Бай Чжэнь знал, что император уже с подозрением относится к нему, поэтому он взял нож у охранника и сказал: – Мастер Чэнь, я вам не враг. – Я уважаю тебя как воина. Если ты больше не служишь императору, уходи прямо сейчас! Чжао Баньшань охранял выход и, услышав эти слова, отошел в сторону. Бай Чжэнь грустно улыбнулся и сказал: – Спасибо вам обоим за вашу доброту. Если я не могу защитить императора, это предательство; если я не отплачу милосердием за спасение своей жизни, это подло; если ты предатель и подлец, что ты за человек и зачем тебе жить? Он поднял свой меч и с силой взмахнул им, направив лезвие в свою шею. Его голова взлетела вверх и с громким звуком упала на землю. Чэнь Цзялуо подошел к Хуо Цинтун, вложил кинжал в ее руку и сказал: – Твои отец и мать, братья и сестры, два мастера и бесчисленное множество людей твоего племени – все умерли от рук этого человека. Убей его собственными руками! Хуо Цинтун взяла кинжал и пошла к Цяньлуну. Руи Далинь двинулся, чтобы остановить ее, но Вэнь Тайлай не позволил ему. Несколькими стремительными ударами он сломал ему все ребра и позвоночник, охранник, словно бесформенная масса, упал на пол. В тот же день ранее он и семеро других охранников напали на Вэнь Тайлая, в результате чего он был серьезно ранен, это была месть. Снаружи вдруг донесся гул голосов. Чжао Баньшань выглянул и увидел море факелов и толпу людей, около четырех тысяч, состоящих из императорской армии, стражников, евнухов и прочих, пришедших на помощь императору. – Император здесь, – крикнул Вэнь Тайлай. – Если кто-нибудь посмеет приблизиться, я немедленно убью его. Его голос был подобен грому, толпа тут же утихла. Сюй Тяньхун и Синь Ян сбросили вниз трупы Бай Чжэня, Руи Далиня, Ма Цзинся, Чэн Хуана и других. Видя, что все мастера убиты, солдаты не смели пошевелиться, опасаясь причинить вред императору. Члены Ордена тоже замолчали, пристально наблюдая за сияющим клинком в руке Хуо Цинтун. Шаг за шагом она приближалась к Цяньлуну. Внезапно в комнате возникла фигура человека, выпрыгнувшего из-за занавески, он бросился закрывать собой Цяньлуна. Хуо Цинтун оторопела и остановилась. Этот человек был старым цинским солдатом с седой бородой, в руке он держал младенца. Улыбнувшись, он поднял белого пухлого малыша, который сосал свои пальцы. – Верните моего ребенка! – крикнула Чжоу Ци и бросилась вперед. – Вперед! Если вам нужен мертвый ребенок, идите и заберите его у меня. Чжоу Ци остановилась как вкопанная и ошеломленно уставилась на него. Старик по имени Фан Юдэ был бывшим губернатором провинции Аньхой, командиром войск, посланных Цяньлуном для разрушения храма Шаолинь. Он знал о желании императора избавиться от ордена Красного цветка, и во время ночной атаки его люди схватили маленького сына Чжоу Ци. Фан Юдэ решил, что это отличное достижение, и отправился в Пекин на аудиенцию к императору. В тот вечер Цяньлун тщательно допрашивал его, желая убедиться наверняка, что в храме Шаолинь не осталось никаких следов. Когда они поднялись наверх, прибыли Чэнь Цзялуо и другие. Фан Юдэ спрятался за занавеску, но, когда увидел возможность получить еще больше почестей, решил ею воспользоваться. – Все вы покидаете дворец, и я возвращаю вам ребенка, – сказал Фан Юдэ. – Ты дьявол, лжец! – закричала Хуо Цинтун. – Это просто ловушка! – у нее вырвалась пара ругательных слов на ее родном языке, Фан Юдэ непонимающе посмотрел на нее. Герои думали, что наконец-то император в их руках и никто не сможет их остановить. Но один лишь человек, явно не владеющий боевыми искусствами, держащий на руках младенца, обезоружил самых сильных мастеров. Все смотрели на Чэнь Цзялуо, ожидая его решения. Он смотрел на Хуо Цинтун и думал о том, как из-за этого подлого императора Касили покончила с собой. Как смерть всей ее семьи могла остаться неотомщенной? Оглянувшись, он увидел трупы Орлов Тянь-Шаня. Затем он взглянул в лицо Сюй Тяньхуна, полного страха за своего сына, и оглянулся на ребенка в руках старика. Ему было всего два месяца, он сладко сопел, держась маленькими пальчиками