Почерк был никудышный, а бумага пропитана духами. Цяньлун засмеялся и сказал: – Зачем приходить завтра снова, если я здесь уже сегодня? Подняв глаза, он увидел, как цветочная лодка Юй Жуи удаляется. Его внимания пытались добиться бесчисленное количество наложниц во дворце, но им так и не удалось достичь хоть какой-либо близости, а эта женщина сама отвергает его? Однако было странно, что чем непреклоннее она была, тем больше он желал ее. Он быстро приказал: – Гребите быстрее, догоните ее! Охранники, видя нетерпение императора, ускорились. Кто-то обладал незаурядными навыками боевых искусств, кто-то глубокой внутренней силой, и все они, верно служа императору, прилагали все свои усилия. Это было почти волшебное зрелище, будто лодка летела над водой, и они быстро сумели догнать Юй Жуи. Цяньлун стоял на носу лодки, его сердце пылало. Он видел, как огни на озере постепенно тускнеют, но звуки флейт и музыки не стихали. Он услышал тихий смех и шепот, доносящийся с цветочной лодки. Император был почти опьянен и вдруг вспомнил строки из стихотворения «Вечная печаль» Бо Цзюйи[88]: «Опершись на прислужниц, она поднялась, – О, бессильная нежность сама! И тогда-то впервые пролился над ней Государевых милостей дождь». Когда лодки приблизились друг к другу, ткани цветочной лодки открылись и что-то полетело в сторону императора. Бай Чжэнь в испуге вскрикнул, быстро перехватив снаряд. Он был настоящим мастером боевых искусств, другие охранники были впечатлены его молниеносными движениями. Раскрыв ладонь, он понял, что снаряд не был оружием, и вручил его императору. Цяньлун взял красный носовой платок, уголки которого были связаны, раскрыл его и увидел кусочек засахаренного корня лотоса и лилию. Один символизировал счастливую пару, другой был жестом доброй воли. Император, будучи искусным поэтом, прекрасно понял скрытый смысл послания. Цветочная лодка встала у берега, и Юй Жуи пересела в маленькую повозку, запряженную лошадьми. Она оглянулась на Цяньлуна и улыбнулась, прежде чем закрыть занавес. Возле повозки стояли еще двое мужчин с факелами, но, завидев императора, они потушили огонь, вскочили на скакунов и исчезли в темноте. Хэ Шэнь закричал: – Эй, тормози! Но повозка, не останавливаясь, направилась на юг. Хэ Шэнь отдал приказ: – За ними! Стояла глубокая ночь. Бай Чжэнь и Руи Далинь вскоре остановили другую повозку и силой вытолкнули людей из нее. Охранники и император отправились вслед за Юй Жуи. Бай Чжэнь, обеспокоенный тем, что куртизанка может быть замешана в заговоре с орденом Красного цветка, приказал Руи Далиню собрать больше людей для защиты императора. Повозка въехала в оживленный район города, и Бай Чжэнь почувствовал облегчение. Он предположил, что император намеревался провести ночь в доме куртизанки. Тем не менее он все еще был настороже, чувствуя потенциальную опасность, так как несколько дней назад видел эту девушку с членами ордена Красного цветка. Повозка Юй Жуи проехала несколько улиц, свернула в длинный переулок и остановилась перед парой выкрашенных в черный цвет двойных дверей. Цяньлун тоже вышел. Двери с громким стуком распахнулись, из них вышла старая владелица публичного дома, раскрыла занавес и сказала: – Вы вернулись, какая радость! Юй Жуи вышла из кареты и увидела стоящего рядом Цяньлуна. Она улыбнулась: – О, мастер Дунфан, вы здесь. Большое спасибо за вашу доброту. Пожалуйста, заходите и выпейте чашечку чая. Цяньлун улыбнулся и вошел внутрь. Во внутреннем дворе в тени деревьев были высажены два лавровых куста. Стояла августовская погода, османтус был в полном цвету. Император с девушкой прошел в небольшую комнатку, внутри горели красные свечи, обстановка была довольно элегантной. Бай Чжэнь и другие осмотрели комнату, телохранитель почувствовал облегчение, когда обнаружил, что скрытых врагов не было. Тем временем служанка поднялась наверх, чтобы принести вино и еду. Цяньлун увидел восемь тарелок, наполненных мясом, включая маринованную курицу и столетние яйца[89], и поразился тому, насколько изысканными были эти блюда по сравнению с тяжелой пищей, которую ему подавали в императорском дворце. Бай Чжэнь и остальные сторожили возле дома, и только Хэ Шэнь ожидал в комнате. Цяньлун взмахнул рукой и приказал ему выйти. Служанка процедила два бокала выдержанного шаосинского вина, густого и мягкого. Юй Жуи первой сделала глоток и вновь улыбнулась: – Господин Дунфан, как я могу отблагодарить вас сегодня? Цяньлун тоже поднял бокал и выпил до дна: – Сначала спой мне, а о благодарностях мы поговорим позже. Юй Жуи взяла лютню и протяжно запела. Император, развалившись на диване, с удовольствием слушал, а его охрана стояла снаружи. В это время генерал Ли Кэсю прибыл с небольшим отрядом и окружил переулок. Солдаты под его командованием обыскали каждый дом в квартале, кроме публичного дома Юй Жуи, Бай Чжэнь также выставил лучников. На протяжении истории миллионы людей посещали публичные дома, но визит Цяньлуна был самым грандиозным и впечатляющим, настоящая демонстрация силы и престижа. Охранники думали о строчках китайского стихотворения под названием «Луна Западной реки»: «Солдаты в тяжелых доспехах стоят плотно, Ножи и мечи сверкают и сияют. Они верны императору и защищают его, Чтобы он благополучно взошел на ложе». Солдаты простояли там всю ночь. Наконец наступил рассвет, взошло солнце, и Хэ Шэнь на цыпочках подошел к двери спальни Юй Жуи, чтобы заглянуть в щелку. Он заметил сапоги Цяньлуна, стоящие у кровати, пару расшитых женских туфель и отступил. Прошло восемь часов, девять часов, десять часов, а все еще не было никаких признаков пробуждения императора. Забеспокоившись, Хэ Шэнь снова подошел к двери и тихо позвал: – Ваше Высочество, не хотите ли позавтракать? Из комнаты не доносилось ни звука. Он с силой толкнул дверь, но она была заперта изнутри. – Господин! – он громко позвал. Ответа по-прежнему не было. Хэ Шэнь был крайне взволнован, но не осмелился выломать дверь. Вместо этого он пошел обсудить ситуацию с генералом Ли и Бай Чжэнем. – Почему бы нам не сказать хозяйке, чтобы она пошла и предложила завтрак? Его Высочество не рассердится на нас, – предположил Ли Кэсю. – Отличная идея, генерал, – сказал Бай Чжэнь. Все трое отправились на поиски владелицы публичного дома, но обнаружили, что здание опустело. Сильно встревоженные, они начали неистово колотить в дверь Юй Жуи. – Выломайте ее! – приказал Ли Кэсю. Бай Чжэнь положил обе ладони на дверь и надавив, сломал дверной засов. Хэ Шэнь вошел первым и осторожно раздвинул балдахин. Смятое постельное белье беспорядочно валялось, но кровать была пуста. От такого потрясения телохранитель упал в обморок. Бай Чжэнь поспешно вызвал нескольких охранников и обыскал заведение, но им не удалось найти ни одной улики. Как мог император исчезнуть, когда охрана была на каждом шагу? Даже воробей не смог бы ускользнуть незамеченным. Бай Чжэнь еще раз обошел комнату в поисках потайной двери, он долго стучал по поверхностям, но не нашел ничего подозрительного. Командующий императорской гвардией Фу Канган и губернатор провинции прибыли, получив известие об исчезновении Цяньлуна, и все они собрались посреди комнаты Юй Жуи, бледные, напуганные и совершенно не понимающие, что делать дальше. Послушав некоторое время пение Юй Жуи и выпив несколько бокалов вина, Цяньлун начал чувствовать легкую сонливость. Девушка улыбнулась. – Не хотел бы ты прилечь? – она спросила. Он кивнул в ответ, девушка помогла ему снять одежду и сапоги, подвела его к кровати и накрыла одеялом. – Я выйду на секунду, потом вернусь к тебе, – сказала она. Убаюканный нежным голосом и мягкими простынями, император уже прикрыл глаза, но тут услышал слабый звук за балдахином. – А ты озорная девчонка, – сказал он с улыбкой. – Что ты там делаешь? Занавес приоткрылся, и чья-то голова просунулась внутрь. При свете свечей Цяньлун смог разглядеть, что лицо было рябое, с густыми бакенбардами, сильно отличающееся от светлых черт лица прекрасной Юй Жуи. Он недоверчиво протер глаза и посмотрел снова, как раз в этот момент незваный гость приставил сверкающий кинжал к его шее и тихо прошипел: – Будь прокляты твои предки, император-ублюдок, издай один звук, и я перережу тебе горло. Похоть Цяньлуна рассеялась в мгновение ока, как будто его окатили ведром ледяной воды. Мужчина больше ничего не сказал, но засунул Цяньлуну в рот носовой платок, затем туго завернул его в одеяло и взвалил себе на плечи. Не в силах пошевелиться или крикнуть, Цяньлун уставился в темноту и почувствовал, как его несут вниз по лестнице. Его нос уловил затхлый запах грязи и промозглой влажности, затем, спустя мгновение, он почувствовал, что его снова несут наверх. Он понял, что мужчина, должно быть, появился из скрытого туннеля в комнате, поэтому стражники и солдаты не смогли его остановить. Император почувствовал, что его трясет, услышал звук приводимых в движение колес и понял, что находится в экипаже. В ужасе он задавался вопросом, кто его похитил и куда его везут. Повозка ехала долго. Через некоторое время дорога стала неровной, началась тряска – это означало, что они покинули город. Наконец повозка остановилась, Цяньлуна вытащили и снова понесли наверх, время тянулось бесконечно. Должно быть, они взбираются на горную вершину. В состоянии паники его вдруг посетило вдохновение, и он сочинил две строки: «Благодаря прекрасному нефриту[90] Я внезапно поднялся на самую высокую вершину». Наконец его положили на землю. Он тихо ждал, не смея заговорить, но прошло уже достаточно много времени. Цяньлун медленно откинул одеяло выглянул наружу, но вокруг царила кромешная тьма. Ему показалось, что он слышит шум волн, разбивающихся о скалы, и, сосредоточившись, он также услышал шелест ветра в елях и чистый, устойчивый перезвон медного колокола. Ветер становился все сильнее, яростно налетая порывами, ему даже казалось, что здание слегка покачивается. Еще больше испугавшись, император попытался подняться. – Если хочешь жить, не двигайся, – прорычал глубокий голос рядом. Цяньлун вздрогнул от испуга и замер так тихо, как только мог. Люди, которые следили за ним, ждали долгое время, пока он очнется. Постепенно ветер стих, и стало светать. Цяньлун разглядывал окружающую обстановку – определенно, это был дом на вершине горы. Он услышал чавкающие и хрюкающие звуки и, внимательно прислушавшись, понял, что кто-то ест лапшу. Судя по звуку, их было двое, они с наслаждением жевали, проглатывая пищу большими кусками. Не спавший всю ночь, он почувствовал голод, и его аппетит усилился, когда до него донесся запах еды. Один из похитителей подошел и поставил полную миску супа с лапшой из креветок и угря примерно в пяти футах от его головы. «Это для меня?» – подумал император. Но тот ничего не сказал, и, несмотря на голод, Цяньлун не осмелился открыть рот. – Эта миска лапши для тебя, – наконец сказал мужчина, – в ней нет яда. Цяньлун был вне себя от радости. Он сел, чтобы взять чашу, но волна холода пронзила тело, и он вспомнил, что был совершенно нагим. Император снова лег и завернулся в одеяло. Прошлой ночью, когда Юй Жуи укладывала его в кровать, она раздела его догола. – Мать твою, так ты боишься яда? Хорошо, я съем твою порцию, чтобы показать, что это просто еда. Похититель взял миску и проглотил ее содержимое. Цяньлун испуганно посмотрел на его покрытое шрамами лицо. – На мне ничего нет, – сказал он, – пожалуйста, принесите мне какую-нибудь одежду.