– Что за странные слова? Ты действительно думаешь, что я не сделаю все, если ты попросишь? – Спасибо, – ответил Чэнь Цзялуо, и Касили улыбнулась. Они шли вдоль стены, взявшись за руки. – Я вдруг поняла кое-что. – Что? – Сегодня я очень счастлива, но не из-за красивого пейзажа. Нет. Я знаю, это из-за тебя. Пока ты рядом со мной, я буду думать, что даже самое уродливое место на земле прекрасно. Чем счастливее она была, тем ужаснее чувствовал себя Цзялуо. – Есть ли что-нибудь, что ты хотела бы, чтобы я сделал? – спросил он. – Ты так добр ко мне, ты уже сделал для меня все. Ты всегда давал мне все, что я хотела, даже когда я не просила об этом. Она вытащила из кармана снежный лотос. Цветок уже был сухим и увядшим, но все еще обладал сильным ароматом. – Есть только одна вещь, которую ты отказался сделать, – добавила она с улыбкой, – спой мне песню. – Это правда, – рассмеялся Цзялуо. – Я никогда не пел для тебя. Касили наигранно надула губы, будто обиделась: – Ну, тогда я тоже больше не буду петь для тебя. – Я помню, как служанка моей матери пела несколько песен, когда я был маленьким. Сейчас я спою одну для тебя, но только не смейся. Она захлопала в ладоши от восторга: – Хорошо! Хорошо! Спой! Он задумался на мгновение, а затем начал: – Мелкий дождь капает, порывистый ветер дует… Кто-то снаружи поет, думаю, это любимый мой… но, выглянув, увидела я, что это не он… Как же я подпрыгнула от испуга! Закончив петь, Чэнь Цзялуо перевел слова песни, и принцесса рассмеялась: – Зрение у этой госпожи, по-видимому, было не очень хорошим. Она вдруг увидела, что глаза Чэнь Цзялуо покраснели, а по его лицу бегут две дорожки слез. – Ах, ты, должно быть, подумал о своей матери, о человеке, который пел эту песню. Давай больше не будем петь. Они рассматривали верхнюю часть стены, состоящую из бойниц с северной стороны, каменных перил и проходов между ними. Примерно через каждые сто метров стояла сторожевая башня. Они подошли к одной из них. Чэнь Цзялуо вспомнил, как Хуо Цинтун разожгла огонь для осуществления своего плана по уничтожению цинской армии. Он снова задумался, жива она или мертва, и его печаль усилилась. – Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала принцесса. – Знаешь? – Да. Ты думаешь о моей сестре. – Как ты поняла? – Когда мы втроем были в Затерянном городе, я видела, как ты был счастлив, несмотря на всю опасность. О, не волнуйся! – О чем ты говоришь? – обеспокоенно спросил он, взяв девушку за руку. – Раньше я была просто ребенком. Я ничего не понимала. Но каждый день, проведенный в императорском дворце, я думала о временах, когда мы были вместе, и осознавала многие вещи, которые раньше не приходили мне в голову. Моя сестра любила тебя все это время, и ты любишь ее, не так ли? – Да. Я не должен был скрывать это от тебя. – Но я знаю, что ты и меня тоже по-настоящему любишь. И без тебя я не могу жить. Так что давай поскорее найдем мою сестру, и мы все сможем жить счастливо вместе. Ты не думаешь, что это было бы прекрасно? Ее глаза и все лицо излучали счастье. Чэнь Цзялуо сжал ее руку. – Ты отлично это придумала, – мягко сказал он. – Ты и твоя сестра самые прекрасные девушки во всем мире. Принцесса Касили стояла, глядя вдаль, и заметила, как солнце отражалось в водоеме на западе. – Пойдем посмотрим, – сказала она. Они прошли через холмы и наткнулись на чистый родник, живо бьющий из трещины в скалах. – Я помочу ноги здесь, можно? – спросила Касили. – Конечно, – с улыбкой ответил Чэнь Цзялуо. Девушка сняла туфли и носки и шагнула в воду, наслаждаясь прохладой, когда кристально чистая вода обволакивала ее молочно-белые ноги. Цзялуо краем глаза увидел свое отражение в воде и понял, что солнце уже садится. Он вытащил для них из сумки немного еды. Принцесса прислонилась к нему и, пока ела, насухо вытирала ноги. Чэнь Цзялуо стиснул зубы. – Есть кое-что, что я должен сказать тебе. Касили повернулась и обняла его обеими руками, положив голову ему на грудь. – Я знаю, что ты меня любишь, – тихо сказала она. – Я знаю. Тебе необязательно это говорить. Он вздрогнул и проглотил то, что собирался сказать. Через некоторое время он снова начал: – Вы, мусульмане, верите, что после смерти хорошие люди навечно попадают в рай, верно? – Конечно, так и есть. – Когда я вернусь в Пекин, я пойду и найду исламского имама и попрошу его обратить меня в вашу веру и научить меня всему, чтобы я мог стать примерным мусульманином, – сказал Чэнь Цзялуо. Принцесса была вне себя от радости. Она никогда не предполагала, что он захочет добровольно стать мусульманином. – О, мой любимый, – сказала она, глядя на него с нежностью. – Ты действительно пойдешь на это? – Определенно. – Ты готов сделать даже это ради любви ко мне. Я никогда не смела и надеяться на такое. – Потому что в этой жизни, – медленно продолжал он, – мы не сможем быть вместе. Поэтому я хочу быть уверен, что после смерти я смогу быть с тобой каждый день. Эти слова поразили принцессу как удар молнии. После минутного молчания она спросила дрожащим голосом: – Ты… о чем ты говоришь? Мы не можем быть вместе? – Нет. После сегодняшнего дня мы больше не сможем видеться. – Почему? Ее тело задрожало, и две большие слезы упали на ее платье. Чэнь Цзялуо нежно обнял ее. – Если бы я мог быть с тобой, я был бы счастлив даже без еды и одежды, даже если бы меня каждый день били и унижали. Тело принцессы обмякло. – Ты хочешь, чтобы я подчинилась императору? – прошептала она. – Ты хочешь, чтобы я убила его? – Нет, он мой кровный брат. Он рассказал ей все о своих отношениях с Цяньлуном и планах ордена Красного цветка, о клятве и о требовании Цяньлуна. Пока он говорил, принцесса поняла, что то, чего она жаждала день и ночь и думала, что наконец получила, снова ускользает из ее рук. Ее охватила волна паники, и она потеряла сознание. Когда она пришла в себя, то почувствовала, как Чэнь Цзялуо крепко держит ее, и заметила влажное пятно на своем платье, пропитанное его слезами. Она встала. – Подожди меня здесь, – тихо сказала она и подошла к большому плоскому камню вдалеке, где распростерлась в молитве. Она обратилась к Единому Богу, Аллаху, за советом, что ей делать. Бледный солнечный свет отражался от ее белого платья, и ее силуэт выражал одновременно великую тоску и теплоту. Через некоторое время она медленно пошла обратно. – Все, что ты хочешь, чтобы я сделала, я сделаю, – объявила она. Чэнь Цзялуо подбежал к ней, и они крепко обнялись. – Я хочу, чтобы ты обнимал меня весь день напролет. Чэнь Цзялуо ничего не ответил, лишь поцеловал ее. Через некоторое время она вдруг сказала: – Я ни разу не мылась с тех пор, как покинула город, надо бы наконец искупаться. Она достала кинжал, перерезала нитку на одежде и сняла верхнюю одежду. Чэнь Цзялуо встал и сказал: