– Я по работе! – Отозвался он. Шаги вновь приближались. Я сцепила руки в замок и выпрямилась. – Надолго? – Скоро буду. Что все это значило? Но на раздумья времени не оставалось. Мужчина появился из-за угла, спешно надевая на себя твидовый пиджак. Он взял с полки ключи, вышел, закрыл дверь и указал мне куда-то налево: – Пойдем. Человек в здравом уме, конечно, спросил бы, куда его ведут и для каких целей. Но я лишь послушно брела за ним по дорожке, выложенной плиткой молочного цвета, и чувствовала себя кроликом, сопровождаемым удавом на казнь. Когда мы подошли к большим воротам, до меня, наконец, дошло, что перед нами гараж. Ворота скользнули вверх, открывая взору большое просторное помещение, больше похожее на ангар для небольшого самолета. Машина Димы стояла справа от огромной черной табуретки. Нет, конечно, зря я обозвала автомобиль его отца стулом без спинки, но он, и правда, был угловатым и чем-то похожим на наш «УАЗик», только здоровенный. Круглые фары, квадратные окна. Он казался вырубленным наспех из дерева, но при этом внушительным и надежным. Спереди, на решетке, сиял большой круглый значок с заключенной в него трехконечной звездой. Мерседес. Упс, товарищи. С табуреткой я погорячилась. Явно. Ну, теперь вряд ли мне придется научиться разбираться в дорогих вещах. Димин отец явно намеревается увезти меня подальше от своего сына и уговорить оставить его в покое. – Садись, – щелкнув сигналкой, гаркнул мужчина. Я вжала голову в плечи и бросилась к задней двери. Может, он, конечно, и сказал это спокойно, не повышая голоса, но слова, сказанные в подобном помещении, словно усилились, оттолкнулись от стен и придали мне ускорения. – А куда мы? – Пропищала я, еле взобравшись наверх и устроившись на кожаном сидении. – Ты дверь не закрыла, – спокойно указал он, метнув на меня взгляд в зеркало заднего вида. Вытянул руку и поправил его так, чтобы видеть и меня, и дорогу. Дотянувшись, я открыла дверь и прикрыла ее плотнее. Теперь в зеркале кроме меня отображалось и его непроницаемое лицо. Терминатор, не иначе. Даже мурашки по спине от его вида. Машина сорвалась с места. Кованые ворота, установленные на въезде, открылись автоматически. Большой черный автомобиль, плывущий, словно пароход, устремился вдоль по дороге. Поджав губы, я смотрела вперед, не решаясь первой начать разговор. Мужчина в свою очередь тоже не торопился. Разглядывал меня в отражение. Внимательно, напряженно. И мне никак не удавалось прочесть на его лице хоть какие-нибудь эмоции. – Как давно вы встречаетесь с моим сыном? – Эти слова прозвучали, как гром. Неожиданно и звонко. – Ам…Э… – Я повернула голову и заметила, что мы направляемся в центр. – С тех пор, как он вернулся из… Штатов. Да. – Ясно. – Короткий взгляд на дорогу, и его глаза вновь вернулись к испепелению меня. – А ты знаешь, чем он занимался там? Во рту пересохло. Интересно, он хочет меня предостеречь или отвадить? – Да. – Убрала волосы за уши. – Если вы про его… хм… проблемы. Мужчина слегка кивнул. – И… как ты относишься к этой ситуации? Меня сразу бросило в жар. Он все еще строгий экзаменатор, я – двоечница. Вот такое ощущение. – Мы… договорились забыть об этом и начать все с чистого лица. Его брови хоть и на долю секунды, но взлетели вверх. Глаза прищурились. Вдохнув немного воздуха, я снова вернулась на собеседование. Он – наниматель, я – неквалифицированный персонал, совравший пару раз в своем резюме. – Значит, вы учитесь вместе? Я не знала, откуда мне ждать подвоха. – Да. – Произнесла неуверенно. – И… – Зрачки мужчины парализовали меня даже через отражение в зеркале. – Чем же ты собираешься заниматься в жизни, Мария? Кислород в салоне словно стал слишком густым и тяжелым. Никак не желал затекать мне в легкие. – Окончу Университет и устроюсь работать по специальности. Выдохнула. Такой ответ показался мне самым достойным. И не стыдным. – Ну, хоть кто-то относится к учебе с должным рвением. – Кивнул он, сворачивая направо почти на красный сигнал светофора. Я ухватилась мокрыми от волнения пальцами за обивку. Моя задница еще не успела вспотеть, поэтому на каждом повороте помимо своей воли тело катилось в сторону. Туда-сюда. Туда-сюда. – Дима тоже… – Воскликнула вдруг я и осеклась, заметив его пристальный взгляд. – Тоже относится. К учебе. Серьезно. Мужчина, будто