Пьер За последние пять лет архивы стали для меня родным домом. Оказалось, что множество современных преступлений уходят корнями в далекое прошлое. И частенько приходилось копаться в бумагах, разыскивая, у кого и к кому могли накопиться претензии. Вог и сегодня мы с Вики встретились на привычном месте у постоялого двора и направились в городской архив. Здесь, как всегда, царила тишина. — Месье Лафир, — поклонился мне один из архивариусов. — Здравствуйте, месье Вальтере, — ответил я. — Рассчитываю на вашу помощь. Вот список имен, мне нужны документы, связанные с ними, за последние пять лет. Архивариус равнодушно взглянул на список. — Придется немного обождать, — сказал мне. — Да, конечно. — Вас проводят в кабинет номер три. Мы заняли места за столом. Вики больше молчала, но рядом с ней было комфортно и спокойно. Будто мы не первый год работали вместе. Хотя в какой-то степени так и было, но я никогда не поддерживал с тенями дружеских отношений. Только охрана и защита врат. Теперь врата и вовсе защищает один человек, а мы пытаемся найти тех, кто готов снять печать с пустоты. На стол опустились несколько тонких папок. Негусто. Мы с Вики принялись сосредоточенно перебирать листок за листком. Я выписывал сведения и имена. Как и говорила Виктория, десять имен так нигде и не всплыли. Нельзя сказать, чтобы оставшиеся одиннадцать тоже были на слуху. Пару раз попадались упоминания о судебных тяжбах, один раз — о трагической гибели, и еще одно имя можно было вычеркнуть из списка. Два сообщения о свадьбе — зто радует. И больше ничего существенного. — Похоже, здесь мы ничего не найдем, — удрученно сказала Виктория. — Да уж, о деятельности магов пустоты мало пишут в архивах. Придется искать в других местах. — Каких, например? — вздохнула она. — Думаю наведаться к старому знакомому. Не скажу, что мы в хороших отношениях, но он может помочь. Будь на связи, если что-то выяснится, я сообщу. Мы расстались у здания архива. Вики свернула налево — туда, где она обитала вместе с теми тенями, которые и после смены магистра остались верны своему долгу. Я же — направо, к дому человека, который точно не будет рад меня видеть. С герцогом Этьеном Дареалем, которого когда-то прозвали Псом магистрата, я не виделся целых пять лет, да и расстались мы при крайне неприятных обстоятельствах, которые едва не стоили Дареалю и его сынишке жизни. У Этьена не было причины хорошо ко мне относиться, но если у кого-то и остались связи в тайной службе, то это у него. Поэтому я смирил гордость, унял легкое беспокойство и направился в гости к недавно вернувшемуся Псу. Дом герцога скрывался за высокой витой решеткой, от которой так и фонило заклинаниями. Пробираться сквозь них стал бы только безумец, потому что за рядом заклятий их ждали бы зубы герцога. Точнее, волка, в которого он обращался. Я постучал в ворота, прислушиваясь к царившей за ними тишине. Затем раздались торопливые шаги. — Доложите герцогу Дареалю, что его хочет видеть Пьер Лафир, — сказал я. Дареаль поймет как надо. Он прекрасно помнит мое второе имя. Но захочет ли разговаривать? Да, я не знал о том, что магистр тьмы Кернер попытается его убить, только это не освобождает от вины. Но ворота все-таки открылись, и меня пригласили в дом. Было заметно, что Этьен тут — редкий гость. Да, вокруг царил порядок, но в нем не было чего-то индивидуального, свойственного определенному человеку. Я миновал длинную дорожку и вступил под своды особняка. — Герцог ждет вас в гостиной, — доложил слуга. — Прошу сюда. А вот гостиная Дареалю подходила. Высокие кресла, массивный стол, тяжелые портьеры на окнах. Все говорило о достоинстве и достатке. Сам хозяин стоял передо мной, скрестив руки на груди. Жуткий человек. Хотя смотря с кем сравнивать, но Дареаль и в человеческом облике напоминал волка. — Чем обязан, месье Лафир? — даже не поздоровавшись, спросил он. — У меня к вам дело, герцог, — сдержанно ответил я, напоминая, что у меня есть цель. — Выслушаете или выгоните сразу? — Выслушаю. Можете присесть. Еще бы! Мое положение в обществе теперь было не таким уж высоким, если сравнивать с герцогским титулом и постом бывшего главного дознавателя. Но я пришел не пререкаться, поэтому без возражений присел в кресло и уставился на Дареаля. А герцог изменился. Видимо, его супружеская жизнь складывалась успешно. Да, у него по-прежнему был диковатый, жесткий облик, но Этьен немного поправился, стал не таким резким в движениях. Однако взгляд не потерял остроты, и теперь