– Чжан Чжаочжун! – крикнул Синь Ян. Лицо Шуанъина оживилось: – Чжан мертв? – Да, его загрызли волки! – Двенадцатый брат, твои раны полностью восстановились? – спросил Цзялуо. – Спасибо за заботу, Юный Глава, я здоров. Вы проделали долгий путь. – Есть ли какие-нибудь новости из столицы? Ши Шуанъин мрачно посмотрел на него и сказал: – В столице ничего нет. Я пришел сообщить, что старый герой Му Жуо Лун был убит. – Что? – ошарашенно переспросил Цзялуо. – Но, когда мы покинули лагерь, остатки армии Чжао Вэя были окружены армией Хуэй, – вмешалась Ло Бин. – Как могли цинские войска победить? – Цинская армия внезапно увеличила свои войска и привела большое подкрепление с южной границы защищать Чжао Вэя. По словам беженцев, госпожа Хуо Цинтун в то время была больна и не могла командовать. Старый герой Му Жуо Лун и его сын погибли в битве, а местонахождение госпожи Хуо Цинтун неизвестно. У Чэнь Цзялуо заболело сердце, он упал в кресло. – Госпожа Хуо Цинтун – искусный мастер боевых искусств, как могли цинские солдаты причинить ей вред? – ахнул Лу Фэйцин. Чэнь Цзялуо знал, что это была намеренная попытка успокоить его. Как могла больная девушка противостоять огромной армии? Ло Бин спросила: – У госпожи Хуо Цинтун есть младшая сестра, народ Хуэй называет ее Благоухающей принцессой. – Я ничего о ней не слышал. Ее все знают, поэтому, если она ранена, в пустыне должны ходить слухи. В столице я ничего не слышал. Уверен, что с ней все в порядке. – Братья, идемте внутрь, отдохнем немного, – сказал Цзялуо. Когда Чэнь Цзялуо зашел в дом, Ло Бин обратилась к Синь Яну: – Позаботься о нем. Синь Ян бросился следом. Му Жуо Лун и Хуо Ай погибли в бою. Судьба сестер оставалась неизвестной, поэтому все подумали, что они либо убиты, либо в плену. Все были в подавленном настроении и молчали. – Давайте поедим и как можно скорее отправимся в Пекин, – улыбнувшись, сказал Чэнь Цзялуо. Члены Ордена были удивлены его внезапной веселостью. Лу Фэйцин шепнул Вэнь Тайлаю: – Я всегда знал, что Юный Глава – герой. Даже сейчас он так открыт и расслаблен, он действительно лидер. Вэнь Тайлай поднял большой палец вверх и принялся за еду. Пока они ехали, Чэнь Цзялуо заставлял себя улыбаться и поддерживать общение, но с каждым днем лицо его становилось все более изможденным. Вскоре они прибыли в Пекин. Ши Шуанъин снял большую резиденцию на переулке Ивы. Там их ждали даос Ву Чэнь, близнецы Чанг, Тысячерукий Будда Чжао и Железная Пагода Ян. – Третий брат, – обратился Чэнь Цзялуо к Чжао Баньшаню, – пожалуйста, сходи с Синь Яном к главному телохранителю императора Бай Чжэню. Возьми нефритовую вазу, которую украла Ло Бин, и отдай ему, чтобы он передал императору. Пусть он знает, что мы здесь. Чжао Баньшань и Синь Ян ушли и вернулись через несколько часов. – Мы добрались до дома Бай Чжэня, – сообщил Синь Ян. – Мы дали визитку Чжао одному из его слуг, он добродушно нас поприветствовал. Он затащил нас внутрь и настоял, чтобы мы выпили несколько кубков вина, прежде чем отпустить нас. Чэнь Цзялуо кивнул. Рано утром следующего дня Бай Чжэнь навестил их. Он немного поболтал с Чжао Баньшанем о погоде, а затем почтительно спросил, может ли увидеть Юного Главу. – Император приказал мне отвести тебя во дворец, – шепнул он Чэнь Цзялуо, когда тот появился. – Хорошо. Пожалуйста, подожди здесь минутку. Он вернулся в дом, чтобы обсудить это с членами Ордена. Все посчитали, что ему следует принять строгие меры предосторожности. Шестеро воинов, Лу Фэйцин, Ву Чэнь, Чжао Баньшань, Вэй Чуньхуа и близнецы Чанг отправились сопровождать его в Запретный город[27] императора, а Вэнь Тайлай и остальные расположились за стенами дворца, ожидая их возвращения. Во главе с Бай Чжэнем лидер Ордена со своими воинами прошли через дворцовые ворота мимо стражников, которые почтительно поклонились им. Их поразила внушительная атмосфера дворца: толстые, крепкие