Она предпочла не расставаться со своим облачением ниндзя, лишь дополнила его длиннополым плащом со шляпой. Свежие прорехи заштопали ткачи Шиноби, но ей всё равно нужно будет взять обновку из чего-то покрепче. Я бы попросил Куколку подогнать нам качественный кевлар из собственных запасов, да только Тара откажется такое носить, к гадалке не ходи. Она до сих пор дулась на то, что её бывшая подруга пришла со мной проститься. Та демонстративно чмокнула меня на дорожку и пожелала счастливого пути. А заодно тихо шепнула на ухо, что часть торгашей резко передумала уезжать с сегодняшним караваном. Оттого и недобор. Я пообещал горбоносой шпионке вернуться и отблагодарить её по-серьёзному за помощь. Девушка с фирменной полуулыбкой кивнула и растворилась в толпе провожающих. А Двойка разве что не забулькала, как вскипевший чайник, и нервно оглаживала плетёные рукояти оружия. С собой мечница взяла перевязь с клинками, принадлежавшими Хине, окончательно расставшись со своими вакидзаси. Они были хороши, но всё же серьёзно уступали в качестве катанам, сделанным в городе имперских оружейников под названием Катун. Их продукция по праву считается эталоном для всех остальных, но и стоит соответствующе. Дороже и лучше только штучные экземпляры, сделанные Скелетами. Увы, роботы здесь тоже куют разнообразный «холодняк», не пытаясь сотворить что-то более технологичное. Правда, делают они это исключительно для себя, а не на экспорт. Поэтому приобрести их продукцию очень сложно. Ещё более редко встречаются работы мастеров Первой империи, не потерявшие убийственной остроты за прошедшие тысячелетия. Эти клинки уже стоят целое состояние, без всяких оговорок, и позволить их себе могут лишь аристократы и крупные военачальники. По слухам, те клинки режут металлическую броню, словно прессованную бумагу. Вспоминая вспоротую кольчугу в пещере, я воспринимал все эти басни не так уж и скептически. Мало ли, какие сплавы и технологии там использовались… С этого безумного мира станется ковать мечи из какого-нибудь закрылка космической ракеты или чего похуже. Теперь понятно, почему капитан Смерть не стал рубиться с нами собственным мечом, а предпочёл обычный офицерский. Иначе поединок закончился бы, не успев толком начаться. Наверняка и у лорда Инабы есть в закромах что-то такое, фамильное, но вряд ли толстяк умеет им пользоваться. Хотя даже при таком раскладе нам пришлось покупать новую глефу для Шеста, ибо древко старой пострадало слишком серьёзно. Мой арбалет едва успели починить, и времени на пристрелку у меня не осталось. И только Доска наотрез отказалась от обновки, хотя в одном из магазинов нашёлся весьма приличный двуручник за разумные деньги. С другой стороны, её любимая шпала нуждается в минимальном уходе даже после самой жёсткой схватки. Слегка подправил кирпичом зазубрины на кромке, и готово. Большинство лёгких клинков, вроде катан, и вовсе сломаются от пары-тройки прямых блоков, так что это уже их проблемы. Шечка очень переживала, что её везут, как пристёгнутое бревно на продажу, и мне пришлось пару раз на неё гаркнуть, чтобы она лежала спокойно и не пыталась выскочить из люльки. Постельный режим, значит постельный режим. Даже если сама «кровать» постоянно в дороге. Мы же упорно месили упругий песок ногами, стараясь держаться ближе к середине процессии. Я успел всех предупредить, чтобы не теряли бдительность, и сам держал ухо востро. Всё-таки не на прогулку вышли. Наш караван растянулся на добрые пару сотен метров, но сильно отстающих вроде бы не наблюдалось. Охрана пустила вперёд группу быстроногих разведчиков, которые внимательно осматривали окрестности, а несколько бойцов с костепсами шли в стороне, стараясь приглядывать за всеми участниками похода. Мало ли, кто-то споткнётся или сознание ненароком потеряет. Большинство двигалось пешком, а это весьма утомительно под палящими лучами Матери. Сёстры на небосклоне тоже присутствовали, хоть сами изрядно потускнели. Значит, часть ночи будет безлунной. Пока меня в караване всё устраивало, кроме общего количества бойцов. Зато двигались мы быстро, и за местную неделю должны дойти до столицы. Наши животные вели себя смирно, а вот у соседей к середине дня один из гарру внезапно взбесился и стал сбрасывать с себя поклажу, катаясь по песку. Когда торгаши пытались его успокоить, он едва не откусил кому-то ногу. Я такого буйства раньше за лопоухими носильщиками не замечал, но разгадка оказалась проста — зверя не допоили и вдобавок слишком перегрузили. Перед выходом каждый тягач