– Кажется, ей пора выпить или нам, – шепчет Инга. – За ваши заслуги перед Альорой мы просим вас принять в подарок титул Герцогини, а также дом и землю, которые теперь будут вашими. Для этого вам нужно подписать эти два документа и отправить их по указанному в письме обратному адресу, – читаю я. – Офигеть. Моя сестра теперь герцогиня, – поёт Инга. – Это что, правда? Там так написано? – Мег выхватывает из моих рук документ. – Боже мой… Боже мой… да… прямо так и написано. Герцогиня. У тебя есть титул, Редж! Ты теперь не безродная! У тебя есть, чёрт возьми, титул! – визжит Мег. – Мы можем ехать в Альору! – Инга подскакивает со стула, и они с Мег прыгают на месте, громко скандируя «Альора!». Моя голова готова взорваться от крика, буквы скачут перед глазами, взгляд мечется то к письму, то к дарственной. Внутри словно набирающий обороты тайфун. В этом шуме моё тело буквально трясёт от ярости. – Хватит! – поднимаясь со стула, кричу так громко, что, практически забытая, боль в боку снова даёт о себе знать. – Хватит, – рычу, поднимая взгляд на девочек, замерших в шоке. – Вы не представляете, как опасно и страшно находиться там во всём этом чудовищном положении. Вы ни черта не слышите меня и не понимаете нормальных слов о том, что мне запрещено встречаться с ним и с кем-то ещё. Вы ноете, смеётесь и воспринимаете мои рассказы о случившемся, как грёбаную шутку, анекдот, и включить свои пропитые мозги не можете, чтобы осознать, что это закрытая тема. Ваше поведение отвратительно. Там живые люди, которые ещё тридцать лет назад страдали и умирали из-за такого вот пренебрежительного отношения к ним. Их ни во что не ставили, так же, как и вы меня, не слушая ни моих слов, ни моих просьб, ничего. Вам весело, ведь, вау, столько подарков, которые стоят кучу грёбаных денег! Деньги! Деньги! Деньги! Для вас это главное! Вы хотите поехать и развлечься, не осознавая, какой опасности можете подвергнуть Дерика, Германа, Калеба, Эни и других! Я уехала, чтобы они жили дальше без меня! Я там лишняя! Я чужая, как и вы! Никто нас там не ждёт! Это сделали, чтобы заткнуть меня и снова купить! Но я не продаюсь, вам ясно? Надеюсь, что теперь вы заткнётесь и прекратите третировать меня, смеясь над тем, что я там пережила. Над моим страхом увидеть его мёртвым, когда вся страна и такие же люди, как мы с вами, страдают из-за идиотских затей самовлюблённого эгоиста. Вам не понять, каково это – идти по коридорам замка и не знать, чем помочь людям, лежащим без сознания! Вы ни хрена не знаете, что такое на самом деле страх, поэтому отвалите от меня, и ни слова больше! Собираю все документы и конверты, смиряю побледневших девочек пренебрежительным, полным презрения взглядом, и гордо удаляюсь к себе. Я устала от их глупых расспросов. Устала каждый день читать, слушать или видеть, как они смеются над альорцами. Устала от их нытья и восторга от того, как со мной поступали. Они не могут прожить мою жизнь, а я больше не могу слышать, какая я дура, что отказалась от Дерика. Но как бы мне сейчас ни было больно, я сделала всё правильно. Я уехала, не попрощавшись, чтобы не страдали люди. Я знаю, что мы бы не отпустили друг друга. Знаю, как было бы сложно оторвать руку от его руки. Знаю, как было бы страшно увидеть его разочарование во мне. Знаю, что для него я теперь – прошлое, и со временем он забудет обо мне. Я отказалась от своих чувств ради людей и их будущего. Я мешала Дерику. И только в ту ночь я поняла его слова о том, что в политике нет места чувствам. Их убьют, так пусть хотя бы в памяти они останутся такими, какими и были, а не растоптанными и уничтоженными. Мои пальцы касаются подписи Дерика на дарственной, и в груди так щемит. Горло сдавливает от желания разрыдаться. Мне его безумно не хватает. Даже ссориться с ним было интересно. Я никогда в жизни не ощущала себя такой свободной в своих словах, мнениях и поступках. Дерик мог выслушать всё, чего бы я ни наговорила, и ответить мне. Он мог просто одной улыбкой растворить всю злость и обиду, заменив их сладкой и опьяняющей негой своих поцелуев. За всё это время я ни разу не посмотрела на других мужчин. К сожалению, кажется, я уже выбрала своего, но он под запретом. И я убеждаю себя сотню раз за день в том, что поступила так для блага Дерика. Я хочу, чтобы и он это знал. Ни один дом, ни одно звание не заменят мне его. Да и я бы никогда не приняла подобного подарка, поэтому прихожу к пониманию того, что Дерик так меня наказал, щедро расплатившись, как он считает, со мной. Это похоже на комнату. Вот вы стоите в ней. Пусть между вами расстояние, но вы при этом находитесь в одном пространстве. Сколько бы сломанных досок ни было между вами, сколько бы разбитой посуды и рваных тряпок ни лежало, но вы всё равно рядом. Вы видите друг друга, пусть и мысленно. А сейчас… меня словно вытолкнули из этой комнаты, закрыв прямо перед носом дверь, намекая, что мне нет места в его жизни. – И что ты стоишь? Могла уже войти, – раздаётся шёпот за дверью. – Она, по-моему, плачет. Но очень тихо. Я боюсь, но вот такой злой Редж ни разу не видела. Она как заорала, что я чуть не обосралась от страха… – Инга, мы заслужили. Нужно постучаться и спросить, как она. Закатываю глаза и качаю головой. Ничего здесь не меняется. – Вот ты и стучи, а я так… сбоку постою. Типа я здесь, но меня нет. Мазл тов… – Сколько раз говорила, прекрати приплетать евреев ко всем своим тупым идеям. – Так я и не против, что у меня мозги пропитые. Поэтому иди ты. – Инга, ты её сестра! – А ты подруга, которая её обманывает. Мы квиты. – Закрой рот. Я тебе по пьяни рассказала… – Она знает. – Что? Распахиваю дверь, и две пары глаз устремляются на меня. – А мы здесь просто мимо проходили, – Инга натягивает улыбку. – Серьёзно? Снова шепчетесь у меня под дверью? Когда вы наберётесь смелости просто сделать это? – фыркая, вхожу обратно в спальню и сажусь на пол. – Так нам войти можно? – шёпотом обращается Инга к Мег. – Можно, – отвечаю я. Девушки проходят в комнату и садятся по обеим сторонам от меня. – Эм… ты что делаешь? – сдавленно спрашивает Мег. – Обдумываю ваши слова. Да, я знаю, что ты спишь со своим боссом. Дерик вытащил всю подноготную каждой из вас. Почему мне не рассказала? Ей сказала, а мне нет? – Бросаю печальный взгляд на подругу. Она виновато пожимает плечами. – Не хотела тебя разочаровывать… просто так случилось, и остановиться не могу. Он женат, я это знаю. У нас просто секс, без каких-либо чувств. Если бы сказала тебе, то… боялась тебя потерять. Ты всегда против измен. Ты осуждаешь таких людей. Я бы стала для тебя отвратительной сукой, но, кроме тебя, у меня никого нет… родители не в счёт. Ну ещё вот эта идиотка тоже мне дорога. – Мег указывает на Ингу. – Что? Я, вообще, ей не помогала. Она сама, клянусь. Она сама раздвинула ноги… – Боже, молчи, – отмахиваюсь от сестры. – Мег, прости меня, – шепчу и беру её руку в свою. – Ты что? Это я должна извиняться. Я… – Нет, – мотаю головой и смотрю в её глаза. – Нет, это моя вина. Я не имела права осуждать других людей, это просто последствие того, что наш отец был козлом и сбежал к другой женщине. Я была ужасной подругой. Я была эгоистичной тварью. И да, ещё пару месяцев назад я бы тебя осудила, отвернулась бы и заставила страдать, ведь бы была уверена, что моё мнение не обсуждаемо. Сейчас я извиняюсь перед тобой, что была такой сукой, которую ты боялась. Боялась довериться мне и сказать правду. Я не хочу, чтобы это продолжалось. Ты моя семья, как и Инга, и я дорожу вами. Порой приходится мириться с минусами тех, кого ты любишь. И я знаю, что придёт время, и ты забудешь о нём. Ты встретишь достойного мужчину, который даст тебе всё. Но до этого просто постарайся не попасться. – Редж… милая моя… я так скучала, – Мег хлюпает носом и обнимает меня. – Семейные обнимашки! Мазл тов! – Инга с другой стороны обхватывает руками меня и Мег. – Она никогда не перестанет это говорить, – шепчет Мег. – Увы, но мне нравится это. Я вас люблю вот именно такими бешеными. Вы замечательные. – Тогда если ты нас любишь, то мы вскроем второй конверт, да? Ну что, мне просто интересно. Жутко интересно, – просит Инга. – Вскроем, но я предупреждаю, что от первого откажусь. Отправлю завтра же обратно всё вместе с благодарственным письмом и отказом. – Хорошо. Поедем в какое-нибудь другое место. Ведь в мире всегда есть что-то более интересное, – улыбаясь, Мег кивает мне. – Отлично. Откладываю в сторону документы и беру второй конверт. Читаю адрес отправителя, и моё сердце дёргается от знакомого имени. – Это от Германа. Боже, я пропустила день его рождения и потом забыла поздравить, так как не видела. Я как раз была в больнице, – шепчу, вскрывая конверт. – Герман… уже от одного имени возбуждаюсь. Толкаю Мег, а она смеётся вместе с Ингой. Мне на колени падают вырезки из газет. Хмурясь, поднимаю одну. Она на французском. Это из альорской прессы. – Это кто? – интересуется Мег. – Ферсь… то есть Ферсандр. Сейчас, у меня ещё не так хорошо с французским. Гугл-переводчик нам в помощь. – Фотографирую статью и перевожу её на телефоне. Пробегаюсь взглядом по тексту статьи и шумно выдыхаю. – Что там? – Его госпитализировали. Он болеет, очень сильно. Здесь написано, что Ферсандру стало хуже, и его отвезли в больницу. Также здесь идёт официальное заявление о том, что он болеет, и чем болеет, как и то, что Дерик берёт на себя абсолютно все обязанности по управлению страной вплоть до своей коронации. – Ой, бедненький. Он умрёт? – Инга, – бросаю на неё злой взгляд. – Герман, видимо, прислал это для того, чтобы я была в курсе происходящего. Надеюсь, что это хороший знак, и он не в обиде на меня. С ним я тоже не попрощалась. Это мило с его стороны… – Боже мой, а это кто такие? Какой шикарный мужчина! А девушка! – Мег выхватывает вырезку и поднимает её. Всё ухает вниз. С фотографии на меня смотрят Дерик и улыбающаяся Сабина. Они стоят в саду… в моём саду, и позируют для статьи. – Дерик… – шепчу, выхватывая из рук Мег газету. – Ну всё понятно. Какой он… горячий. Хоть и не улыбается, но я даже здесь ощущаю его силу. Отличный выбор… – Инга, закрой рот, – шипит на неё Мег. – А кто рядом с ним? Это… он же не… – подруга не может подобрать слов. – Это Сабина. – Сучка страшная, да? Ты в сотню раз красивее её. Фу, какая она… – Инга, она красивая и эффектная. Хватит, – обрываю сестру и фотографию статью.