стены, мощная оборона. Они шли уже довольно долго, когда к Бай Чжэню подбежали два евнуха. – Господин Бай, – сказал один из них, – император находится в башне Баоюэ[28], он приказывает вам отвести мастера Чэня туда. Бай Чжэнь кивнул и повернулся к Цзялуо: – Сейчас мы войдем во Внутренний дворец. Пожалуйста, попросите всех оставить здесь оружие. Несмотря на беспокойство, у членов Ордена не было другого выбора. Они сделали то, что приказал телохранитель императора, и сложили свои мечи на стол. Глава 7. Разбитые сердца в сумерках Великой стены 魂断城头日黄昏 Бай Чжэнь провел их через внутренний двор к башне. Пятиэтажное строение с позолоченными балками и резными колоннами выглядело величественно. Навстречу к ним вышли два евнуха и воскликнули: – Позовите Чэнь Цзялуо! Мужчина поправил одежду и последовал за евнухами, остальные остались ждать снаружи. Они поднялись по лестнице на верхний этаж и вошли в комнату; внутри сидел сияющий император. Чэнь Цзялуо опустился на колени и почтительно поклонился ему. – Отлично, ты пришел. Присаживайся, – сказал Цяньлун с улыбкой на лице. Император махнул рукой, и евнухи тут же покинули комнату. – Присаживайся, нам нужно поговорить, – повторил император, только после этого Цзялуо присел. – И как тебе мое творение? – Где еще можно увидеть такую роскошь, как не в императорском дворце? – усмехнулся Чэнь Цзялуо. – Я велел рабочим построить его быстро. В целом на строительство ушло два месяца. Будь у меня больше времени, здание выглядело бы намного величественнее. Но что вышло, то вышло. – Бесспорно, – ответил Цзялуо, в голове прикидывая, сколько рабочих пострадало от истощения во время строительства. – Ты только что вернулся из мусульманских районов. Посмотри в окно. Как считаешь, это похоже на пустыню? Чэнь Цзялуо удивился открывшемуся виду. Справа располагался классический императорский китайский сад с пурпурными и красными цветами, извилистыми дорожками – воистину роскошный сад; слева пейзаж был другим: на протяжении примерно трети мили возвышались песчаные барханы. Присмотревшись, Глава увидел следы изменений: павильоны были снесены, водоемы засыпаны, а деревья и кусты выкорчеваны. Пейзажу, естественно, не хватало величия бескрайней пустыни, но в целом довольно близко к оригиналу. – Вашему Величеству нравится вид пустыни? – Да. И что ты думаешь насчет моего сада? – В него вложено много труда. Чэнь Цзялуо увидел дюжину палаток, к которым были привязаны верблюды. Цзялуо подумал о Касили и Хуо Цинтун. Тоска и боль охватили его сердце. «Что может быть прекрасного в этой сухой местности с желтым песком?» – задался вопросом он. Цзялуо также заметил несколько сотен рабочих, сносящих здания. Видимо, император хотел создать пустыню гигантской величины. Чэнь Цзялуо недоумевал, зачем Цяньлуну понадобился на территории дворца уголок сухой безлюдной земли, неуместно выглядящий посреди пышного китайского сада; он смотрелся просто смехотворно. Цяньлун отошел от окна и указал на старинную лютню, лежавшую на маленьком столике. – Почему бы тебе не сыграть мелодию? – сказал он. Чэнь Цзялуо видел, что император не хотел обсуждать важные дела, а сам он не мог их поднимать, поэтому он сел и начал перебирать струны, исполнив песнь «Чаотяньцзы»[29]. Пока он играл, что-то привлекло его внимание, и, подняв глаза, Цзялуо увидел, как Касили, изображенная на нефритовой вазе, загадочно улыбается ему через всю комнату. Тут одна из струн порвалась. – Что такое? Может, тебе страшно находиться во дворце? – удивился Цяньлун. – Ваш покорный слуга опозорился перед самим сыном неба, – ответил Цзялуо, тем самым рассмешив императора. Он опустил голову и заметил, что левая рука Цяньлуна была перевязана белой тканью, будто была ранена. Лицо императора покраснело, он поспешно убрал руку за спину. – Ты принес то, что мне нужно? – резко сменил тему Цяньлун. – Они у моих друзей.