должен вдоволь напиться, а это не одно ведро воды, и даже не два. У некоторых слабонервных хозяев слёзы на глаза наворачиваются при виде того, как пустеет очередная бочка драгоценной влаги. Даже мне стало не по себе, когда я по привычке начал подсчитывать траты, поэтому техобслуживанием занимался хладнокровный Шест. Перегревшегося зверя так и не смогли успокоить, поэтому караванщики его прикончили. Расстроенные торгаши едва не рвали на себе волосы от отчаянья, ведь большую часть груза пришлось бросить на месте. Им оказался прессованный тростниковый сахар — весьма дорогая и редкая штука. Особенно, после потери Мочалки. Несколько мешков разошлись по рукам, остальное осталось как приправа для зарезанной туши. Разделывать её караванщики не дали, погнав нас дальше, так что у какого-то падальщика сегодня случится настоящий праздник. Увы, пустынный бизнес — весьма жестокая штука. Хотя не думаю, что барыги сильно пострадают от потери одного единственного животного. В следующий раз будут умнее. Мы прикарманили себе пару сладких брусков в дорогу и продолжили путь. Передышка оказалась очень кстати, но всё равно мои ноги продолжали понемногу ныть. Отвык от длительных переходов, оказывается. Остальные двигались бодро, и лишь Юта всё чаще просилась посидеть на горбу третьего тягача. Вскоре она там прописалась окончательно, полностью выбившись из сил. С выносливостью у девушки просто беда, но её ценность заключается в другом. Животное двигалось налегке и без проблем взяло пассажирку. Хорошо, что я не стал жадничать — ни с водопоем, ни с нагрузкой. Но на будущее нам понадобится ещё один несун в качестве ездового транспорта. Пусть лучше скотина ноги стирает, чем наш единственный медик. Остаток дня прошёл в монотонной ходьбе, прерывавшейся короткими привалами. Судя по карте, мы порядочно удалились от Стоата. Километров шестьдесят-семьдесят, не меньше. Для пустыни весьма солидное расстояние — это вам не асфальтированная трасса, по которой идти одно удовольствие. Даже сумерки не помешали продвижению. Лишь когда вокруг окончательно стемнело, караванщики скомандовали отбой. Животных расположили по кругу в низине, защищённой от пронизывающего ночного ветра, а на соседних гребнях выставили посты. Нас дежурить никто не обязывал, но мы всё равно разделили ночь поровну, как и некоторые из крупных торговцев с собственной охраной. Бережёного Окран бережёт. Поход меня ощутимо притомил, поэтому я отрубился практически сразу, прижавшись к тёплому боку гарру. С наступлением темноты воздух стремительно остыл, отчего вместе с дыханием вырывались небольшие облачка пара. Дурацкий климат, но ничего не поделаешь. Казалось, стоило мне только сомкнуть потяжелевшие веки, как меня уже кто-то настойчиво затормошил. На этот раз будильником оказалась Двойка, с которой у нас не было соседних дежурств. Неужели захотелось порезвиться посреди пустыни? Ох уж эта женская ревность... — Нам пиздец, Рю! От таких слов и мёртвый бы встал, так что у меня моментально прошла вся вялость и ломота в коленях. Арбалет сам прыгнул мне в руки, которые принялись лихорадочно взводить тетиву. К сожалению, её нельзя держать постоянно в натяг, иначе я так бы и спал с ним в обнимку. Хорошо хоть колчан с бедра не стал отстёгивать. Остальные вскочили следом, не понимая, что происходит. Большинство людей вокруг нас продолжали дрыхнуть, и даже немногочисленные сторожа удивлённо привстали, привлёчённые шумом. Но вскоре им стало не до нас, потому что с окружающих барханов вниз ринулась вооружённая толпа. Деловито так, без криков и воплей, как в кино. Явно не на постой просятся или дорогу спросить. Надо полагать, они потихоньку расправились с дозорными, дождались подкрепления, и теперь решили покончить с остальными. Я быстро огляделся по сторонам, но везде увидел одно и то же — бегущих по склону людей с оружием. Навскидку к нам спешило не меньше пяти сотен человек и прочих гуманоидов. Очень много, практически маленькая армия по меркам этого мира. Твою мать, как же нужен пулемёт! Хотя бы старенький «Максимка». У меня как раз есть парочка верзил, которые его потащат, как ручного… Теперь высказывание заместительницы не вызывало у меня никаких вопросов. Действительно — пиздец, самый настоящий, не разбавленный. И что нам с ним делать — не понятно. Пока ясно лишь одно — отбиться не выйдет. Тут негде укрыться, а высоты уже за противником. Тем более, часть наших соседей ещё не успела толком продрать глаза. Кто-то догадливый затрубил в рог, но как по мне, ситуацию это не