– До встречи, Ййр. Нелюдское скуластое лицо под тёмным загаром по-прежнему ничего не выражает – только взметнулись кверху рваные уши, и в следующее мгновение Рину обнимает рывком и поднимает с берега жёсткая орчья сила. Рина только успевает взвизгнуть и ухватиться руками за костлявые плечи, а госпожа Брук ругается, что нельзя вот так врасплох хватать честных людей и отрывать их от земли, когда заблагорассудится. Страфильим быстрым манером Ййр целует маленькую старшачку в середину лба, не отпуская, в два шага, переносит с берега и ставит на ноги прямо в лодку. Смеяться теперь или плакать? А, всё равно ни то, ни другое толком не получится. Через чих и ворчание лодочного мотора Ййр кричит хрипло, не отводя от Рины бледных глаз: – Брук! Слышь! Другим разом календарь мне привези!! – Каледнарь?!! – Да! Денёчки чёркать!! Рина только и может, что осесть на скамейку – лицом к Дикому – и помахать рукой. Ничего умнее или уместнее ей сейчас не придумать. Одна из подкатанных штанин на орчьих штанах сбилась вниз по голени, море темнит потёртую ткань; Ййр стаскивает с головы ядовито-оранжевую шапочку, подымает её в кулаке к небу, да так и стоит, глядя, как газолинка увозит Ришу, Ньибрагим, его маленькую старшачку. Теперь жить, набравшись терпежу, и ждать. И денёчки чёркать, если Брук не забудет и в самом деле привезти новый пустой календарь. * * * В облачной серой рвани тут и там проглядывает небо, и на мелких волнах вспыхивает солнечное нестерпимое золото. Рине всё ещё кажется, что она может увидеть яркое и недвижное оранжевое пятнышко – хотя с тем же успехом это может оказаться сполох подступающей осени в кленовой листве над забором. Она не сразу замечает серую тень, летящую к моторке над водой. Догнав, Савря закладывает круг и вопит: – А я укрывальники научусь плести!!! Закладывает второй кружок, круче прежнего, чтобы добавить: – К Весенним Песням у меня взрослое имя будет!!! – Я вернусь, – обещает Рина. Расслышала Савря её или нет – одной только Савре известно; страфиль спешит назад на Дикий, и видно, как устали её серебристо-стальные крылья от такого отчаянного рывка. – Мать честная, не упала бы девчонка в воду, – беспокоится госпожа Брук. – Наша Савря, – отзывается Рина. – Она долетит. Теперь жить, набравшись решимости. И каждым исполненным делом, каждым днём – приближать своё возвращение домой. Туда, где ждёт… Дедушкин остров. Страфилев край. Земля. Её земля. Послесловие 1 Сэм «Покажи им наших, чтоб все ахнули». Нет, успех несомненно заслуженный. Как и следовало ожидать. «Наведи шороху». Пускай среди безликих и восторженных голосов особенно ясно звучат реплики иного толка – «мистификация», «постановка», «не верьте, вот здесь трудился ретушёр, а не фотограф», но… «Не ссы, Кнабер». Да. Теперь о Самуиле Кнабере многие говорят всерьёз. Ринину книжку издали довольно скромным тиражом. Данный факт нимало её не заботит. Обложку украшает та самая фотография, где девушка и юная страфиль глядят друг на дружку. Откровенно говоря, именно успех Сэма и сделал книжке «Страфилев край» основные продажи – неудивительно, что после любой из выставок некоторым захотелось больше узнать об этих самых страфилях… «Ведь мы же теперь одна банда? Одна артель?» Невозможно не искать встречи с Ариной Стаховой. А при встрече – жданной или нежданной – почти невозможно её выносить. На первых порах Сэм радовался: казалось, скоро всё вернётся в нормальное русло. Рина ни словом, ни намёком не упоминает их ссору накануне отъезда Сэма с острова. Но только теперь она куда больше прежнего говорит о каких-то своих делах и занятиях, а следовательно – меньше слушает. И откуда-то ведь выучилась говорить так, что мимо ушей не пропустишь, а этих самых дел у неё появилось какое-то неприличное количество. Всё разыскивает неких забытых учёных, или чью-то родню, или старинных знакомых покойного деда. При успехе поиска – пишет бесконечные письма, а некоторым вдобавок отправляет экземпляр своей писанины. Что не лезет ни в какие ворота – сама навещает в тюрьме этого старого паразита Ходжкина, и после таких посещений расхаживает, по-видимому, совершенно спокойная и довольная. Не терпя ни малейших возражений, упрямо вникает в разные финансовые и юридические дела, хотя её дед, когда ещё был в рассудке, оставил для этого нескольких специально обученных людей. Отец Сэма, услышав об этом последнем пункте Рининого сумасбродства, неожиданно щедро хвалит её. На мгновение у Сэма появляется желание сказать про Рину что-нибудь по-настоящему ужасное. Хоть например про эти её полтора месяца житья на острове, по сути, вдвоём с подсобщиком-нелюдью, которому… который… Сэм стискивает зубы, чтобы не дать воли злым и недостойным словам. * * * – Послушай, Рина, я не понимаю. Если ты веришь, что твоя книга настолько важна, то почему ты отказываешься заняться нормальной рекламой? С твоими возможностями тираж мог бы быть намного больше… Неужели так теперь и будет? Ждал назначенной встречи. Выбирал достойную кофейню, с хорошими сортами благородных зёрен, с настоящими мастерами по приготовлению напитка, с атмосферой… а она является сюда и уплетает чёртов сырный сэндвич, который в меню-то оказался неизвестно по какой милости. И сам-то хорош – вместо тщательно продуманного Серьёзного Разговора опять несёт какую-то ерунду. – Важны страфили, – уточняет Рина. – Сэм, это очень мило, что ты об этом беспокоишься. – Но почему бы тебе не… – Знаешь, как-то Ййр учил меня рубить дрова, – Рина при этих словах улыбается, словно вспомнила о чём-то очень хорошем. – Это важно, подобрать топор по руке. Тогда всё получается намного проще. Я решила: пусть сначала прочтут те люди, чьё слово о страфилях имеет вес. Из колонок негромко играет приятная слуху песня. Слова у неё простые и романтичные. Сэм ловит себя на том, что песня жутко его раздражает. – И как успехи? – О, пока никак, – отвечает Рина весело. – Те, от кого я дождалась ответа, не очень-то мне поверили. Совсем как ты предупреждал. – Что-то ты чересчур сияешь, когда говоришь об этой неудаче. Рина, кажется, готова рассмеяться. – Так ведь у дедушкиного фонда уже двадцать девять заявок от солидных учёных, которые возмущены моей неправдоподобной писаниной. Просто рвутся посетить Дикий и лично увидеть, хха, «дрессированную страфиль». – И ты?.. – Ну, – Рина отодвигает пустую тарелочку из-под сэндвича. – Пятерым самым вежливым я уже ответила, что следующим летом буду готова принять их в гости на станции Страфилева края. Для знакомства, так сказать. И что необходимое оборудование вроде кинокамеры и диктофонов я к тому времени обеспечу, но они могут привезти своё, если им так будет угодно.