Мы подъезжаем к замку, и машина останавливается у нашего крыла. – Хм, я должен вас спросить, хотите ли вы вернуться сюда или в королевскую часть? Его Высочество теперь занимает спальню именно там, как и кабинет. Это крыло пустует… с той ночи, – Калеб делает заминку перед воспоминаниями, и я его понимаю. – Нет, я хочу сюда. Это моя история, и в ней уже нет Дерика, – мягко улыбаясь, отстёгиваю ремень безопасности. – Значит, так и будет. Я с радостью буду готовить для вас завтрак. Мы выходим из машины, и ничего вокруг не изменилось. Тот же широкий вход. Тот же аромат цветов. Те же стены. Оказываясь в своей спальне, не вижу никаких изменений. Всё прибрано. Чисто. Бездушно. – Если вам что-нибудь понадобится, то я оставлю вам рацию, леди Реджина. Она уже лежит на столе. Всё, что захотите, вам принесут сразу же. Обед будет через пару часов, затем чай и закуски, ужин около семи вечера. У вас есть предпочтения? – Ты это серьёзно, сейчас? – хмыкаю я. – Таков приказ, простите. Должен об этом спросить у вас. Но я понимаю, насколько это слишком. Его Высочество Фредерик лишь хотел, чтобы вы чувствовали себя уютно… – Калеб тушуется и отступает. – Сделаем вид, что я капризная стерва и хочу только полежать немного, идёт? – Без проблем, но вы не такая. Вы лучшая. Вы храбрая и сильная. Я восхищён вами, леди Реджина. Спасибо, что спасли наше будущее. – Калеб кланяется мне и выходит из спальни. Ну, хватит уже меня благодарить. Я сама ничего такого не чувствую и каждый раз, когда они упоминают, что кого-то или что-то спасла, мне становится не по себе. Я самозванка, и уж точно гордиться здесь нечем. Всё же через пару часов мне приносят обед, и практически одновременно приходит Эни, приветствуя меня дома. Но это не мой дом. – Выглядишь куда лучше. Соскучилась по родным стенам? – улыбаясь, она располагается в кресле напротив меня. – Как сказать, это всё неродное… по крайней мере, я не имею права считать всё это родным. Привычки бывают губительными. Мне такие не нужны. Как твои дела? – Потрясающе. Я счастлива, купила в Альоре дом, хотя мне и выделили новую спальню в другом крыле, но хочу что-то своё. Для нас с Греттем. Так что жду его и планирую очередную поездку Дерика в Париж. Он прислал меня узнать, как ты и что тебе нужно. Мужчины, думают, что их можно кем-то заменить, – фыркает Эни. – Передай ему, что всё в порядке. Мне нужно как-то с семьёй связаться, чтобы сообщить им время и дату прилёта. Хотя бы дату и то, что случилось. Или лучше позже… – Ох, я же тебе не сказала. Реджина, нам пришлось связаться с твоей сестрой и сказать ей, в каком ты состоянии. Хотя врачи нас не пугали, но мы вынуждены были это сделать, если вдруг понадобился бы орган для пересадки или что-то в этом духе. Не волнуйся, так же мы каждый день сообщали им о твоём состоянии, и сейчас они уже не хотят приехать, чтобы надрать кому-то зад. Он уже надран, – торопливо говорит Эни. Боже, вот этого ещё не хватало. – Кстати, о Дине. Его лишили всего и отправили одного на какой-то остров. Сюда вернуться он больше не сможет, также мы получили подтверждение от Франции, что на свою территорию его тоже не впустят. – Правда? – Да. Так что он наказан, и насколько я знаю, то наказание выбрала именно ты. Кстати, Дерик даже не сомневался, что ты предпочтёшь смерти ссылку. Ты слишком добрая. Он ведь тебя чуть не убил… но это моё мнение. Чёрт, мне пора. Заскочу завтра… нет, не смогу, буду в западном графстве готовить всё для встречи Дерика с народом. Значит, послезавтра. Отдыхай, Реджина. Эни так быстро выскакивает из моей комнаты, что это кажется уже подозрительным. Они как будто все бегут от меня, да это и понятно. Я немного поела, и горничная забрала посуду, оставив меня в одиночестве. Вхожу в гардеробную и достаю свою сумку. Проверяю всё, складывая туда то, что взяла в больнице. Оставляю всю одежду на местах и тяжело вздыхаю. Да, прощаться даже с одеждой сложно. Вечером мне приносят ужин, который не лезет в горло. За окном смеркается, и я нахожусь в странном, подвешенном состоянии, отказываясь от чая и других блюд. Девушка-горничная явно старается мне угодить, но, правда, еда сейчас последнее, о чём я думаю. Конечно, я осознаю, что мир не вращается вокруг меня, да и мешать не стану. Гуляю по саду, кажется, что я выспалась на несколько недель вперёд. Оглядывая город, уже практически погрузившийся в сон, маюсь от безделья. Так я не могу. Вернувшись к себе, переодеваюсь в ночную сорочку и сажусь в кресло, смотря в стену перед собой. Так проходят минуты, затем час, второй, третий. Вспоминаю, что мне нужно смазать мазью шрам, но так лень вставать. Заставляю себя поднять задницу и иду к сумке. Шорох от двери заставляет остановиться и медленно приблизиться к ней. Дверная ручка движется вниз, и я отскакиваю назад, прячась за распахнутой дверью. Моё дыхание нарушается. Я испуганно прижимаюсь к стене, наблюдая за тем, как кто-то входит в спальню. До меня доносится знакомый аромат. Терпкий. Тяжёлый. Мускусный. – Дерик? – шепчу, толкая дверь. Он оборачивается, озадаченно глядя на меня. Ничуть не изменился. Даже его одежда не стала на тон светлее. Но он пришёл. Он здесь. Не важно, сколько времени ему на это понадобилось. Дерик стоит напротив меня. Облегчение наваливается таким радостным комом. Срываюсь с места и чуть ли не запрыгиваю на него, обнимая за шею. Дерик дёргается, не ожидая такого порыва. Да я и сама не думала, так соскучилась по нему. Как мне его не хватало. Сильного. Уверенного. Всегда знающего, что делать. С готовым планом. С чёткими инструкциями. Сначала он не обнимает меня в ответ, и это убивает всю радость от встречи, но потом робко, словно боясь причинить мне боль, его ладони ложатся мне на спину. – Джина, – выдыхает он. Улыбка вновь озаряет моё лицо. Наплевав на тянущие швы, крепче обнимаю его. – Мне так тебя не хватало, – шепчу я. Отклоняясь назад, рассматриваю его лицо. А он моё. Он гладит ладонью меня по щеке, и я прижимаюсь к ней, словно кошка, ожидающая немного ласки. – Джина, – повторяет он громче. – Поздравляю, Ваше Высочество, теперь Вы на всех альорских каналах. И да, Вам бы немного расширить программу, а то я все дни смотрела одно и то же. Дерик усмехается, отпуская меня. – Мне сообщили, что ты отказалась от ужина. Тебе нужно откуда-то брать силы, и в твоём случае это еда. – Правда? Ты сейчас начнёшь меня отчитывать из-за ужина? Прекращай, это смешно, – цокая, подхожу к кровати и поворачиваюсь к Дерику. Он стоит и не двигается, словно решается на что-то. Я знаю на что. – Хочешь поговорить о том, что случилось? Или о том, какие у тебя обязанности теперь? – мягко интересуюсь. – Нет… я… не хочу, – хмурясь, мотает головой. – Хорошо. Спасибо, что зашёл ко мне. Ждала тебя в больнице, но ты был занят, я это понимаю. Наверное, это так сложно, да? Конечно, сложно. Прости, несу всякую чепуху. Может быть, ты голоден? Мне оставили рацию, и я могу заказать всё что угодно и в любое время, – нервничая, предлагаю ему. Он молчит. Смотрит на меня и молчит. Его тёмный взгляд наполняется яростью. Снова. Вот чёрт! – Только не кричи, ладно? Я знаю, что поступила глупо, и ты бы нашёл иной выход. Но… но это произошло само собой. В тот момент я не думала ни о чём, кроме тебя. Прости меня… да, я идиотка, которая подвергла себя риску, но всё же закончилось хорошо. Не напоминай, чем это могло закончиться, идёт? Это я тоже знаю. И да, я признаю свою вину. Теперь ты счастлив? Есть ещё темы, из-за которых мы можем поругаться? – Теперь и я буравлю его взглядом. – Ты сделала всё за меня, Джина. Я бы добавил, что если ты ещё раз такое сделаешь, я тебя придушу сам. Своими руками, – цедит он. – Волкодав вернулся. Привет, я, правда, по тебе скучала, – улыбаясь, приближаюсь к нему. – Джина, это серьёзно. Я не шучу. Ты понятия не имеешь, что я чувствовал в тот момент. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я хватался за пистолет, чтобы убить его. Ты хоть знаешь, как бесконечно долго могут тянуться минуты? Ты ни хрена не знаешь, потому что была под наркозом! Рискни ещё раз и пеняй на себя! – Все его чувства вырываются наружу. Я боялась, что он будет молчать и просто не приближаться ко мне. Именно так я расценила его нежелание меня видеть. Но сейчас в моём теле вспыхивает уже забытая волна возбуждения. – Я не жалею, слышишь? Не жалею о том, что сделала. Жалею, что не сделала этого раньше. Ты достоин рисков, Дерик. Ты этого достоин. – Мои ладони ложатся ему на грудь, и я медленно расстёгиваю рубашку. – Джина, какого чёрта ты делаешь? Мы говорим об очень важных вещах… – Ты говори. Продолжай это делать, а мне нужен твой запах. Твоя кожа и твоё тепло. Продолжай говорить, а мне можно побыть наглой, – произношу и касаюсь губами его шеи. Дерик шумно вздыхает и хватает меня за плечи, отодвигая от себя. – Нет, Джина. Ты подумаешь над своим поведением прямо сейчас, пока я принимаю душ. Ты будешь долго думать о нём, ясно? – рычит он. – Плохой волкодав. Злобный. Мне он не нравится, – фыркая, дёргаюсь, причиняя себе боль, но плевать. Отхожу от Дерика и обиженно отворачиваюсь. – Иди куда хочешь, я буду делать то, что хочу. Ты мне не король, – добавляю я. – А я помню совсем другое. Ты назвала меня именно своим королём, – напоминает он. – Я думала, что умираю. Вообще, я тогда ни о чём не думала. Мне хотелось это сказать, я это сказала. Всё, доволен? Ну и чёрт с тобой, – отмахиваясь от него, откидываю одеяло и собираюсь лечь спать. Поговорили. – А ну-ка, пошли со мной. Живо, Джина, – приказывая, он разворачивается и открывает дверь спальни. Закатывая глаза, сползаю с кровати и иду за ним. Он направляется к своей старой комнате и входит внутрь. Включая бра, Дерик хватает меня за руку и толкает вперёд. Воспоминания сразу же врываются в голову. – Вот здесь ты лежала вся в крови. Вот здесь я держал тебя и пытался остановить твою, мать её, кровь. Вот здесь я уже прощался с тобой. Ты умирала у меня на руках. Вот здесь ты заставила меня принять себя таким, какой я есть. Вот здесь я услышал твой шёпот. Именно здесь. – Дерик постоянно тычет пальцем в пол, злобно выговаривая мне. – Вот на этом самом месте я решился на то, чтобы ты мной гордилась. Вот на этом месте я увидел, как мне плохо, когда тебе больно. Вот на этом месте я чувствовал себя беспомощным впервые в жизни. Вот на этом месте я был слабым. Несколько секунд, которые изменили всё. Теперь я поругался с тобой. – Он выпрямляется и отпускает мою руку. Кусаю нижнюю губу и виновато смотрю на него. Конечно, он винил себя. У Дерика пунктик на этом. И, конечно, ничего как раньше не будет. – Прости, ладно? Просто прости меня. Они все говорят мне слова благодарности, а я знаю, что не заслуживаю их. Они улыбаются мне, а я ощущаю себя ничтожеством. Прости меня, Дерик. Мне очень жаль, что я вынудила тебя испытать всё это. Я не хотела… последнее, чтобы я хотела это увидеть твою боль. Пусть мне будет больно сотню раз, но не тебе. Я не могу изменить свои мысли. Не могу отказаться от них и не буду. Да, я поступила опрометчиво, но для меня главное, что ты жив. Ты живёшь. Ты дышишь. Ты станешь великим. Остальное такие пустяки. Всё это ерунда по сравнению с тем, что ты сделал. И я тобой безумно горжусь. Ты мой герой. Мой король. Я буду помнить тебя сильным и уверенным в своих решениях, Фредерик. Прости, – произношу и поднимаю на него взгляд. Глаза наполняются слезами от муки в его взгляде. Я всё понимаю и разумно мыслю, поэтому и сказала ему правду. Я не откажусь от своих слов, не предам его. Я буду всегда думать о нём. Перевожу взгляд вбок, и в этот момент Дерик срывается с места. Испуганно распахиваю глаза. Он нападает на меня. Его руки обхватывают моё лицо. Губы впиваются в мои. Дерик до боли сжимает меня в своих объятиях, жарко целуя, и я отвечаю ему тем же. В моём теле рождается новая надежда, и она ведёт мной. – Ты меня напугала. Чёрт, как же ты меня напугала, – шепчет он, прижимая меня к себе. Пищу от боли в боку. – Прости меня… Я не подумал… – Нет, не отпускай. Не сегодня, Дерик. Не отпускай меня этой ночью. От твоих рук боль слаще, чем от жизни. – Хватаю его за рубашку и притягиваю обратно к себе. – Ты уверена?