– Вслух читай. Делаю глубокий вдох. – По официальным данным, Его Высочество Фредерик Альорский больше не холостяк. Вчера, в замке был день открытых дверей, и все желающие могли увидеть, как живут королевские особы, и где жила та самая, запомнившаяся нам, американка Реджина Хэйл… – Фу, как грубо, – фыркает Инга. – На фото сам принц и, вероятно, его новая пассия восточная красавица с очень древней и сильной родословной Сабина Асад, постоянно сопровождавшая его во время тура по замку. Они были замечены в очень тесном контакте и пока не открывают свои отношения. Также чуть ранее их видели в Париже на романтическом свидании во время дипломатической поездки Его Высочества Фредерика. По словам инсайдеров, они были полностью поглощены друг другом и явно не обращали внимания на репортёров. Сабина Асад получила титул графини Альоры, и, по всей видимости, это было сделано не просто так, а с намерением оставить её в нашей стране. Уже скоро мы, вероятно, услышим звон свадебных колоколов, а пока пара проводит время на горнолыжном курорте в гостях у семьи Ван Досс. Мы будем тщательнее следить за развитием отношений наших голубков. И не можем не согласиться с тем, что эта самая красивая пара, которая в последнее время попадалась нам. Мои руки непроизвольно дрожат, в груди теперь сплошное месиво из боли и непонимания. – Какая она тварь. Ты едва успела уехать, а она… – Всё сделала правильно. Сабина всегда мечтала выйти за него замуж. Она влюблена в него долгое время и подходит ему. Пожалуйста, оставьте меня одну. Пожалуйста… – шепчу я. Девушки уходят, тихо закрывая за собой дверь. Смотрю на фотографию снова и снова, и слеза скатывается по щеке. Спасибо, Герман, умеешь же ты поддержать. Но это жизнь. Она идёт дальше, вне зависимости от моих чувств. Нужно просто принять это. Сабина и Дерик. Кристин предупреждала меня, но я думала, что справлюсь легко. Нет, мне так больно… так горько. Всё же, я позволила себе немного слёз, которые невероятно вымотали меня, а утром меня ждут разбитые надежды, разбитое сердце и разбитое прошлое. Но мешать им я не буду. Никогда. Дерик знает, что делает и, если он выбрал её, я буду за них рада. А пока… пока нужно покончить с прошлым. С утра проторчав долгое время в почтовом отделении и отправив обратно все документы, еду на работу, и всё падает из рук. Остальные вырезки из газет я не читала. Я больше не в Альоре, а в Америке. И меня не должно волновать, что у них там происходит. Я поставлю точку именно в том, что знаю. На этом всё. Долгие, нудные и откровенно скучные дни тянутся слишком долго, не считая моих уроков французского и вождения, где я делаю приличные успехи. Работа становится каторгой, на которую я с неохотой просыпаюсь каждый день, но Инга радуется тому, что иногда я хожу с ней на шопинг. Мег с удовольствием приходит ко мне по вечерам, чтобы приготовить что-то новое из книги рецептов, которую ей прислала мама в подарок на День Благодарения. Только сестра и подруга спасают меня из бездны отчаяния и боли. – Да, я скоро буду. Занесу продукты домой и приеду. Хорошо, я куплю тебе те самые пончики. Всё, Инга, мне неудобно держать пакет. – Отключаю звонок и, придерживая рукой пакет с овощами, открываю дверь в квартиру. По пятницам мы теперь вместе ходим в кино на какой-нибудь фильм, якобы на свидания, которых у нас с сестрой нет. Мег сегодня задержится на работе, понятно зачем. Нет, не осуждаю. Её жизнь, не моя. Разобрав еду, переодеваюсь в удобные джинсы и свитер, набрасываю жилетку и беру рюкзак, чтобы позже сложить в него пончики, которые нужно купить для Инги по пути в кинотеатр. Он располагается в двух кварталах от моего района, так что я собираюсь идти пешком в тяжёлых сумерках вечера. На самом деле я бы легла пораньше спать сегодня. За последнюю неделю я практически не высыпаюсь, и я бы… Неожиданно свет надо мной гаснет. Потрясающе. Снова выбило пробки. Как же вовремя. Закрываю квартиру и бросаю ключи в рюкзак. Это привычно в нашем доме, скоро починят, так что не о чем волноваться. Секундная уверенность сменяется напряжением в теле. Оборачиваясь, я вижу тёмный коридор и слышу за дверями соседей голоса. Ничего странного. Но по моей коже пробегают мурашки, может быть, потому, что я достаточно пережила, и это защитная реакция. Я не знаю отчего, но мне немного не по себе. Направляюсь по коридору и слышу за спиной шаги. Не успеваю обернуться, как к моему лицу подносят что-то очень сладко пахнущее. Дёргаюсь, мычу, пытаюсь ударить нападающего. Но эта вонь проникает в мои лёгкие, забивая их дымом, впитывающимся в кровь. Медленно мои руки и ноги становятся тяжёлыми. Паника собирается в груди. Я изо всех сил толкаю спиной человека, крепко удерживающего меня. Но это всё без толку. Ноги не держат, и я сползаю вниз. Туман наполняет голову. Я лечу в темноту, и горло сдавливает от крика ужаса и страха, но неожиданно всё становится тихим и мрачным в моём сознании. Всё гаснет. – Конец