за сухую руку, обхватывающую его шею. Чэнь Цзялуо посмотрел на остальных: глаза Тянь Цзиня излучали сострадание, Лу Фэйцин вздыхал, а белая борода господина Чжоу затряслась от волнения. Чжоу Ци стояла с широко открытыми глазами, на ее лице застыл ужас. Цзялуо помнил, что последний сын Чжоу Чжунъина умер отчасти из-за ордена Красного цветка и что этот младенец был единственным живым наследником и надеждой их рода. Но если они не убьют императора сегодня, думал он, вряд ли у них когда-нибудь появится еще одна возможность отомстить. Он размышлял про себя, когда услышал безумный крик Чжоу Ци, – она собиралась снова броситься вперед, но ее сдерживали Ло Бин и Ли Юаньчжи, которые только что отчаянно сражались. Остальные воины, всегда запросто убивавшие людей, сосредоточенно застыли на месте с выражением нетерпения на лицах. Чжао Баньшань держал в руке спрятанное оружие; если бы он выстрелил, это определенно убило бы Фан Юдэ, но ребенок был слишком хрупок, если Фан Юдэ задушит его до смерти, то… Хотя у них были десятки орудий, никто не осмеливался их применить. Хуо Цинтун повернулась и вернула кинжал Чэнь Цзялуо. Он кивнул в знак благодарности. – Хорошо, – сказал он. – Мы не причиним вреда императору. Отдайте ребенка мне. Сказав это, он убрал меч в ножны и протянул руки. – А! Кто тебе поверит? – мрачно ответил Фан Юдэ. – Я верну ребенка только после того, как вы покинете Запретный город. Чэнь Цзялуо был в ярости. – Мы, члены ордена Красного цветка, держим свое слово, – твердо сказал он. – Зачем нам обманывать старого ублюдка вроде тебя? – Вот почему я тебе не верю. – Хорошо. Тогда ты покинешь Запретный город вместе с нами. Фан Юдэ заколебался. Как только Цяньлун услышал слова Цзялуо, он был вне себя от счастья, ему было все равно, что случится с Юдэ. – Иди с ними, – сказал он. – Сегодня ты храбро исполнял свой долг. Страна этого, конечно же, не забудет. Фан Юдэ вздрогнул, услышав тон императора, и понял, что он говорил о посмертном почитании. Но все, что он мог сказать, было: – Спасибо, Ваше Высочество, за вашу благосклонность. – Сказав это, он повернулся к Чэнь Цзялуо: – Если я покину это место с вами, какие у меня шансы остаться в живых? Он хотел, чтобы Чэнь Цзялуо пообещал пощадить его. – Ты уже натворил достаточно зла. Тебя давно следует отправить в ад. Цяньлун, обеспокоенный, что Фан Юдэ вот-вот передумает, приказал: – Сейчас же иди с ними! – Но я боюсь, что, как только я уйду, они попытаются навредить Вашему Высочеству. – Так что ты предлагаешь? – раздраженно спросил Чэнь. – Позвольте Его Императорскому Высочеству уйти первым, а затем я выведу вас из Запретного города. Чэнь Цзялуо окончательно понял, что им придется отпустить его. – Хорошо, – сказал он Цяньлуну, – уходи. Цяньлун уже не заботился о своем императорском достоинстве: он побежал к двери так быстро, как только могли нести его ноги. Внезапно Чэнь Цзялуо протянул правую руку и схватил его, когда тот бежал мимо, и ударил его по щекам левой рукой четыре раза, резко и громко. Щеки Цяньлуна сразу же начали опухать. Все были застигнуты врасплох, и наступило короткое молчание, прежде чем они начали выкрикивать свое одобрение. – Ты все еще помнишь ту подлую клятву, которую дал? – спросил Чэнь Цзялуо, но Цяньлун не осмелился ответить. Презрительно взмахнув рукой, Юный Глава отпустил его, и Цяньлун, спотыкаясь, вышел из комнаты на лестницу. – Отдай ребенка! – приказал Чэнь Цзялуо. Чжао Баньшань держал свои ядовитые дротики наготове и смотрел в окно, ожидая подходящего момента. Как только Цзялуо заберет ребенка, а Цяньлун появится внизу, он запустит несколько десятков дротиков в тело императора. Фан Юдэ тем временем лихорадочно оглядывался по сторонам, пытаясь придумать для себя какой-нибудь выход. – Я хочу увидеть своими глазами, что Его Высочество вне опасности, прежде чем отдам ребенка, – сказал он, медленно шаркая к ближайшему окну. – Ты подлец! Ты уже покойник, – прорычал Чанг Бочжи. Они следовали за ним, чтобы при первой же возможности нанести удар. Цяньлун вышел из главных ворот, и телохранители, ожидавшие внизу, ринулись вперед. – Предатель, – пробормотал Чжао Баньшань. – Ты – предатель! Фан Юдэ увидел несколько десятков охранников внизу и решил, что лучше рискнуть, чем просто стоять и ждать смерти. Поэтому резким движением он прижал ребенка к себе и выпрыгнул в окно. Застигнутые врасплох члены Ордена вскрикнули от неожиданности. Чанг Бочжи успел схватить старика за левую ногу, а затем дернул ее изо всех сил. Тело Фан Юдэ взлетело вверх, ребенок выскользнул из его рук, и они вдвоем начали падать. Чжао Баньшань присел на корточки и пулей вылетел из окна. Его голова была направлена вниз, а ноги вверх, он протянул левую руку и схватил одну из крошечных ножек ребенка, в то же время метнув три ядовитых дротика в Фан Юдэ, попав ему прямо в голову и грудь. Стоны и крики раздались сверху и снизу башни. Чжао Баньшань взял себя в руки, глубоко вздохнул, прижал ребенка к груди и твердо приземлился на обе ноги. Тут же он увидел, что телохранители бросились в атаку. Братья Чанг, Сюй Тяньхун, Вэнь Тайлай и Чжоу Чжунъин спрыгнули следом и окружили Чжао Баньшаня. Баньшань посмотрел на младенца, он брыкался и размахивал руками, радостно посмеиваясь. Очевидно, он подумал, что мгновение назад прыжок, который чуть не оборвал его жизнь, был очень забавным, и хотел повторить его снова. Чэнь Цзялуо толкнул своего заложника, командира Фу Кангана, к окну и крикнул: – Ты хочешь, чтобы он остался в живых? Цяньлун, вновь под защитой своих телохранителей, увидел Фу Кангана в свете огня. – Стойте! Всем прекратить! – крикнул он. Стражники застыли и стали ждать его указаний. Фу Канган на самом деле был внебрачным сыном Цяньлуна. Первая женщина императора была женой важного министра, чью красивую жену Цяньлун заметил, когда однажды вечером она пришла во дворец, чтобы засвидетельствовать свое почтение вдовствующей императрице. У них долго были внебрачные отношения, что привело к рождению Фу Кангана. У Цяньлуна было много внебрачных сыновей, но по какой-то необъяснимой причине он любил этого незаконнорожденного больше всех остальных. Таким образом, сильное внешнее сходство между Фу Канганом и Чэнь Цзялуо объяснялось тем, что они были дядей и племянником. Цзялуо ничего этого не знал, но знал, что император души не чает в Фу Кангане. Он и другие герои сопроводили своего заложника вниз. Чжоу Ци подбежала к Чжао Баньшаню и забрала у него ребенка, почти обезумев от счастья. С одной стороны стояли воины ордена Красного цветка и шаолиньские монахи, с другой – толпа дворцовой стражи и императорских телохранителей. Командующий Ли Кэсю видел, что его армия значительно превосходит численностью врага, но он также знал, кем был для императора Фу Канган. – Великий командующий Чэнь! – крикнул он. – Отпустите командира Фу, и мы позволим вам мирно покинуть город. – А что скажет император? – крикнул Чэнь Цзялуо в ответ. Щеки Цяньлуна распухли и жутко болели, как перезревшие персики. Увидев своего любимого сына в руках врага, он мог только махнуть рукой и сказать: – Можете идти, уходите. – Командир Фу проводит нас из города, – сказал Чэнь Цзялуо, затем посмотрел прямо на Цяньлуна и громко объявил: – Все простые люди Поднебесной были бы счастливы сжечь тебя на костре и помочиться на твои кости. Если ты проживешь еще сто лет, это будут сто лет, полные страха и томительных, бессонных ночей! Он обратился к своим людям. – Пойдемте, – сказал он. Члены Ордена вытолкнули Фу Кангана вперед и направились к воротам Запретного дворца, неся с собой тела Орлов и Чжан Цзиня. Телохранители пристально смотрели им вслед, но не решались остановить. Когда воины вышли за территорию дворца, они заметили двух скачущих за ними всадников, одним из которых был командующий Ли Кэсю. – Великий командующий Чэнь! – позвал он, когда они приблизились. – Есть кое-что, что я хочу обсудить с тобой. Герои остановили своих лошадей и ждали, пока Ли Кэсю и его помощник догонят их. – Его Высочество говорит, что, если вы позволите командиру Фу благополучно вернуться, он согласится на все, – сказал Ли Кэсю.