Соре повезло. Чуть раньше ее заметили, кому положено. Они вмешались и вместо непонятного перевоспитания отправили в специнтернат Министерства обороны, а оттуда почти сразу перевели в Консерваторию и дали позывной — Хмара. Агнес как-то сказала, что потерять такого бойца было бы непозволительной роскошью для вооруженных сил Империи. Что касается программы усиленного перевоспитания, по словам Агнес, она была экспериментальной и означала отправку в психиатрическую клинику, где людей подвергали пыткам и ставили над ними страшные опыты. Это же очень непросто — «перевоспитать» человека. Хмара обладала фотографической памятью и запомнила всех членов Выездной Комиссии, чтобы при случае поквитаться за их жестокий приговор. Впрочем, теперь она смотрела на многое иначе, давно адаптировалась к новой жизни и почти не вспоминала прошлую. В общем, теперь она Хмара. Она бросила взгляд в сторону Бранта. * * * — Ты не думай, — произнес он сразу же. — Я не слышу твоих мыслей, которые прямо не обращены ко мне. Она часто-часто моргнула несколько раз, в смысле «ага, как же». Ладно, допустим, поверила. Не слышит, и хорошо. Впрочем, радоваться рано. Пока подождем. Хмара понимала — нужно быть осторожной и не спешить раскрываться. Хотя попробовать узнать его мысли очень хотелось. Но она боялась какого-нибудь подвоха. Майор импбезопасности, отправленный специально за ней, наверняка подготовлен очень хорошо. К тому же, модифицированный. От такого неизвестно, что ожидать. Надо постепенно, шаг за шагом наладить контакт. — Майор, вы сказали, ехать три часа. А как насчет обеда? — Скоро будет небольшой городок. Там на окраине сделаем остановку в придорожной закусочной, — ответил Брант. — Ты должна дать мне честное слово, что будешь вести себя прилично. Никакого гипно-воздействия на окружающих. Никаких резких движений. — Мм… ладно, — сказала Хмара. Она конечно, могла «дать слово», но на самом деле, разбиралась не очень хорошо в таких вещах, как честь и прочие возвышенные понятия. — Что, ладно? — спросил Брант. — Даю честное слово, что буду вести себя прилично. Он кивнул. Неужели этого достаточно? Хмм. Она решила на будущее, что «дать честное слово» совсем не трудно, и это можно легко использовать. Но пока она не собиралась предпринимать ничего особенного. — Как насчет другой одежды? — спросила Хмара. Он окинул оценивающим взглядом ее модный комбинезончик цвета засохшей крови. Похож на космическую одежду для астронавтов. Откуда такой взялся в Консерватории? Или это Брант привез? — Чем тебя эта не устраивает? Она решила не спрашивать про резко контрастирующие с новым комбинезоном чужие поношенные армейские ботинки. На размер больше и без шнурков, наверное, чтоб далеко не убежала. Ну, нет, так нет. Она неприхотлива. Подняла ладони, намекая, что неплохо бы снять распорку и наручники. — Сначала ответь, что за боевое искусство ты изучала до того, как попасть в спецприемник? — спросил так, будто знание этого могло ему помочь. Хотя кто знает? Раньше никто ее про это не спрашивал. — Боевая Практика Ордена «Тонипо Киру», — нехотя ответила она, в слабой надежде избавиться от оков. — Так я и думал, — удивил ее Брант. Откуда-то знает про этот вид тайного боевого искусства. — Какой у тебя ранг? — Тонипо-семь, — с важным видом, без ложной скромности ответила Хмара. Брант вскинул брови. Конечно, он поражен. Если поверил. Обычно для обучения каждой ступени требовалось от трех до пяти лет. — Как такое возможно? Тебе же было всего десять лет. — Я с двух лет занималась только тренировками и обучением под присмотром старейшин ордена. Больше ничего не делала. Зато каждую весну сдавала экзамен на следующий уровень. Брант съехал на обочину и заглушил двигатель, вынул из кармана пиджака ключ. — Это очень интересно, впервые встречаю такого юного мастера седьмого ранга. Вот, держи, — он протянул ключ. — Можешь расстегнуть наручники. Хмара поняла, что сам Брант