Письмо?! Мне?! — Надеюсь, это останется нашим секретом, потому что женщина, которая передала его мне, очень об этом просила. — Последние слова она и вовсе прошептала. А после осторожно кивнула в сторону своего супруга и Райнхарта: — Это от матери его светлости. Я ее лучшая подруга. Пожалуйста, не говорите ему ничего. Прежде чем я вообще успела что-то сказать, мне в руку сунули конвертик, иначе его назвать было нельзя. — Они возвращаются! Возвращаются! Прячьте же его скорее! — отчаянно зашептала женщина, и я автоматически сунула конвертик в свою атласную сумочку. Сумочка отказывалась закрываться, и я уже пожалела, что назвала это конвертище конвертиком, когда на выручку пришла моя новая знакомая (или не совсем знакомая, поскольку я пропустила ее имя при представлении). Она дернула за тесемки сумочки так, что та с хрустом сожрала послание, а после с милой улыбкой развернула меня к мужу и Райну. — О! Наши мужчины вернулись! Какая прелесть! — Ее величество Дориана! Голос церемонимейстера ворвался в многоголосье шумного зала, заставив замолчать, кажется, даже горячо бьющиеся после танцев сердца. — Как? — пискнула моя новая незнакомая. — Разве сегодня с нами не будет его величества? На нее покосились, но я уже смотрела на королеву. На женщину, вошедшую через парадные двери и возвышающуюся надо всеми на роскошном балконе, украшенном цветами. Светлые волосы, уложенные в высокую прическу, обнимала корона. Платье, золотом и белыми узорами облегающее высокую грудь, волнами стекало от талии к полу. — Я рада приветствовать всех вас на балу, знаменующем начало весны! — Голос у нее был сильный и глубокий, хотя и чуть звенящий. — К сожалению, мой супруг не сможет сегодня быть с нами, но он просил передать, что это не должно омрачать наш праздник. Чудесного вечера, мои дорогие! Ее слова толпа подхватила овациями, а я едва успела перевести дух, когда Райнхарт подал мне руку. — Пойдем, Алисия. Пришло время представить тебя ее величеству. Я сглотнула. Одно дело — быть представленной родственникам Райнхарта и даже Дине с ее отцом, которые не то покусать меня хотели, не то раскатать по полу в качестве узора для бальной залы, и совсем другое — ее величеству! — Райн, я не хочу. — То есть? — Он нахмурился, к счастью, наша заминка осталась незамеченной, поскольку все взгляды сейчас были сосредоточены на королеве, в сопровождении фрейлин шагающей к трону. — То есть… мы можем это отложить на конец вечера? — Разумеется, нет! Алисия, я — эрцгерцог, а ты — моя невеста! — Фиктивная. — Но об этом никто не знает. — Если мы продолжим обсуждать это здесь, кто-нибудь обязательно узнает! — Поэтому я и предлагаю познакомиться с ее величеством. — Райн взглядом указал на усаживающуюся Дориану. — А после ты весь вечер будешь со мной, и больше никаких напряженных встреч. Я глубоко вздохнула: — Если ты обещаешь… — Обещаю. — Он накрыл мою руку своей, мгновенно превращаясь из Райнхарта-который-рычит в Райнхарта-который-мурчит. Признаться честно, я уже почти привыкла к первому и совершенно терялась в присутствии второго, иначе чем еще объяснить, что я сейчас покорно кивнула? И пошла за его светлостью по дорожке, располосовавшей зал надвое. По этой дорожке, по которой шла королева, следом за нами тоже выстраивались пары. Следующими, к слову, шли Зигвальд и Жанна, и, когда я случайно зацепилась за брата Райнхарта взглядом, Зигвальд мне подмигнул. Ее величество восседала на троне, и чем ближе я к ней подходила, тем сильнее меня охватывало странное чувство. Такое, которое обычно кричит — развернись и беги, — но мы же «невеста эрцгерцога», нам нельзя потакать своим низменным страхам. Поэтому я нацепила на лицо улыбку, с которой сегодня почти не расставалась, и еще пару раз глубоко вздохнула по пути — чтобы воздуха хватило на весь разговор с Дорианой. — Ваше величество. — Райн поклонился, и я вместе с ним склонилась в глубоком реверансе. По этикету подниматься было нельзя, пока Дориана не ответит, а она там, кажется, слегка задумалась — может, считала по головам всех, кто стоял за нами. Тем не менее почему-то ее взгляд я чувствовала именно на себе, такой пристальный, от которого начинала дымиться макушка. Мне даже захотелось ее потрогать — может, и правда дымится? Особенно когда за спиной раздались недоумевающие