– Ты слишком самонадеян. – Присев, я начала разглядывать контейнеры, полукругом выстроившиеся на покрывале возле меня. Ветерок, бывший днем теплым и ласковым, теперь колол кожу своей негостеприимной прохладой. Возможно, дело было в высоте. А, возможно, меня просто начинало потряхивать от его слов, таких смелых и откровенных. – Знаешь. Я не привык проигрывать. Возможно, в этом все дело. – Мне приятнее было бы услышать, что все это, – я обвела ладонью воздух, – не ради спора, а просто для меня. Но так даже лучше. Не остается места для глупых надежд. Дима уставился на меня, пытаясь в темноте забраться взглядом мне в самую душу. – Маш, – он дотронулся до моей руки, которую я тут же отдернула, – до меня доходит, как до страуса. Я чувствую, что делаю что-то не то. И это заставляет тебя так реагировать. Подскажи мне, что ли, как надо. Как правильнее? Я ведь делаю такие вещи для девушки впервые. И делаю их так, как чувствую, прости. Мне жаль, что это заставляет тебя напрягаться и настораживаться. Я сглотнула. Подсознание сигнализировало мне постоянно. Не верь, не слушай, не воспринимай всерьез. Ты все это уже слышала. И про то, какая ты. И про «первый раз со мной такое». Все это произвело огромное впечатление в свое время, но обернулось пшиком. Ничем, пустотой. И болью в сердце. Игорь также смотрел на меня, заглядывал в глаза, улыбался и, казалось, сам верил в свои слова. А потом у него не хватило даже мужества объясниться со мной, как подобает мужчине. Наверное, я слишком долго молчала, потому что Дима, опустив голову начал открывать поочередно все контейнеры. – Я не знаю, как реагировать. – Призналась я. – И не знаю, что у тебя на уме. – Понял, – кивнул он. – Дай мне время. – Хорошо. – Дима? – Я попыталась отыскать в темноте его глаза. – Почему ты пошел за мной вчера? Зачем тебе это все? Он рассмеялся. Звонко и весело. – Ради моей будущей семьи, детей и их сумасшедшей мамаши, которая смотрела на меня в автобусе, как на отрепье. – А если без шуток? – А если без шуток… – Задумался он. – Ты так сексуально шлепнулась там, на дорожке. Задом кверху. Я больше ни о чем думать не мог, даже забыл, зачем шел в универ. Сел покурить, прийти в себя, а тут, смотрю, тебя сама судьба ко мне в руки несёт. Не мог же я упустить такой шанс? Вот и затащил, как паук, в свою липкую паутину. А потом, конечно, было сты-ы-дно…но… – Понятно, я до сих пор злюсь, как вспоминаю. – Прости, маляус, постараюсь искупить! – В автобусе ты был ужасен, – усмехнулась я. – Думала ты обдолбался до зеленых соплей. Мой спутник даже замер. Потом глубоко выдохнул и подвинул ко мне контейнер. – Ну, знаешь. Многочасовой перелет. Потом тщетные попытки уснуть до четырех ночи, и когда мое лицо только нашло свой приют на теплой подушке, резкий пинок под зад от мамы: «Вставай, иди, я договорилась, срочно неси документы». Не помню, как оделся, как вышел – все на автопилоте. Ноги, честное слово, меня сами в этот автобус привели. – Да? – Да. И это даже хорошо: у меня совсем не осталось друзей в этом городе, даже поговорить не с кем, а тут ты. Вредная, колючая, местами не совсем адекватная, но так даже интереснее. – Нет друзей? – Нет. Меня же не было три года. С тех пор, как маме дали работу в Нью-Йорке. Все, с кем я общался здесь раньше, они изменились. Нет общих тем, точек соприкосновения. Все не то… – Но ты дружишь с человеком, которого я ненавижу. Он непонимающе уставился на меня, вытягивая свои длиннющие ноги вдоль края пледа. – Ты о ком? – О Костыле. – Игорь? А почему ты его ненавидишь? – Да так. – Я покачала головой. – И как же Вика? Я думала, вы… – Вика? – Дима посмотрел на небо. – Это… а понял. А что Вика? – Думала, ты же пошел ее провожать. Он прочистил горло. – Да-а… но, вообще-то, когда мы вышли, мимо как раз ехала машина такси. Не знаю, что на меня нашло, рука сама дернулась. Обычно я так не делаю… Посадил ее и отправил домой. – Некрасиво. – Мне ужасно не терпелось вернуться обратно. – Вот как… – Да, – он подвинул ко мне контейнер и протянул палочки. – Угощайся. Витек, повар из «Фреша», накрутил нам роллов в дорогу. Что? Нет… Только не это. Единственному человеку на планете, не умеющему пользоваться палочками, он тащит суши на свидание… – Э-э, – замешкалась я, подбирая слова. – А вилки нет? – Маш, ты чего? – Дима даже выпрямился. – Не умеешь палками? – Нет, – выдохнула я. – Ты, вообще, в кафе работаешь или где? – Да я… – Надо же, прости. – Спохватился он, взял из моих рук палочки и варварски насадил на одну из них сразу несколько роллов, макнул в соус. – Можешь тогда есть как шашлык. Ну, или я могу тебя научить? Нет? Тогда могу покормить? – Блин, ну, научи что ли… – Ну, ты, Марья, даешь! У меня есть друг знакомый, работает на стройке. Он одинаково виртуозно кладет кирпичи и пользуется палочками. А ты… Все-все, молчу, смотри. Двухминутный урок, и я, чувствуя себя калекой, уже пыталась есть самостоятельно под его пристальным взглядом. А что вы хотели? Да, не умела. Да, не училась. Я пельмени люблю, пироги, пиццу, бургеры. Кто ж знал, что он притащит в качестве угощения эти безвкусные … ммм… похоже, придется взять свои слова обратно! Вот это вещь! Пальчики оближешь! – Почему ты не ешь? – С набитым ртом спросила я. – Ем-ем, – он отвлекся от созерцания жующей меня и потянулся к пакету. – Вина? – О, нет-нет. – Я замахала руками. – Нет, спасибо! Не хватало еще потерять голову на первом свида… на первом…. – Брось, со мной можно. Немножко? Давай? – А ты что ли тоже собрался пить? Ты же за рулем! – У меня знакомая бригада гаишников. Ставлю им ящик пива, гоняю всю ночь, они меня не трогают. – Я знала, что у нас не все хорошо в стране, но чтобы так… – Брось, Маш, все так живут в России. – Понятно… – Да шучу я! – Рассмеялся он, наливая вино в пластиковый стаканчик. – А ты ведешься все время! – Вот дурак, я же поверила! – Я пригублю только, не переживай. – Калинин передал мне стаканчик, и мы беззвучно чокнулись. – За тебя! О! Смотри-смотри! Я взглянула на небо. С едва различимым гулом, сияя синими и красными огоньками, над нами взмывал ввысь самолет. – Специально взял это кресло, чтобы мы могли покачаться, глядя в ночное небо. Часто мечтал об этом в детстве, наконец-то могу осуществить. В этот момент я поняла, что не все герои носят плащи. Захотелось громко взвизгнуть от восторга. Ну и что, что у любой сказки есть конец. Ну и пусть, завтра все растает, как дым. Но сейчас оно все есть. И оно здесь. Оно – мое! Я вскочила и побежала к креслу. Плюхнулась с разбегу спиной и засмеялась, пытаясь удержаться. Оно качалось, поднимая по очереди вверх то мои ноги, то голову, пока Дима не подошел и не остановил его, чтобы устроиться рядом. Наклонился вперед, заставляя надувной полумесяц опять задвигаться, и лег, расслабившись. Места на кресле хватило обоим, и между нами даже остался промежуток в сантиметров двадцать. Но меня устраивала сейчас именно такая дистанция. Нам просто было хорошо. Лежать, качаться, смотреть в звездное небо и следить глазами за улетающим самолетом, оставляющим за собой белый пушистый след.