я неуютно ежился, не зная, чего ожидать. — Слушаю вас. — Мне нужна информация, с которой можете помочь лишь вы, — ответил прямо. — С чего вы решили, что стану вам помогать? — нахмурился Дареаль. — С того, что от этого зависит судьба Гарандии. Группа людей хочет взломать врата пустоты и выпустить заключенную за ними сущность. — Что? — Этьен удивленно уставился на меня. — Выпустить Пустоту? Но это безумие! — Согласен с вами, герцог. Однако они так не считают. У меня есть подозрение, что во главе заговора стоит кто-то из бывших теней. И мне нужно узнать, куда подевались те, кто когда-то мне служил. — У вас есть список? — Есть. Я протянул Дареалю тот листок, с которым работали архивариусы. Он пробежал взглядом по двадцати именам — одно я уже вычеркнул после посещения архива. — Что ж, я попытаюсь навести справки, — ответил он. — Что еще известно? — Слишком мало. Только их цель. Остальное — подозрения. — А что об этом говорит нынешний магистр? — А почему вы спрашиваете об этом меня? — Потому что уверен — вы с ним уже поговорили, — хмыкнул Этьен. — Он не стал меня слушать. Крайне самонадеянный молодой человек, который рассчитывает в одиночку удержать и Пустоту, и преступников. — Это почему же в одиночку? — раздался звонкий голос Вилли, и сын герцога Дареаля шагнул в комнату. Он вырос, стал гораздо выше, почти догнав своего приятеля — Филиппа Вейрана. Темно-русые волосы торчали в разные стороны, напоминая волчью шерсть. А голубые глаза глядели холодно — Вилли никогда меня не любил. — Что ты здесь делаешь? — резко обернулся герцог. — Подслушиваешь? — И не думал! — оскорбился юный волк. — Но вы так громко разговариваете, что не услышать сложно. И волчонок демонстративно занял оставшееся свободным кресло. Герцог Дареаль едва сдержал горестный вздох. Видимо, воспитывать сына подростка — та еще морока. — Вилли, у нас серьезный разговор, — угрюмо сказал герцог. — И что? — поинтересовался его сын. — Я тоже серьезен. — Можешь оставить нас? — Не могу. Ты же не пускаешь меня к Анри. — У тебя свой дом есть. Кажется, герцог начинал свирепеть. Да уж, я зашел не в лучшую минуту. Вот только Вилли не боялся гнева отца. Он спокойно смотрел на него, словно наслаждаясь произведенным эффектом. — Вы говорили об Андре, — вернулся Вилли к услышанному обрывку разговора. — Ему что-то угрожает? Дареаль сурово взглянул на меня. — Не то чтобы… — Даже мне стало не по себе от его взгляда. — Но упорно ходят слухи, будто кто-то хочет выпустить Пустоту из заточения, а магистр в башне один. Он отказался от охраны, от чьей-либо помощи. — Значит, плохо предлагали, — ответил волчонок, и Дареаль все-таки подскочил на ноги. Вилли тут же шмыгнул за дверь, правильно рассудив, что терпению отца пришел конец. — Вот шельмец! — Этьен с грохотом захлопнул за ним дверь. — И вот как с ним разговаривать? Никого не слушает! — А в чем хоть проблема? — поинтересовался я. — Разве не видно? Я ему слово, он мне двадцать. Неуправляемый ребенок! Нам надо возвращаться домой, в замок, а он упрямится. Говорит, что все его друзья здесь, а там никого. — Так оставьте его в столице, — ответил я. — Сколько лет вашему сыну, герцог? — Исполнилось семнадцать. — Теперь, кажется, гнев Дареаля сосредоточился на мне. — Ему пора учиться. В столице и округе множество хороших учебных заведений, в которых за Вильямом присмотрят. У него расширится круг общения, чего он, мне кажется, жаждет, а вы сможете уделить внимание супруге и младшим детям. — Я бы с радостью, — ответил Этьен. — Но тогда я не смогу его защитить. — От кого? Насколько я знаю, в магистрате хорошо относятся к вашей семье. И граф Вейран, и виконт Гейлен. И даже этот странный Андре, если верить Вилли. Кто может желать вам зла? — Охота на оборотней никогда не прекращалась, — заметил герцог. — Возьмите с Вилли слово, что он не станет раскрывать свою сущность. О вашей, кстати, мало кому известно. Он тоже сможет скрывать свою волчью половину. Подумайте, герцог. — Может, вы и правы, месье Лафир, — склонил голову Дареаль. — Прежде чем разрешить Вилли остаться, надо поговорить с Вейранами. Я собирался скоро уезжать обратно, но ваш вопрос… Он требует детального рассмотрения. Видимо, мне придется отложить отъезд. — А почему ваша супруга не желает возвращаться в столицу? — спросил я. — Она ведь была одной из лучших целительниц магистрата. — У нас трое маленьких детей, — посуровел Дареаль. — Их безопасность превыше всего. — Думаете, стены родового замка уберегут их? — Я надеюсь на это.