — и стало ясно, что спорят папа с Анри не первый час, потому что оба выглядели раздраженными донельзя. — А вы что не спите? — спросил отец. — Время позднее. Он тяжело сел в кресло, отставив трость, и мама с тревогой проследила за каждым его движением. — Вас ждали, — ответила она. — Успел привезти бумаги вовремя? — Успел — не то слово, — нахмурился отец. — Они столкнулись с Андре, — пояснил Анри. — Что, успели поссориться? — Мама спросила то, что хотел бы знать и я. — Да нет, он от меня сбежал. Папа пожал плечами и отвернулся, вместо него продолжил Анри: — Андре и слушать не желает об охране. Он уверен, что справится с врагами и сам, а его башня неприступна. Завидное упрямство. Но в одном отец прав — если что-то случится, пострадает не один человек, а все. — Но не посадишь же его под замок, — сказал я. — Боюсь, даже если башню окружить тройным кольцом патрулей, это ничего не даст. Пустота — особая сила. Она знает, кого назначать магистром. — Вот одного не понимаю — этот-то ей зачем? — Папа, как всегда, даже не упоминал имени Андре. Еще один упрямец. — Затем, что он — сильный маг, — ответил Анри. — При всем моем отношении к Андре этого нельзя не признать. И с башней он справляется хорошо. Сама магическая обстановка в городе стала куда ровнее, разве вы не чувствуете? Отец промолчал. Он уж точно не собирался соглашаться с братом. — И чем все закончилось? — поинтересовалась мама. — Андре от нас сбежал, — ответил Анри. — И думаю, в магистрат больше не явится. А придется все равно вытаскивать. Так что пожелайте мне терпения. — Нечего с ним связываться! — снова вмешался отец. — Сидит себе в башне — и пусть сидит! — Всю жизнь в четырех стенах? — не выдержал я. — Так безопаснее и для него, и для нас. Пустота и должна быть ограничена. А вот теперь я начал злиться. Конечно, я прекрасно знал, как папа относится к Андре. Это не было секретом ни для кого из нас. Но зачем так сурово? Да, Андре поступил с отцом жестоко, но это ведь было взаимно. И потом, кто знает, что было бы, если бы брат не пришел в наш дом, когда напали люди темного магистра? Уж точно ничего хорошего. — Пойду я прогуляюсь, — сказал, поднимаясь. — Куда это ты на ночь глядя? — тут же насторожился отец. — Воздухом подышу. — Только не говори, что пойдешь в башню пустоты. Я запрещаю! Наши взгляды схлестнулись. Я, к счастью, семейным упрямством страдал меньше, но сейчас почему-то оно во мне всколыхнулось. — Папа, я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно. — Да? И с каких это пор? — Отец даже из кресла приподнялся. — С тех самых, как мне исполнилось шестнадцать. Вокруг сгустились сумерки. Анри вздохнул, взмахнул рукой — и свет снова стал ровным. — Знаете что? — сказал он. — Давайте вы выясните этот вопрос в другой раз. Я обещал супруге вернуться три часа назад, и вот это — проблема. Все остальное решится, когда придет время. Спокойной ночи. И брат пошел к лестнице, а мама украдкой улыбнулась. — Спокойной ночи, — повторил я следом и направился к входной двери. Конечно, я не злился на отца. Скорее беспокоился об Андре. Наверное, он зол как демон. Может, действительно прогуляться до башни пустоты? Я частенько приходил поздно, брата этим не удивишь. Когда закрывал дверь, услышал, как мама что-то высказывает отцу. Если кто-то и мог его угомонить, так это она. А я ускорил шаг — тоже не планировал задерживаться надолго. Просто удостоверюсь, что все в порядке. Накинул щиты, чтобы привлекать меньше внимания. Как ни странно, сегодня даже вокруг башни бродили какие-то люди. Не исключено, давали себя знать праздники, когда город был полон народу вне зависимости от района. Башня нависала впереди черной громадой. Огоньков в окнах не было. Все спят? Если так, тихонько уйду. Вошел в ворота — защита привычно коснулась моих щитов и пропустила. Но дойти до башни не успел — в дверях появился Андре. — Ты поздно, — заметил брат. Выглядел он откровенно паршиво. Может, Анри с отцом что-то недоговаривают? — Захотелось прогуляться перед сном и узнать, как у тебя дела, — ответил я. — Не помешаю? — А если скажу, что помешаешь, уйдешь? — Уйду, — ответил удивленно. — Забавный ты человек, Фил. — Андре устало убрал темные пряди со лба. — Идем. И вместо того чтобы пройти в башню, мы обошли ее, и Андре уселся на импровизированную скамью, которой служил большой валун. Подобный я видел когда-то в пустоте. Я сел рядом, не зная, с чего начать разговор. — Что, так ничего и не спросишь? — поинтересовался Андре с привычной иронией. — Не знаю, стоит ли, — ответил искренне. — Не стоит. Ноги моей больше в магистрате не будет. — Из-за отца? — Не только. Андре снова помрачнел. Ночь была светлая, и я прекрасно видел его лицо. Сейчас он как никогда походил на воплощение своей силы — Пустоту. — Не люблю, когда со мной разговаривают свысока, — после паузы продолжил он. — А господа магистры возомнили себя пупом мира. Думают, кто-то знает о пустоте больше, чем я? Еще чего! Я не просто был там, а наблюдал за ней. Она раскрыла мне многое. И если какой-то недоумок решит снять наши печати, пусть пеняет на себя. — Анри беспокоится. — О проклятом равновесии? Это его работа — беспокоиться. Пусть. А я в этом не участвую. Прости, но с меня хватит твоей семейки, братишка. Я молчал. Нечего было ему сказать. Точнее, кое-что было. — Извини, что уговорил туда пойти. — Не бери в голову, — отмахнулся Андре. — Я сам так решил, ты уж точно ни в чем не виноват. Да и вообще… Иногда случайности и создают нашу жизнь, не находишь? — Ты об отце? — Да, о графе Вейране. Не скажу, что мне приятно его видеть. И ему меня тоже. Но я не думал, что так разозлюсь. Надо лучше держать себя в руках. Иногда это дается непросто. — Почему бы вам просто не помириться? Андре посмотрел на меня как на сумасшедшего. Но я действительно не видел причин для такой вражды. Да, в прошлом и один и другой наделали бед, только прошло время, пора бы уже успокоиться. И если Андре я еще хоть как-то понимал, то отца — нет. — Я пытался, — ответил бра г. — Всегда этого хотел, пока мне не указали мое место. Спасибо, в повторении не нуждаюсь. — Это когда вы поссорились из-за темного магистра? Того, что был перед Кернером, — осторожно спросил я. — Не совсем верно, поссорились мы не из-за магистра. Тейнер — это вообще отдельная история. — Но ты же его… И я прикусил язык.