не веря мне, тяжело вздохнул. Теперь я догадывалась, откуда взялось это напряжение. Сын, не оправдавший надежд. Всю жизнь стремившийся к чему-то иному, чем уготованное для него отцом. Сын, недополучавший внимания, такой послушный, понятный в детстве и вдруг взбунтовавшийся в юности. – Он соображает лучше всех в группе. Ему легко дается любой язык, который преподают. Ему нравится. И в нем есть желание чему-то научиться. – Не знаю, зачем я все это сказала, но мне захотелось вдруг защитить Диму от ярлыка «бездарь» навешенного отцом. Юрий Павлович крепче вцепился в руль. – Я всю жизнь в него вкладывал. Надеялся. Стремился заинтересовать своим делом. – Мужчина на каждом слове хмурился сильнее, будто слова, покидающие его уста, причиняли огромную боль. – А его все время тянуло не туда. Не понимаю. На творчестве ведь далеко не уедешь. Всю жизнь хотел обуздать его, занять чем-то, но он только делал мне назло. Автомобиль встал на светофоре. Вот сейчас он скажет о самом главном. Что я Диме не пара. Вот сейчас. Мои плечи распрямились, упрямый подбородок устремился вверх. Я выслушаю и отвечу ему достойно. Или это буду не я. Но мужчина молчал. Его, казалось, больше ничего не интересовало, кроме дороги. Даже я. Возможно, он и вовсе забыл, что мое худое тельце болталось где-то на заднем сидении. Просто вел автомобиль дальше по темным улицам и барабанил пальцами по рулю. – Я должен попросить прощения. – Тихо произнес он, когда автомобиль вдруг повернул и остановился у края довольно оживленной улицы. Слева, через дорогу, располагались небольшие магазинчики, справа – кафе, аптека и детский центр. За ними – обилие высотных жилых домов. Я неплохо знала это место. Недалеко располагался колледж, где учился мой брат. – Да? – Выдохнула я, вместо вопроса «за что?». – Да. – Кивнул мужчина и заглушил двигатель. – За то, как я повел себя утром. – Ох. – Вот это да, ему удалось меня смутить. – Вы… не виноваты. – Ты не совсем права. – Он прошелся ладонями по лицу, будто смывая усталость всего дня, и развернулся вполоборота ко мне. Теперь его зеленые глаза не казались уже такими холодными и строгими. – Не знаю, когда я успел стать таким заносчивым и грубым, но моя жена напомнила мне сегодня, кем я был до встречи с ней. – Кем же? – Простым мальчишкой. Который так же пришел к ней в дом, где его подвергли унижению и насмешкам. – Мужчина покачал головой. – Прости, Мария, если обидел тебя. – Совершенно не обидели, – соврала я. – И простите, что убежала. – Обидел, – кивнул он и слегка улыбнулся. Теперь я понимала, что такого нашла в нем София Александровна. Где-то под коркой из циничного холеного дядьки все еще сидел мальчишка, который одной своей улыбкой мог успокоить бурю. И на меня это тоже моментально подействовало. Дыхание успокоилось, руки перестали дрожать под его взглядом. – Мне очень жаль, что я все испортил. – Он сглотнул. – Между тобой и моим сыном. – Растерянно и беспомощно посмотрел на меня и почесал лоб. – Я многое недодал ему, молодой был, не хватало житейской мудрости. И… собираюсь все исправить, пока не поздно. Я улыбнулась. – Вы не испортили. Мы… – Когда мы встречались с Софьей, все было против нас. Ее родители запрещали нам быть вместе, убеждали, что я ей – не пара. И мне хотелось бороться, хотелось доказать, что я лучше, чем они могли подумать. – Мужчина опустил голову. – Хотя что-то внутри подсказывало, что они правы. У меня ведь не было возможности дать ей хотя бы пятую часть того, чего она лишалась, покидая отчий дом. – И, – выпрямилась я, – вы же не сдались? – Почти сдался. – На секунду он прикрыл рот ладонью. – Сказал ей, что всем будет проще, если мы разойдемся. – А она? Юрий Павлович поднял на меня лицо и улыбнулся. – Ответила, что не хочет проще. – Вы все еще вместе. – Напомнила ему я. – И вы доказали им. – Да. – Думаете, она счастлива? Мужчина вновь прищурился, на этот раз хитро. – Она была бы счастлива, даже если бы я ничего не добился. Потому что любит меня. – Выдохнул, улыбаясь. И тут же вернул лицу серьезное выражение. – И я сегодня испугался, что могу лишить такого же счастья своего сына. Поэтому привез тебя сюда. – Задумался на секунду. – И потому, что любовь должна побеждать. Всегда. Он протянул мне ладонь, на которой лежала связка ключей. – Что это? – Удивилась я.