Лу Фэйцин услышал все, что хотел, – эти мусульмане не имели ничего общего с его собственными планами – и уже собирался уходить, но Хуо Цинтун заметила шевеление ткани и прошептала отцу: – Там кто-то есть! Она выбежала наружу и увидела фигуру, бегущую к лесу. Подняв руку, девушка выпустила вслед кинжал. Лу Фэйцин услышал приближающийся свист и наклонился. Он взял чайник в левую руку, указательным и средним пальцами снял крышку, и кинжал влетел прямо в чайник. Не оглядываясь, он бежал обратно на постоялый двор. Когда он вернулся, все спали глубоким сном. Патрульный обратился к нему: – Старик, ты так долго бродил по ночному городу, осматривал местные достопримечательности? Лу Фэйцин пробормотал в ответ что-то несвязное, зашел в свою комнату и достал из чайника кинжал. На следующее утро вся охрана двинулась дальше. Возглавляющий отряд, держа в руках флаг Чжэньюань, кричал во все горло: – Ву… Вэйян… Ву… Вэйян… Лу Фэйцин видел, что вьюки их мулов не были тяжелыми, несколько охранников шли рядом с Янь Шикуем. Казалось, красный мешочек на его спине был действительно важной вещью. В таких охранных организациях существовало правило, согласно которому только некоторые сокровища должны были сопровождаться большим количеством воинов. Но что именно находится внутри, как правило, им самим было неизвестно. После того как охранный конвой ушел, генерал Цзэн и его отряд тоже отправились в путь. В полдень они достигли Желтой Скалы; продвигаться вперед было тяжело, так как дорога их всегда шла под уклон. Они хотели за день преодолеть еще три хребта и остановиться на постоялом дворе недалеко от города Саньдагоу. Горная дорога становилась все круче и круче, Ли Юаньчжи и генерал Цзэн держались рядом с повозкой госпожи Ли; повозка была запряжена мулом, и они переживали, что, если животное оступится и потеряет равновесие, она может рухнуть вниз. Уже после полудня они прибыли ко входу в ущелье Вуджин и увидели охранников, сидящих на земле и отдыхающих после тяжелой дороги. Вокруг возвышались горы, а между ними проходила узкая, крутая горная дорога. Лу Фэйцин немного отстал от своих спутников и отвернулся, чтобы не встретиться взглядами с охранниками, которые могли его узнать. Отдохнув, конвой, как и отряд генерала Цзэна, направился ко входу в ущелье. Охранный конвой и солдаты под командованием генерала Цзэна выстроились в длинную извивающуюся колонну. И люди, и животные, с трудом переводя дыхание, поднимались в гору. Повсюду слышались возгласы «Но! Пошла!» – путники подгоняли животных. У Лу Фэйцина было острое зрение, и внезапно он увидел фигуру, проскользнувшую на вершине горы справа от него. В голову Лу Фэйцина закралась мысль о том, что за ними следят. В этот момент раздался звон верблюжьих колокольчиков, и люди из племени Хуэй верхом на верблюдах и лошадях устремились к ним с вершины ущелья. Стук копыт мчавшихся вниз животных был подобен грому, путники начали кричать, призывая их остановиться. Тун Чжаохэ крикнул: «Эй, друзья, вы что, на похороны мчитесь?» Восемь всадников, ехавших впереди, вдруг громко запели протяжным голосом неизвестную песню. Звук был настолько мощным, что в ущелье раздалось эхо. На вершине горы стояли люди и тоже пели; охранники, находившиеся в ущелье, были ошеломлены. В этот момент два всадника промчались мимо Янь Шикуя, целясь в следовавшего за ним Янь Шичжана, которого внезапно окружили четыре всадника на верблюдах. Каждый всадник поднял обеими руками большой железный молот и с яростью обрушил его на голову Янь Шикуя. Нападавшие имели явное преимущество, поэтому Янь Шикую, несмотря на его выдающиеся боевые навыки, не удалось избежать яростных ударов молотами. Мусульманка в желтом спрыгнула со своей лошади и взмахом меча перерезала один из узлов, удерживавших красный мешок на теле Янь Шикуя. Вдруг она почувствовала за спиной движение ветра, и лезвие меча скользнуло в ее сторону. Она уклонилась и перерезала другой узел. Нападавший действовал молниеносно и нанес девушке ранение в области талии, чтобы помешать ей забрать мешок. Не в силах избежать удара, Хуо Цинтун взмахнула своим мечом; два клинка столкнулись, и сила их соприкосновения была такова, что от мечей полетели искры. Девушка задрожала от гнева, так как боевые навыки врага были не хуже ее собственных; она, не обращая внимания на рану, потянулась левой рукой за мешком, но в этот момент меч врага пронзил ее левое запястье. Хуо Цинтун отдернула левую руку, закрыв рану ладонью. Подняв голову, она увидела, что человек, который трижды помешал ей поднять мешок, – это тот самый симпатичный мальчишка, который так неуважительно таращился на нее на дороге. Разозлившись, девушка нанесла три атакующих удара мечом, и между ними начался ожесточенный бой. Человеком, напавшим на девушку в желтом, была Ли Юаньчжи, которая все еще была одета в мужские одежды. В тот самый момент, когда Ли Юаньчжи планировала понаблюдать за тиграми с другой стороны горы, она увидела, как люди, шедшие в караване, внезапно напали на охранный конвой. Ее внимание привлекла девушка в желтом, которая устремилась за красным мешком. Вчера эта девушка вырвала клок волос из гривы лошади Ли Юаньчжи, но учитель лишь похвалил боевые навыки незнакомки! Ли Юаньчжи видела, что начался бой; ее не интересовало, кто в этой битве сражается на стороне добра, а кто – на стороне зла, ее целью была лишь девушка в желтом. Хуо Цинтун нанесла три удара мечом, но Ли Юаньчжи легко отразила их, отчего Хуо Цинтун весьма встревожилась. Оказывается, Хуо Цинтун была осведомлена, что конвой перевозил и охранял тот самый украденный Коран. Девушка понимала, что охрана хорошо подготовлена, и очевидно, что прямая атака может не увенчаться успехом, поэтому Хуо Цинтун решила устроить засаду в ущелье Вуджин и напасть на конвой внезапно, чтобы украсть Коран; но кто бы мог подумать, что на пути ей встретится мальчик, способный вставить палки в колеса! Понимая, что хороший шанс выпадает лишь раз, Хуо Цинтун стремилась лишь заполучить Коран, а не устраивать бой, поэтому она внезапно изменила тактику и применила уникальный прием тянь-шаньской школы – «Трехчастный удар», – из-за чего Ли Юаньчжи была вынуждена отступить. Его называют трехчастным, потому что во время нападения техника владения мечом меняется трижды, и из-за этого врагу тяжело понять, какой удар следует отразить. В одном приеме заключено целых три удара, самых сложных и безжалостных. Этот прием не для защиты, а для жестокого нападения. Ли Юаньчжи увидела, как девушка в желтом идет в наступление, подняв меч так, что его кончик указывал прямо на нее саму; острие меча Ли Юаньчжи поднялось вверх, чтобы заблокировать нападение, но Хуо Цинтун не довела до конца свой удар. Меч, который был направлен прямо, будто желая уколоть, остановился в двух чи28 от соперника, изменил свою траекторию движения и совершил горизонтальный рубящий удар. Ли Юаньчжи вздрогнула, увернувшись от полета меча. Рубящий удар девушки в желтом выглядел довольно сильным, но, прежде чем лезвие меча достигло своей цели, техника удара вновь изменилась, и девушка совершила рубящее движение в сторону левой ноги соперницы. Ли Юаньчжи резко сделала шаг назад, едва избежав ранения. Хуо Цинтун махнула мечом снизу вверх, желая нанести удар в левое плечо. Ли Юаньчжи ждала, чтобы начать атаку, но ей надо было защищаться. Было видно, что каждое движение девушки было отточено, словно стрела, которая была уже натянута для выстрела. Хотя удары Хуо Цинтун не выглядели грубо, все они были полны великой силы. Две девушки совершили более десяти ударов подряд, но мечи соперниц так и не коснулись друг друга, потому что Хуо Цинтун не доводила ни один прием до конца и меняла тактику еще до того, как противник успевал защититься. Хуо Цинтун без остановки вела наступление, но острие меча так и не коснулось врага. Ли Юаньчжи была вынуждена отступать снова и снова. Она понимала, что если не пытаться защититься от удара, то высока вероятность того, что ложный прием противника на самом деле окажется реальным; а если стараться отразить каждый из приемов, то противник тут же меняет тактику. Если хоть раз напасть самой, девушка в желтом успеет сделать целых три удара. Ли Юаньчжи не могла угнаться за скоростью соперницы, поэтому продолжала делать по несколько шагов назад снова и снова. На самом деле Ли Юаньчжи тоже была очень хороша во владении мечом и много тренировалась. Склад ума и умение владеть собой были ее сильными сторонами, однако у нее было недостаточно боевого опыта. Внезапно осознав, что долго защищаться она не сможет, она приняла решение бежать. Хуо Цинтун не погналась за ней, а обернулась и увидела худощавого мужчину, держащего в руках красный мешок. Хуо Цинтун бросилась на него с мечом, и мужчина закричал: «О, дяде Туну лучше вернуться туда, откуда пришел!». Этим человеком был легкомысленный Тун Чжаохэ. Он не осмелился сделать ответный удар, поэтому отскочил на три шага назад. Хуо Цинтун быстро догнала его и замахнулась, но Янь Шичжан подбежал на помощь, чтобы отразить удар. Однако Хуо Цинтун тщательно все спланировала: верблюды окружили конвой. Му Жуо Лун мастерски орудовал саблей и изо всех сил сражался сразу с несколькими охранниками; Янь Шичжан расправлялся при помощи кольца Пяти Элементов с теми всадниками, которые напали на его брата. Увидев, как Хуо Цинтун гонится за Тун Чжаохэ, Янь Шичжан понял, что навыки Тун Чжаохэ оставляют желать лучшего, и вознамерился остановить девушку. Хуо Цинтун и Янь Шичжан мастерски владели боевыми искусствами, их атаки были достаточно мощными; это был бой двух достойных противников. Но внезапно они услышали свист в горах: это был сигнал к отступлению для обеих сторон. Посмотрев наверх, Янь Шичжан увидел, как Тун Чжаохэ взбирался на гору. Снова применив трехчастный удар, Хуо Цинтун заставила противника отступить на несколько шагов. Тем временем свист становился все громче и громче. Му Жуо Лун закричал: – Цинтун, отступайте, скорее! Мусульмане положили своих мертвых и раненых товарищей на верблюдов и продолжили путь, но в этот момент маньчжурские войска преградили им дорогу. Цзэн Тунань выехал на лошади вперед, держа в руках копье, и воскликнул: – Что, храбрые мусульмане, хотите пойти против всех? Хуо Цинтун запустила в него два железных дротика, и его орудие упало на землю. Му Жуо Лун поднял свой меч в воздух, и его воины бросились на маньчжурские войска. Солдаты войска Цин терпели поражение, они один за другим падали на землю. Янь Шичжан снова вступил в схватку с Хуо Цинтун; битва продолжалась, и раздался крик: – Сестра, сначала отступай ты! Это был старший брат Хуо Цинтун – Хуо Ай, который обезвредил двух охранников с помощью копья. Девушка оседлала лошадь, брат и сестра начали отступать. Со склонов гор посыпались валуны, забирая с собой жизни более дюжины цинских солдат; среди этого хаоса каравану мусульман удалось покинуть место битвы. Смерть брата сломила дух Янь Шичжана – он подошел к его изуродованному телу, прижал к себе и горько заплакал. