– Что такое? – спросил Юань Шисяо. – Это почерк моей покойной матери, – вздохнул Чэнь Цзялуо. Вытирая слезы, он развернул бумагу и прочел: «Дорогой брат Ваньтин, наши судьбы разошлись. Что еще сказать о моей злополучной жизни? Все, что меня беспокоит, – это беды, которые я навлекла на тебя. Ты храбрый и честный человек, но из-за меня ты был отвергнут даже собственной школой боевых искусств. У меня трое детей: один в глубинах императорского дворца, другой ушел в пустыни, а дочь упряма и невежественна. Я подавлена. Мой второй сын очень умен и находится под твоим внимательным присмотром, мне не о чем переживать. Но мой старший сын теперь император и ничего не знает о своем происхождении. Брат Юй, не мог бы ты просветить его? Ради меня. Чтобы доказать свои слова, скажи, что у него ярко-красное родимое пятно на левой ягодице, он поверит. Мои силы с каждым днем ослабевают. День и ночь я думаю только о том времени, которое мы провели вместе, когда были молоды. Если небеса сжалятся над нами, мы встретимся после смерти и проведем остаток вечности вместе как муж и жена. Твоя сестра Сюй». Чэнь Цзялуо с ужасом прочитал письмо и спросил дрожащим голосом: – Мастер, это письмо… моему крестному отцу? Юань Шисяо мрачно ответил: – Кому же еще? В молодости Юй Ваньтин и твоя мать влюбились друг в друга, но небеса решили, что им не быть вместе. Он так и не женился с тех пор. – Почему моя мать попросила его взять меня с собой? Почему она не оставила меня с моим отцом, а отправила с ним? Значит ли это… – Я хорошо знал господина Ваньтина, его изгнали из школы Шаолинь, когда он нарушил ее правила. Он ничего не говорил об этом позорном деле, и другим не подобало спрашивать его об этом. Но я верил, что он хороший человек, открытый и честный, и никогда бы не сделал ничего плохого. Когда его изгнали из Шаолиня, я подумал, что его, должно быть, обидели, поэтому собрал своих товарищей по боевым искусствам в храм Шаолинь, чтобы добиться справедливости, что едва не вызвало крупный скандал. Но твой крестный изо всех сил стал уверять, что это все его вина и он готов смириться с решением. Но я все равно не верил, что он мог сделать что-то плохое. Я не знаю… – сказал он, все еще немного злясь. – Учитель, это все, что вы знаете о моем крестном? – обеспокоенно спросил Чэнь Цзялуо. – После того как его исключили из школы, он несколько лет жил в одиночестве, а потом основал орден Красного цветка и, наконец, свершил великие достижения. – Знаете ли вы, почему мои крестный отец и мать хотели, чтобы я покинул дом? Юань Шисяо сердито ответил: – В Шаолине я собрал наших товарищей, чтобы заступиться за твоего крестного, но в итоге он вдруг взял всю вину на себя. Мне на голову словно вылили таз с холодной водой, как думаешь, что стало с моей репутацией после этого? Его дела мне были больше не интересны. Он просто послал тебя ко мне, чтобы я учил тебя боевым искусствам, и я не подвел его. Чэнь Цзялуо понял, что расспрашивать его дальше нет смысла. Он подумал: «Ключ к возвращению трона ханьцам лежит в происхождении моего старшего брата. Даже малейшая ошибка, и все усилия могут оказаться напрасными». Поэтому он решил сначала отправиться в монастырь Шаолинь, чтобы выяснить, что на самом деле произошло. Как Юнчжэн обменял детей? Почему он позволил старшему брату Цзялуо сменить его на троне, когда тот явно был ханьцем? Он сразу же рассказал своему учителю о своих планах. – Верно. Хорошо бы расспросить их поподробнее, но, боюсь, старые монахи уже не совсем в своем уме. – Посмотрим. Они говорили еще некоторое время, и Чэнь Цзялуо подробно рассказал о боевых приемах, которым научился на Нефритовой горе. Вдруг Юань Шисяо сказал: – Эти две девушки мусульманки, обе с хорошим нравом – какую из них ты бы хотел в жены? – Во времена династии Хань знаменитый генерал Хо Цюйбин[19] пришел к больному и сказал: «Пока не уничтожены враги, какой смысл заводить семью?» Я с ним согласен. – Очень амбициозно, очень амбициозно. Я расскажу об этом Двум Орлам, чтобы те не обвиняли меня в том, что я плохо тебя учил. Он очень гордился словами ученика. – Чэнь Чжэндэ и его жена что-то сказали про меня? Юань Шисяо рассмеялся и ответил: – Они обвиняют тебя в непостоянстве: променял одну сестру на другую. Чэнь вспомнил, как они с Касили встретили Орлов в пустыне и как старики ушли, не попрощавшись, оставив свое послание на песке. С ужасом он понял, что они имели в виду. На следующий день Чэнь Цзялуо сказал всем, что должен отправиться в храм Шаолинь в провинции Фуцзянь. Он прощался с учителем, Двумя Орлами Тянь-Шаня и Хуо Цинтун. Принцесса Касили хотела идти с ним. В глубине души Чэнь Цзялуо грустил, ведь он не знал, когда увидит сестер снова. Если небеса благословят его и его великое дело будет завершено, то наступит день воссоединения. – Ты должна остаться с сестрой! – уже злился Цзялуо. Принцесса плакала и говорила: – Ты обязан вернуться! Чэнь Цзялуо кивнул головой, а Касили продолжала: – Если ты не вернешься спустя десять лет, я буду ждать тебя все эти десять лет; если ты не придешь до конца жизни, я буду ждать тебя до конца жизни! Чэнь Цзялуо хотел подарить ей что-нибудь на память; он потянулся в карман и нащупал теплый нефритовый камень, который Цяньлун подарил ему на пруду. Принцесса Касили взяла камень со слезами на глазах и сказала: – Я должна увидеть тебя снова. Даже если мне придется умереть, я умру, но увижу тебя. – Почему ты тогда так грустишь? Когда мы победим врагов, мы вернемся. Принцесса Касили на некоторое время задумалась, но потом на ее лице появилась легкая улыбка, и она сказала: – Не говори того, в чем не уверен. – Когда это я тебе лгал? Чэнь Цзялуо сел верхом и вместе с членами Ордена они двинулись из пустыни. Оглянувшись, он увидел, как фигуры двух сестер становятся все меньше и меньше и, наконец, исчезают на горизонте. Чжан Чжаочжун был убит, Ли Юаньчжи, Вэй Чуньхуа и Чжан Цзинь были ранены, Юаньчжи – особенно тяжело, Цзялуо очень беспокоился о ней. После нескольких дней пути все снова прибыли к дому Афанди, но странного воина на осле с котелком снова не было. Когда Чжоу Ци услышала, что Чжан Чжаочжун умер и месть свершилась, она очень обрадовалась. Чэнь Цзялуо хотел, чтобы Сюй Тяньхун остался с ней в этом маленьком домике и вернулся в Китай, когда его жена родит ребенка и поправится. Но когда Чжоу Ци услышала, что воины собираются в храм Шаолинь в Фуцзяне, где был ее отец, твердо решила идти со всеми. Сюй Тяньхун нанял повозку для своей жены и Ли Юаньчжи. После пересечения заставы Юймэнь[20] на улице вдруг резко потеплело, в воздухе повеяло весной. Из-за жары Чжоу Ци начала дремать, а ранение Ли Юаньчжи к тому моменту уже почти зажило, поэтому она выбралась из повозки и пересела на лошадь, всю дорогу разговаривая с Ло Бин. Беседа их длилась просто бесконечно, остальные удивлялись, как они могут так долго что-то обсуждать. Добравшись до провинции Фуцзянь, они увидели поля, покрытые красными цветами, и бабочек, что кружились от одного растения к другому. «Если бы принцесса Касили была здесь, как бы она была счастлива видеть эти пейзажи», – подумал про себя Чэнь Цзялуо. Когда они проходили через густой лес, Чжан Цзинь вдруг закричал и бросился вперед. Оказывается, он заметил впереди мужчину, который хотел повеситься. Чжан Цзинь схватил незнакомца за ноги и поднял его, крича: – Скорее, скорее! Ло Бин метнула два кинжала, перерезав материю, висевшую на ветках. Чжан Цзинь положил мужчину на землю, а Лу Фэйцин надавил ему на грудь, чтобы тот очнулся. Через некоторое время мужчина резко открыл глаза и заголосил. Этому человеку на вид было около двадцати четырех-двадцати пяти лет и одет он был как ремесленник. – Я спас тебя, так почему ты плачешь? – выругался Чжан Цзинь. Фуцзяньский диалект, на котором говорил этот незнакомец, звучал весьма странно и был похож на гуаньхуа[21]: – О, господин, лучше бы я умер! – У тебя проблемы с деньгами? Или кто-то оскорбил тебя? Мы можем тебе помочь, – сказал Вэй Чуньхуа. – Деньги тут ни при чем, да и никто не оскорблял меня, – договорив, он снова заплакал. Ло Бин увидела висящий у него на шее вышитый кошелек, ярко раскрашенный и крепко привязанный пеньковой веревкой. Он, казалось, боялся, что этот кошелек заберут после его смерти. Она предположила, что причина его стремления покончить с собой может быть связана с женщиной, поэтому спросила: – Твоя любимая отказалась выйти за тебя замуж? Удивившись, незнакомец ответил: – Ее ждет смерть, оттого и я хочу уйти в мир иной. – Почему же ее ждет смерть? – спросила Ло Бин. – Сановник Фан подал в отставку и вернулся в этом году на родину, – сказал мужчина, все еще плача, – заприметил красоту моей Иньфэн и решил сделать ее своей одиннадцатой женой… – Ничего не понимаю, бред какой-то, – выругался Чжан Цзинь. – О каком сановнике Фане идет речь? О какой Иньфэн? – Ну ясное дело, что Иньфэн – это дама сердца этого молодого человека, – усмехнувшись, сказала Ло Бин. – А где этот Фан? Он женился на твоей Иньфэн или нет? – все еще недоумевал Чжан Цзинь. – Самый большой дом в городе принадлежит сановнику Фану. Его дом реставрировали, сейчас он вернулся, и теперь… а сегодня он женится на Иньфэн… – Ты размазня – почему ты не пошел разбираться с этим Фаном? – спросил Чжан Цзинь. – Если бы он имел хотя бы десятую часть от твоих навыков, то обязательно пошел бы, – произнесла Ло Бин с улыбкой и повернулась к незнакомцу. – Как тебя зовут? Каким ремеслом ты занимаешься? – Имя мое Чжоу Асань, я плотник. Когда Чжоу Ци услышала, что фамилия этого человека тоже Чжоу, ей стало его особенно жаль, и, видя, как горько он плачет, она сказала: – Проводи нас к этому человеку по имени Фан. Чжоу Асань застыл в страхе. Сюй Тяньхун, видя, что его жена и Чжан Цзинь воодушевились, рассмеялся в глубине души и сказал: – Отведи нас к себе, мы позаботимся о том, чтобы человек по имени Фан не посмел жениться на твоей Иньфэн.