сильно спасёт. Схожего мнения оказались и сами караванщики. Прямо на наших глазах с места стартанул с десяток гарру и быков, к чьим бокам прижимались бывшие сопровождающие. Судя по направлению, они решили прорваться в сторону города вместо того, чтобы защищать нас до последнего вздоха, согласно контракту. Видимо, не один я тут умею считать. Однако их не самый героичный пример вывел меня из короткого ступора. — Всю поклажу нахер! По машинам! Ребята быстро сообразили, что от них требуется, и не стали задавать лишних вопросов. А чтобы не возиться с застёжками и узлами, они просто вспороли ремни. Тем временем первые нападающие врубились крайние ряды. Крики усилились, отчего наши поднявшиеся тягачи стали нервно перебирать лапами. Это даже хорошо, нам их бодрость еще понадобится. Некоторые люди так и не успели толком сообразить перед смертью, что вообще происходит. Да и время сейчас самое поганое — луны уже закатились за горизонт, а светило ещё не взошло. Многие не видели дальше собственного носа и зажигали факелы, чем ещё больше мешали остальным. Паника быстро захлестнула весь лагерь, только вот деваться отсюда некуда — со всех сторон подпирали враги. Тем временем наши зверушки оказались полностью свободны, за исключением люлек с раненными, которые ночевали прямо в них. Мы запрыгнули на гарцующих на месте гарру, уцепившись за остатки сбруи, но те не торопились геройски скакать навстречу врагу. Проблема, однако. — Подгоните их! — крикнул Шест, пристроившись рядом с Доской. Им предстояло бежать первыми, и самурай мудро направил своего питомца в противоположную сторону от свалки, образовавшейся после прорыва караванщиков. В той стороне ожидаемо оказалось кучнее всех, и большинство скакунов удалось повалить. Остальные улепётывали со всех ног, поднимая тучи тёмной пыли. Скатертью дорожка, до города вы всё равно вряд ли доберётесь… — Как именно это, блять, сделать? — возмущённо поинтересовалась Двойка. — В жопу! — лаконично ответил ей сержант, пустив своего скакуна в галоп ударом древка. Что ж, мне осталось лишь последовать его ценному совету и ткнуть одним из болтов с узким наконечником прямо в филейную часть нашей животинки. Благо мне до неё было ближе всех. Моя ловкая заместительница устроилась ближе к загривку, а между нами болтался несчастный Хруст. На последнем звере устроились Миста с Ютой, и сообразительный взломщик следом пришпорил своего рысака уколом кинжала. Я нарочно не стал бить трезубцем, ибо рана после него может и не закрыться. Гарру взревели дурными голосами и опрометью бросились вперёд. Спасибо хоть, они разбирали дорогу и перескакивали через препятствия, заставляя нас клацать зубами во время жёсткого приземления. Пара ударов сердца, и вот мы уже на передовой. Здесь рубились не на жизнь, а насмерть, но защищающиеся быстро таяли. Сказывался численный перевес и общая неразбериха. Не смотай караванщики удочки, а построй народ для толковой обороны, может мы и смогли бы нанести существенный урон. Напоследок. Ибо как выстоять буквально в чистом поле при соотношении один к пяти я себе представлял весьма смутно. Наше искромётное появление стало для всех сюрпризом. И если немногочисленные защитники успели шарахнуться в стороны, то вот тесному строю налётчиков деваться было некуда. Некоторых бедолаг разогнавшиеся гарру сбили с ног, попутно оттоптав им всякое разное, а кое-кого смог зацепить Шест прямо на скаку, как заправский кавалерист. Я тоже не остался в стороне и всадил болт в наглеца, что пытался перебить мечом лапу нашей зверюшки. Двойка с другой стороны зарубила ещё одного ушлёпка, свесившись на зависть любому циркачу. Правый бок животного окатило свежей кровью, а меня по ноге что-то больно ударило. Ну, не лезвие, и ладно. Дальше люди пошли уже не так плотно, но всё равно пытались нас затормозить. Я не мог перезарядиться на ходу, чтобы не упасть, поэтому участия в отражении нападок практически не принимал. Зато по нам не стеснялись стрелять и что хуже — попадать. Вскоре наш гарру снова издал трубный рёв, и внезапно захромал, припадая на правую заднюю лапу. Оттуда торчал вражеский болт, и ещё один вспорол шкуру неподалёку. Не смертельно, только эта заноза явно мешала скакуну, поэтому я тоже свесился вниз, намотав на руку обрезанный ремень. Как говорится, не повторяйте этого в домашних условиях, если вы не ебанутый на голову псих. Но у меня хотя бы есть уважительная причина для такого экстрима — нас тут убить хотят. Скорее всего, зверски. Со второй попытки мне удалось схватиться