шепотки. — Райнхарт. — Голос королевы наконец-то позволил нам разогнуться. — Рада приветствовать тебя на первом весеннем балу. — Взаимно рад встрече, ваше величество. Позвольте представить вам мою будущую супругу, эри Алисию Армсвилл. Нет, она точно не на меня смотрела, потому что сейчас едва скользнула прохладным взглядом по моему лицу. — Рада знакомству, Алисия. — Ваше величество. Фрейлины, собравшиеся чуть поодаль, смотрели на меня ровно так же: прохладно, как на некачественно обитый бархатом табурет. Я успела только порадоваться, что это представление, вероятно, подходит к концу, когда моя сумочка дернулась. Полыхнула ослепительным алым светом, обожгла мне запястье и взмыла ввысь, над нашими головами, в сторону королевы. Все произошло настолько стремительно, что крики, шарахнувшуюся в разные стороны толпу и бросившегося к нам Зигвальда я отметила, как зритель на галерке. В меня ударило магией, магией такой силы, что я задохнулась, а после… Магия рванулась обратно. Моя?! Сквозь меня текли сплошные потоки золотого сияния, врезаясь в полыхающую и дрожащую алую схему, которая раскрылась под потолком. Не сразу, но я поняла, что мы с Райном удерживаем ее вместе и что золотая схема, которая горит над нами, поглощает и впитывает алое свечение. Толпу закрывал Зигвальд — щитами оранжевых схем, но даже он сейчас смотрел на сияющее над нами солнце, созданное Райном, так, как если бы видел чудо. Золотая схема! Разве… такое возможно?! Я не успела додумать, потому что последний алый сполох растворился в воздухе, а раскаляющая мое тело сила схлынула. Спустя мгновение померкло и сияние золота, побледнели схемы Зигвальда, который еле держался на ногах. В воцарившейся тишине шлепнулись на пол остатки моей сумочки. И кто-то громко заверещал: — Покушение! Это было покушение на ее величество! ГЛАВА 26 Райнхарт — И предотвратил его эрцгерцог Барельвийский! — Сильный голос Себа перебил всполошившуюся толпу. Я оглянулся и перехватил его взгляд. В то, что меня и мою невесту действительно обвинят в покушении на жизнь королевы и в государственной измене, я сильно сомневался, но шумиха в прессе поднялась бы знатная. Королевский советник об этом подумал, а вот все мои мысли в данный момент были заняты совершенно другим. Точнее, другой. Первое, что я сделал, — это метнулся к Алисии и привлек ее к себе, заглядывая в широко распахнутые глаза. Целая и невредимая. Испуганная, растерянная, но целая и невредимая. Я прижал ее к груди, наплевав на всё. Казалось, сейчас наши сердца бьются в унисон, а в зале повисла такая тишина, что они звучат как выстрелы. Но только на долгое мгновение. Потом толпа загудела будто огромный осиный рой. Отовсюду доносилось: — Запретная магия… — Золотая схема! — Какая сила! — Древняя магия королей… Пока ее величество, поднявшаяся с трона, не объявила: — Думаю, на этом бал окончен. А вы, — кивнула она в нашу сторону, — следуете за мной. Гвардейцы, зачем-то сейчас, когда уже всё закончилось, держащие щиты-схемы над королевой, окружили ее, нас с Алисией и практически вытолкнули к ближайшему выходу. Шумиха все-таки поднялась, но нас уже отрезало от толпы: сначала массивными дверями, а затем несколькими дворцовыми коридорами, пока мы не оказались в одном из залов для королевских аудиенций. Я был здесь сотни раз, но в основном общался с Горианом. Бальская принцесса всегда считалась красивым приложением при короле Леграссии, она занималась искусством, благотворительностью, покровительствовала ученым и изобретателям, школам и академиям, но равноправным правителем ее назвать было нельзя. Признаться честно, я никогда не воспринимал ее всерьез. — Я благодарю вас, ваша светлость, за спасение моей жизни и жизней моих гостей. — Лицо королевы было белым как полотно, но она держалась решительно. — Вас спас не только Райнхарт, ваше величество, но и его невеста. — Оказывается, Зигвальд увязался за нами и теперь выступил вперед, встав рядом с Алисией, что заставило меня положить ладонь на ее талию. — Они действовали вместе. Создание золотой схемы возможно, только если ее создает пара. Алисия судорожно выдохнула, а я мысленно выругался. Не будь здесь королевы, выругался бы вслух. Потому что братец и деликатность вещи несовместимые. Хотя к гьердам деликатность, мы действительно создали золотую!