распорку не снимет. Она взяла ключ левой рукой. Он с интересом наблюдал, как она положила правую ладонь тыльной стороной на колени, а левой рукой расположила распорку вертикально. Так, чтобы ладони находились друг против друга. Хмара направила ключ в сторону правого запястья, легким движением бросила вниз, и тот плотно вошел в отверстие замка. Она поднесла кисть руки ко рту и зубами повернула ключ. Можно было не бросать ключ сверху, а сразу взять в зубы, но на самом деле, это не было проще — из-за неудобного положения замочной скважины возле выступа распорки. Она освободила правую кисть из открывшегося наручника. Вынула ключ и расстегнула замок на левом запястье. Закинула распорку на задний ряд. Громко звякнуло металлом об стекло визора шлема. Хмара отщелкнула ремень безопасности, сладко зевнула, потянулась всем телом, извиваясь в пояснице и крутя над головой сцепленными руками. — Неплохо, — Брант завел машину и вырулил на дорогу. — Вам совсем не страшно? — Даже интересно, как ты себя поведешь, — его спокойная уверенность внушала уважение. Сможет ли он остановить ее? Попробовать испытать его силу? Нет, не стоит. Хмара решила, что пока достаточно того, что она полностью свободна. Скажи ей кто про такое утром, она умерла бы от смеха. — Можно открыть окно? Брант кивнул. Она нажала кнопку, стекло полностью опустилось. Ветер растрепал ее короткие черные волосы. Она высунула правую руку, ладонь задрожала от встречных воздушных струй. Показалось, что ветер тихо затянул приветственную песню, словно узнавая родственную душу. Хмара шмыгнула носом, прогоняя набежавшую слезу. Закрыла окно. — Все нормально? — спросил Брант, не поворачивая голову. — Ага, — ответила она. — Жить можно. Начался дождь, когда они подъехали к закусочной возле заправки. — Сиди, сейчас дам тебе куртку, — Брант поднял воротник плаща, вышел, открыл дверь багажника, достал большой пакет. Но она ждать не стала, выскочила, не обращая внимания на дождь, и подошла к нему. Куртка черного цвета с оранжевой подкладкой и прикольными дымчато-серыми линзами в капюшоне была новая, даже с цветастой биркой на воротнике. И как раз по ее размеру. — Вы для меня ее приготовили? — удивилась Хмара, надев куртку и накинув капюшон. — Еще ботинки, — вместо ответа он протянул ей пару кожаных ботинок тоже черного цвета с серебристой высокой шнуровкой. — Старые берцы можешь выкинуть в урну. Хм. Она прищурилась. Что-то очень подозрительно это все. Ботинки тоже как раз. И такие, блин, удобные. Классные. В чем же подвох? Брант усмехнулся. В закусочной оказалась похожая система, как в столовке «консервы». Идешь такая в наручниках на распорке с пластмассовым подносом вдоль линии раздачи и выбираешь блюда, только здесь все накладывают в тарелки две тетки в белых передниках и колпаках, а не смешные роботы в наушниках на квадратной башке. Она набрала полный поднос всякой всячины. Брант шел за ней и взял только салат и морс. Расплатился на кассе наличными. Хмара всё подметила. Кто и как на них посмотрел; что сказали, думая, что она не слышит. И что подумали, стесняясь произнести это вслух и не догадываясь, что она читает их липкие и грязные мысли. Ну так-то да, они с Брантом колоритная парочка. Он весь из себя видный мужчина. Да и она слишком хороша и прекрасна для такого замызганного городишки, чего греха таить. Особенно в новеньких ботинках и куртке. Синяки на роже не в счет. У местных дам тоже не без этого. За столами в большом зале сидело несколько пар разного возраста. И у окна за высокой стойкой торчал подозрительный тип в камуфляжном прикиде. — Тот здоровяк у окна, с красной мордой, видел, откуда мы приехали, — сказала Хмара, когда они присели за столик у выхода. Она села у окна, а Брант напротив нее, но у прохода. — Собирается попросить вас подбросить его до города в той стороне. В правом кармане лежит короткоствольный револьвер. Намерения у него самые плохие. Идет сюда.