металлическими пальцами за прыгающее древко и рывком выдернуть его из раны. Спасибо руке робота, а вот с прошлыми культяпками такой фокус вряд ли бы вышел. Зверюга взбрыкнула, но пошла чуть шустрее. Между тем стрельба вокруг не думала стихать, и стоило мне подняться и прильнуть к почти родному горбу местной помеси верблюда с динозавром, как мне в спину тоже ударило, выбив весь воздух из лёгких. Куда-то под правую лопатку. Вдохнуть у меня так и не вышло, а по боку заструилось что-то тёплое. Надо полагать, моя собственная кровь. Ну вот, героически прикрыл животинку… Собой. Теперь бы самому не скопытиться. И пока перед глазами окончательно не потемнело, я успел намотать на протез второй ремень. Авось дотащит моё тело как-нибудь волоком, а то остальные подумают ещё, что их неуклюжий командир просто свалился по дороге. Такого позора мне точно не пережить… Глава 22 В сознание я пришёл рывком, будто меня кто-то за шкирку выдернул из небытия. Хотя раздражители как таковые полностью отсутствовали — вокруг царил душный и тесный полумрак. Ни пошевелиться толком, ни вздохнуть. Наверное, так чувствуют себя младенцы в материнской утробе. Хотя мне на перерождение отправляться ещё как-то рановато, если честно. Да и не верю я во всю эту буддийскую фигню… Жизнь даётся тебе лишь раз, чтобы ты её как следует просрал. На этом всё, точка. Именно поэтому я хочу вернуться домой на Землю и начать всё заново. Спасибо этому замечательному миру, что раскрыл мне глаза на многие вещи, только задерживаться здесь совсем не хочется. Буквально всё вокруг хочет меня убить или хотя бы отгрызть кусочек. И если ты безвольный кусок мяса, то судьба твоя будет соответствующая. Когда я затрепыхался сильнее, спину внезапно пронзила острая боль, отдавшая куда-то под ключицу. Точно, меня же подстрелили! Странно, что раньге рана практически не ощущалась. Вдобавок верхняя одежда куда-то пропала, вместе с бронёй, а руки что-то плотно стягивало, включая протез. Ой, не к добру это… Судя по характерному покачиванию, меня куда-то везли. И когда я снова завозился, куда более осторожно, движение резко прекратилось. А вскоре вокруг резко посветлело, да так сильно, что пришлось зажмуриться, сберегая глаза. — Окранова трещина, ну наконец-то ты очухался! Гортанный, низкий голос Двойки стал настоящей усладой для моих ушей. Жаль только, ответить я не мог — в горле пересохло так, что язык едва ворочался, а губы потрескались и как будто омертвели. Человек-сухофрукт, практически. Крепкие руки помогли мне подняться, и я обнаружил себя в люльке для раненных, пристёгнутой к гарру. Вокруг горбатого животного собрался наш немногочисленный отряд. Ну да, мог бы и раньше догадаться, куда именно меня переложили. Это гораздо лучше, чем волоком по песку. Хорошо быть главным. Когда глаза окончательно привыкли к нестерпимому свету Матери, я смог нормально оглядеться, благо высота животного это позволяла. Первым делом, конечно же, проверил наличие преследователей. К моему глубочайшему облегчению, вокруг нас простиралась сплошные оранжевые пески, до самого дрожащего горизонта. Мы являлись единственными представителями жизни на многие километры вокруг. Славно. Только вот из трёх тягловых животных в наличии осталось всего две штуки. Третий куда-то пропал. У меня ёкнуло сердце, и я спешно принялся пересчитывать наличный состав по головам. Шест, Двойка, Миста с Ютой… Не хватало только наших раненных, но присмотревшись ко второй животинке, я увидел выгладывающую из удлинённой люльки Доску. А меня, получается, везли в той, где находился Хруст. Только вот вся сбруя выглядела по-другому. Точно, это не тот тягач! — Жук там остался, — подтвердила мою догадку Тара, протянув мне полупустую фляжку. — Хлебай не спеша, больше у нас нет. Я как мог прислушался к её совету. Вода оказалась тёплой, чуть горьковатой и всосалась в меня ещё до того, как я успел её толком проглотить. Однако этой жалкой капли всё же хватило, чтобы мой речевой аппарат немного вернулся в строй, ибо вопросы не терпели отлагательств. — Как? — прохрипел я вслух. — По нам много стреляли, — нехотя принялась рассказывать Двойка. — Ты отрубился, зверюга начала отставать. Ещё чуть-чуть и всё бы закончилось очень херово. Тогда этот дурень выпрыгнул из мешка и сцепился с теми, кто нас догонял, а мне крикнул, чтобы я переложила тебя на его место. В итоге мы всё-таки вырвались, но под утро скотина всё-таки подохла. Пришлось перекинуть твою тушу на другую. Ты весь горел и валялся в отрубе, даже когда заштопывали твои дырки.