Да что ж они все так мрачно мыслят в этой самой Барельвице? — Нет, просто потерялась. А я сделаю так! Сунула медальон в декольте и улыбнулась. Горничная сдавленно охнула, а мой взгляд зацепился за пьесу, лежащую на секретере. Сама не знаю почему, на сердце стало очень тепло. Подхватив ее, решила, что хочу пересмотреть кое-какой момент в сюжете, поэтому произнесла: — Распорядитесь, чтобы мне принесли бумагу, перо и чернильницу. Горничная растерялась еще сильнее: — Так… я этим не занимаюсь. — А кто занимается? — Эрн Робсон, дворецкий его светлости, или эрн Майхорд, его камердинер. — Значит, мне нужно поговорить с кем-то из них, — произнесла решительно. — Проводите меня, пожалуйста! Втроем (судя по тому, как спокойно девушка реагировала на присутствие Эдера, к нему здесь все привыкли) мы направились в сначала в гостиную, а затем в коридор. Правда, в коридоре я поняла, что нас стало двое, а еще — что из-за спины доносится какое-то очень странное рычание. Обернувшись, я обнаружила, что Эдер застрял. — Как?! — вырвалось у меня, и я подавила желание закрыть руками рот. Потому что лев проходил в гораздо более узкие (как мне казалось, в Барельвице, а точнее, в домах его светлости эрцгерцога Барельвийского узких дверей было мало). Тем не менее он через них проходил! А здесь почему-то застрял. — Эри Армсвилл! — пискнула горничная. — Минуту, пожалуйста. Я положила пьесу на софу и направилась к Эдеру. Осознав, что его бросать не собираются, лев перестал реветь, ну или рычать, только взирал на меня своими огромными орехово-золотыми глазами. — Гм. — Я приподнялась на носочки, и обнаружила, что Эдер пролез больше чем наполовину, а застрял в попе. Из-за этого крылья, вытянувшиеся вдоль дверного проема, тоже частично остались в спальне, а частично торчали над выпирающими ключицами. Я положила руку ему на гриву и погладила. — Давай назад, — сказала я. — Назад. Ну? Лев моргнул и, что самое интересное, попятился. Тщетно: попа держала крепко. — Тогда вперед! Вперед тоже не получилось. Только сейчас я поняла, что более идиотской ситуации и представить себе нельзя. И что я по какой-то неведомой причине даже не спросила имя горничной, а ведь это совсем на меня не похоже! — Как вас зовут? — Талина. — Талина, мне нужна ваша помощь! Позовите, пожалуйста, камердинера его светлости. Ничего более умного мне в голову не пришло. Впрочем, что еще может прийти в голову, когда у тебя между спальней и гостиной застрял магический лев, который раньше никогда нигде не застревал, да что там — по идее он и не должен нигде застревать, потому что сгустки магии не застревают. Наверное. Горничная убежала, а я вздохнула. Эх, мне бы хоть чуточку, хоть самую малость побольше знаний о магии… с другой стороны, зачем оно мне. Магии во мне теперь больше нет, да и не будет никогда. Не сказать, что я сильно по этому поводу расстроилась, но как-то на миг вдруг стало грустно. С Эдером мне точно придется расстаться, когда я уеду. Я даже почти хлюпнула носом, но в эту минуту за спиной раздался голос Кира: — Эри Армсвилл, зачем вы встали?! И этот туда же! — У меня лев застрял! — Я обернулась, указывая на Эдера. — Точнее, он застрял у себя, но… Камердинер смотрел явно не на льва. Он смотрел на меня. Не в декольте, а на лицо, или на волосы, или на меня всю. Как-то так очень странно смотрел, я бы сказала, слишком восхищенно. — Вы великолепны. — Благодарю, — отмахнулась я, и напомнила: — Лев! — А что с ним? — Кир наконец посмотрел на Эдера. — Застрял! Его светлость оставил его охранять меня, я решила спуститься, и он застрял. — Но это же невозможно! И я так подумала. — Невозможность того, что маджер может застрять, только что была опровергнута. — Голос Зигвальда прозвучал как-то слишком неожиданно. — Вами, эри Армсвилл. Он прошел в гостиную, сверкая своей аристократичной черно-белизной, и остановился рядом со мной. — Ваша светлость, я же просил вас подождать в гостиной внизу, — Кир нахмурился. — Зачем же ждать в гостиной внизу, когда в этой гостиной происходит столько всего интересного? — Зигвальд взял мою руку в свою и коснулся губами кончиков пальцев. — Вы просто очаровательны, эри Армсвилл. Как всегда. — Благодарю, — выдала ответную любезность я. — Но может, кто-нибудь уже поможет Эдеру?! — Эдеру?! — Пресветлый, да! Я назвала маджера Эдером! Можете вы ему помочь?! Ему же больно! — Вы уверены? Зигвальд наткнулся на мой взгляд и поднял руки вверх. Вместе с тростью, на которую опирался. — Одну секунду, эри Армсвилл. С секундой он, конечно, погорячился. Я впервые видела, как создается магическая схема: Зигвальд приблизился к стоявшему на столике графину, плеснул им прямо на отполированную поверхность и скользнул пальцами по воде. На моих глазах схема сама сплеталась из воды, как паутина под лапами паука. Впрочем, если вспомнить, что за маджеры у Зигвальда, возможно, я была не так уж и не права, но… Магия его тоже была белесой. Полупрозрачной дымкой, как туман, текла с пальцев, наполняя схему, обретающую все больше и больше силы. — Что это?! — Я растопырила руки, закрывая Эдера собой. — Вы могли бы не так оскорбительно выказывать мне свое недоверие, эри Армсвилл? — Зигвальд усмехнулся. — Это… — Схема уменьшения, — мрачно отозвался Кир. — Кир хорошо учился в школе, — хмыкнул Зигвальд. — Да, это многоуровневая схема уменьшения. Сейчас, когда «паутина» впитала в себя всю воду и взмыла ввысь, она светилась оранжевым светом. Я бы при всем желании не смогла сразу объять всех значков и переплетений линий, которые были в ней, а вот Кир сразу понял, что это. — Так вы позволите мне вызволить вашего чудо-защитника? — усмехнулся его белосветлость. — Да. Я отступила, и сияющая оранжевым светом схема, подчиняясь движению руки Зигвальда, устремилась к Эдеру. Лев успел только рыкнуть, когда схема опустилась на него, поверх гривы, как ожерелье. Полыхнуло золотым и оранжевым: так ярко, что я зажмурилась, а когда открыла глаза… — Р-р-ря-а-а-у! На пороге между гостиной и спальней сидел маленький лев. Очень маленький лев. Это по-прежнему был лев, с крыльями, который сейчас больше напоминал… котенка?! — Что вы с ним сделали?! Я опустилась рядом с Эдером, из-за чего платье расплескалось вокруг меня кремовой полянкой. — Уменьшил, — невозмутимо сообщил Зигвальд. — Не переживайте, он вырастет. К завтрашнему дню. А если моему братцу не понравится результат, то гораздо быстрее. Правда, хотелось бы мне знать, как это возможно… — Что? — Я взяла Эдера на руки. Сейчас он точно не ощущался сгустком магии: скорее маленьким теплым комочком, который тем не менее возмущенно заурчал — нельзя со львами так обращаться. — Магический объект, точнее, концентрацию магии, уменьшить невозможно. Если только его владелец не захочет сделать это лично, — хмыкнул Зигвальд, рассматривая нас с Эдером как наглядные экспонаты. Ой-ой.