– Нет… я… подожду, когда меня оставят в покое и дадут одеться, затем лечь спать, а если нет, то и кое-кого придушить! Обиженно поджимаю губы от его раздражённого голоса. – Прости, больше не побеспокою, – фыркая, разворачиваюсь и иду к себе. – Нет… Джина, ты не так поняла. Я… чёрт… это не тебе. – А кому? Здесь только ты и я, верно? Или мы не одни, и в спальне у тебя кто-то есть? – спрашиваю и, прищуриваясь, смотрю на него. – Да… нет, нет, точно, нет. – Ясно. Что ж передавай привет тому, кого нет, и на кого ты кричишь. – Злясь, вхожу в свою спальню и хватаюсь за дверь, чтобы тоже ей хлопнуть. – Джина! Стой! – Дерик выставляет руку, и дверь ударяет по ней. – Что ещё? Нет, мне неинтересно. Да, я хочу спать. Нет, мне всё равно, кто там у тебя валяется в постели, даже если это и Сабина. Да, я устала, и в данный момент ты меня жутко бесишь. Ещё вопросы? – яростно рычу я. – Могу пересидеть у тебя? Открываю рот, чтобы заорать что-то очень гадкое ему и Сабине, валяющейся в его постели, но сразу же замираю. – Что? Дерик быстро заходит ко мне и закрывает дверь, шумно вздыхая. – Герман. Там Герман, и он меня достал. Я бы мог ему морду набить, но причины слишком незначительные. Нет, они на самом деле огромные, но я не могу этого сделать, так как ему придётся быть на коронации. Глава отдела полиции с разбитым лицом явно докажет, что в стране какие-то проблемы. Поэтому я бы просил тебя, Джина, дать мне хотя бы двадцать минут, чтобы он ушёл и оставил меня в покое, – быстро говорит Дерик, вызывая ещё большее удивление, чем раньше. – Подожди, ты хочешь сказать, что Герман ожидал тебя в твоей спальне? Он завалил тебя вопросами? И снова играет роль чёртового Купидона, будь он неладен? – В точку. Растягиваю губы в самой жуткой улыбке, на которую способна. – Джина… Показываю пальцем ему развернуться и идти к себе. – Джина! Ты не можешь так со мной поступить! – Не могу? Почему? – Ты… ты говорила, что тебе моя жизнь важна. А Герман шило в моей заднице, и я лучше получу сотню пуль, но не пойду туда, зная, что он вбил себе в голову, что знает обо мне всё и вызвался быть моим психотерапевтом. Смеясь, качаю головой. – Надо же, злой и сильный волкодав боится милого Пиноккио. – Прекрати. Я ненавижу обсуждать… ничего. Я не силён в разговорах, и они мне противны. А он всегда был чересчур болтливым. Это с годами только прогрессирует. Лучше игнорировать этого субъекта, не давая ему получить то, что он хочет. Тогда ему это быстро надоест, и он отвалит от меня. Всегда работало, сейчас тоже сработает… – Вряд ли, но я, как добрая самаритянка, готова тебе помочь. Я могу быть очень нудной, если захочу… – Уж кто-кто, а я-то знаю об этом. – И я могу свести с ума множеством вопросов и психологическими приёмами, если меня кто-то достанет… – Проверено на мне. – Поэтому я пойду туда и вылечу Германа, – решительно заявляю я. – Нет. Не стоит. Ты не знаешь, какой он монстр на самом деле, – говорит Дерик и закрывает собой дверь. – Это ты не знаешь, каким я могу быть монстром на самом деле. – Я прекрасно об этом знаю, но это его только раздраконит. Он всё перевернёт вверх дном и продолжит строить свои теории о… нас. – Хм, но между нами ничего нет. И я думаю, что ему просто нужно переключить внимание на кое-что другое. К примеру, ему надо показать, насколько я заинтересована в нём, это напугает его, он сбежит, а мне всё равно делать нечего. Я доведу его и заставлю поверить в то, как он потрясающе сексуален. Хотя это правда. Также я знаю, какие приёмы использовать, чтобы заставить его стонать. Пришло время проверить на практике мои познания, – радостно хлопаю в ладоши. – Ты останешься здесь, – произносит Дерик и указывает пальцем на пол. – Подумай сам. Логически. Все будут только в плюсе. Тебя оставят в покое аж два человека. Ты меня будешь видеть очень редко, вероятно, встретимся только на коронации, потому что я буду полностью занята Германом. У него не останется времени, чтобы донимать тебя, ведь я буду рядом с ним. В итоге все будут довольны, а мне перепадёт красавчик и, вероятно, секс, – продолжаю я, наблюдая за тем, как лицо Дерика краснеет от злости. Он весь напрягается, а моя уловка с ним идеально срабатывает. – С чего ты взяла, что я этого хочу? – возмущаясь, он повышает голос. – Ты сам это сказал. Я же выслушала тебя и сделала выводы, о них я тебе рассказала сегодня. Поэтому ты можешь спать здесь, а я займу твою комнату, – направляюсь к торшеру и выключаю его. – Как думаешь, стоит пойти к нему голой, или пусть сам раздевает? Мальчики любят открывать подарки? – спрашиваю, игриво поворачиваюсь и сдерживаю смех от того, как трясёт Дерика. – Ты. Остаёшься. Здесь. Я запрещаю тебе ходить туда. Голой! – Помнишь же, запрещать ты мне ничего не можешь. И я, к слову, помогаю тебе. Ты, наконец-то, от меня избавишься, как и от угрозы того, что я захочу склонить Дина на кривую дорожку. Я согласна на Германа, он мне очень нравится. Он милый. А после клуба я поняла, что он ещё и весёлый, мне его чувство юмора нравится, да и он сам тоже. Он невероятный мужчина, а его работа только придаёт ему пикантности, – произношу, мечтательно накручивая прядь волос на палец. – Но… а как же то, что ты говорила мне? Хм, про… про… связь между нами? Про охоту и про многое другое? Разве можно так быстро переключаться? – пытаясь отыскать разумные аргументы, Дерик делает шаг в мою сторону. – Ну, с этим как раз всё просто. Между нами ничего нет, так? Так. Я смирилась. Я покорилась и больше не собираюсь поднимать эту тему. Я дала тебе шанс, Дерик, тебе он не нужен. Окей. Без проблем. Это не смертельно. Мне и раньше отказывали мужчины, хотя я с ними не сближалась, но не суть. И я… – Нужен. Мне он нужен, – сдавленно перебивает меня. Наконец-то. – Что тебе нужно? Я готова оказать помощь другу… – Я, чёрт возьми, тебе не друг! – Ладно-ладно, не злись, знакомому, так лучше? – Знакомому? То есть ты со всеми знакомыми целуешься? Ты со всеми знакомыми плаваешь голая? Ты со всеми знакомыми играешь в очень опасные салочки? – рычит Дерик, приближаясь ко мне. – Слушай, я уже запуталась. Ты определись, Дерик. Другом быть не хочешь. Статус знакомого тебя не удовлетворяет. Врагом ты уже перестал быть. Опасности в тебе я больше не вижу. И я была не голая, а в белье. Ничего страшного в этом не вижу, – спокойно произношу, отчего он злится ещё сильнее. – Я не понимаю тебя, Дерик. Что с тобой? Ты можешь хоть раз честно сказать мне, в чём проблема? – В чём проблема? В тебе, чёрт возьми. В тебе, Джина… – Так я только что предложила от неё избавиться, но тебе это не нравится! Тебе хоть что-то может нравиться? – возмущаюсь, всплёскивая руками. – Мне ты нравишься! Этого мне по горло хватает! – выкрикивает он. Повисает тишина, и в груди теплеет. – Я… нет, я хотел сказать другое… – Дерик… – Просто закрой рот, Джина. – Он вздыхает полной грудью и садится на кровать. Запуская пальцы в волосы, жмурится и качает головой. – Я не должен был это говорить. Ты хороший человек, Джина. Ты сообразительная и… – Кажется, лучше тебе закрыть рот, Дерик, – цокая, складываю руки на груди. От его растерянного вида мне становится очень жаль его. Подхожу к нему и опускаюсь на колени. – Послушай, – беру его руки в свои и заглядываю ему в глаза. – Всё в порядке. Я благодарна за то, что ты это сказал, потому что это было важно для меня. Я не сошла с ума. Не обманывала себя. Я увидела это… эту связь между нами, но понимаю, что это всё ничего не значит. Это вынужденные чувства. Они появились, потому что мы оба пережили многое друг с другом. Как бы сказать правильно – они, наверное, выдуманные, но они есть. Не может быть, чтобы вот так на пустом месте что-то появилось, Дерик. И я думаю, что мы просто привыкли друг к другу и, находясь в этой клетке, оба ищем способ не рехнуться. Это флирт. – Господи, Джина… – Нет, тебе не нужно стыдиться этого, слышишь? Всё хорошо. Ты это сказал, и мы забудем об этом. – Забудем? – удивляется он. – Конечно. Я постоянно провоцировала тебя, и из-за скачков адреналина мы оба посчитали, что это что-то… хм… необычное. Но это не так. Ты никогда бы в нормальной жизни не посмотрел на такую, как я. Ты чётко знаешь что хочешь. Ты имеешь стабильный фундамент под ногами, и за тобой бегает куча девушек, а мне до них далеко, и я это понимаю, Дерик. Наверное, я всё же фантазёрка, раз думала, что у нас могло бы что-то выгореть. Знаешь, там… тайные свидания, купания в пещере, разговоры… секс. Не знаю, но это не для нас с тобой. Боже, это смешно. Ты не заинтересован во мне, а твои знаки внимания это – адреналин и желание оградить Дина от меня, верно? Но если бы ты что-то чувствовал, то переубедил бы меня раньше или сделал что-то очень явное. Ты не сделал и не сказал. А симпатия – это нормально с твоей стороны. Это означает, что ты живой и умеешь сопереживать. Прости меня за то, что слишком много возомнила о себе и подумала о большем. Герман заигрался, и он тоже виноват, что так всё вышло. Это обстоятельства, и мы стали зависимы от них. Когда я уеду, то всё пройдёт. Ты быстро обо мне забудешь и… вероятно, даже раньше. Я тебе не нравлюсь, как девушка. Я это поняла, Дерик. Всё окей. Правда, – натягиваю улыбку и сжимаю его руки в знак убедительности моих слов. Ложь. Я не в порядке. Со мной не всё хорошо. Я расстроена. Я обижена на себя. Я ненавижу себя. Я заставила его сказать это, но это всё неправда. Это вынужденное признание. Хреново. Похлопываю его по рукам и встаю. Хоть что-то я должна сделать правильно для него. – И я всё же поговорю с Германом. Он подталкивает нас друг к другу, когда это смешно. Буду говорить откровенно, Дерик, достаточно с нас уже этих детских игр. Герман каждый раз намекает мне на то, что твоё отношение ко мне нечто иное, чем просто симпатия. Он при любом удобном случае приплетает тебя и словно силой разворачивает меня к тебе, а тебя ко мне. Может быть, это его план… не знаю, с какой целью, но его слова застряли в моей голове, и теперь я выставляю себя полной дурой перед тобой. Я не зацикливаюсь на мужчинах, и меня, в принципе, они не интересуют. У меня было всего два сексуальных партнёра, и всё. Два раза в жизни был секс, и на этом я остановилась. Я не чувственная красотка, как та же Сабина, и не получаю удовольствия от всего этого. Мне не нравится быть Ингой, и я всегда презирала сексуальность в женщинах, считая, что так они вуалируют свою недалёкость, чтобы мужчинам не было скучно с ними. Я думаю, что Герман просто слишком романтичный и видит во всём чувства, вынуждая и меня так думать. Сегодня он заставил меня напугать тебя в машине и дал мне надежду, но… он тебя хорошо не знает, а меня совсем не знает. Он думает, что делает хорошо, загоняя нас обоих в ненормальные обстоятельства, и я совершаю глупые поступки, потому что… никогда в жизни не пыталась кого-то соблазнить. Даже Дина. Особенно, Питера. Не знаю, что ещё сказать, но тебе можно и нужно выгнать Германа из своей личной жизни. Друзья порой делают всё только хуже. Они сеют сомнения и неуверенность или же, наоборот, боятся сказать нам правду, считая, что этим причинят боль. Они заставляют нас задумываться о наших минусах и менять их на плюсы. Но с минусами куда интереснее, чем с плюсами, ведь тогда есть ещё шанс, что твой минус найдёт свой плюс в другом человеке… – Достаточно, Джина, – Дерик поднимается с моей кровати и качает головой.