второй книги — Бонусная глава Дерик Ей всё хуже и хуже с каждой секундой. Голоса людей приближаются, и я надеюсь, что они успеют. Хоть кто-то успеет. Рана на боку Джины кровоточит, и кровь капает мне на брюки. Изнутри меня пронизывает холодом. Всё тело Джины сотрясает мелкая дрожь, губы синеют, а кожа становится бледной. Я не могу её потерять. Не так. – Фредерик… Она хрипит, уголки её губ алые. – Я здесь. Джина, чуть-чуть потерпи. Потерпи… Её взгляд концентрируется на моём лице. Губы, пусть и дрожат, но слабо улыбаются. Нет… я знаю этот момент. Спокойствие. Я его ощущал, и это плохой знак. Я не знаю, сколько ей требуется приложить усилий, чтобы приподнять руку и коснуться моего лица. Прикосновение ледяное, но для меня самое тёплое. – Мне не страшно… страшно только… что люди пострадают… если ты отступишь… ты мой король, Фредерик, – произносит Джина, и моё сердце впервые за всю жизнь раскалывается от боли. Из уголка её глаз скатывается слеза, а она пытается улыбаться мне. – Ты мой… король… Альоры… ты будущее… мой король… Её глаза закатываются, и из горла вырываются слабые бурлящие звуки. – Нет! Джина, нет! Открой глаза! Открой… глаза… Джина! – Прикладываю палец к вене на её шее, удерживая её за спину. Пульс медленный, очень медленный. – Дерик! – В спальню влетает Герман, а за ним ещё какие-то люди. Я не вижу ничего, только бледное лицо Джины. Я не слышу других голосов, только её тихий шёпот, как мантра, повторяющаяся у меня в голове. Мой король… мой король… ты мой… Меня толкают в сторону, и я падаю на задницу, наблюдая, как врачи поднимают её и переговариваются друг с другом. Они уносят её и так вовремя. Хотя я уже не знаю, вовремя ли… Меня обхватывают за плечи и встряхивают. Гул голосов становится чётче, а её шёпот самый громкий. Он внутри меня. – Дерик! Ты ранен? Дерик! – Герман кричит мне в лицо. – Нет. Это кровь Джины, – мой голос сухой. Я не могу сказать ничего другого сейчас. Мне нужно встать и идти. Встать и сделать то, что я должен. Спасти людей. Она о них думала. Она о них переживает. – Калеб? Остальные ребята? Сколько у нас погибших? – Поднимаюсь на ноги и смотрю на людей, толпящихся в коридоре. Замечаю Эни, бледную и пребывающую в состоянии шока, Сабину, рыдающую в голос. Мне насрать на них. – Пока нет ни одного погибшего. Уже практически всех отвезли в госпиталь. Мои парни доставили их на машинах в больницу, так как карет «Скорой помощи» не хватало. Реджина сказала мне, что ребята отравлены, и я сразу же вызвал помощь. Она была, кстати. Врачи как раз находились здесь, когда влетел Дин и начал кричать, что убил Джину. – Они живы? Все? – Иду мимо людей к Ферсандру. – Да, благодаря Реджине. Она сразу поняла, в чём дело, и помогла Калебу. Заставила его вырвать, и он уже практически в норме, но я отправил его вместе со всеми в госпиталь. Остальным сделают промывание желудка и поставят капельницы, но некоторые, кто долго был в таком состоянии, будут приходить в себя дольше. Главное, жить будут. Этих уродов, что сделали такое, я приказал отловить и доставить в участок. Всех, кого нанял Дин. Они пытались сбежать. – Где ОН? – Оглядываю коридор, в котором панически бегают гости, не понимая, что происходит. – Дин у себя. Я запер его. Он был в шоке, и мне легко удалось его утащить. Я поеду в больницу и буду находиться там столько, сколько нужно, потом допрошу всех участников произошедшего и составлю рапорт. – Где Ферсандр? – У себя. Ему стало нехорошо после официальной части. Они с Клаудией ушли. Кивая, разворачиваюсь и иду прямиком в спальню дяди. Я редко называл его дядей. Обычно, просто по имени. Без стука врываюсь в спальню. – Дерик? Что за безобразие? – возмущаясь, Клаудия приподнимается на постели, откладывая в сторону книгу. – Дерик, сынок, что случилось? – спрашивает дядя, напряжённо глядя на меня. – У тебя кровь… Господи, мальчик мой, у тебя кровь, – шепчет Клаудия. – Это не моя. Джины. Она ранена. Вероятно, смертельно. В неё выстрелил ваш сын, организовавший отравление всех моих ребят, и они сейчас в больнице. – Боже мой! – Клаудия прижимает ладони к губам. – Чёрт возьми! Почему мне раньше никто не сообщил? Я знал, что он не успокоится. – Ферсандр поднимается с кровати и надевает халат. – Я пришёл по другой причине, – мрачно произношу. Они смотрят на меня во все глаза. Клаудия, конечно же, с ужасом и страхом. Дядя ожидает продолжения спокойно. – Я Фредерик Альорский, прямой наследник трона. Я не подпишу отказ от трона ни сегодня, никогда более. Я желаю взять на себя обязанности принца в следующем году, как и стать королём Альоры. Я требую, чтобы сейчас же были подписаны все документы и мне официально было передано управление страной. Я король Альоры. Лёгкий вздох Клаудии. Слабая улыбка Ферсандра. Я король. Я будущее этой страны, и сделаю всё, чтобы больше никогда не видеть крови на людях, доверивших мне свои жизни. Я услышал тебя, Джина. Я услышал твой шёпот из тысячи.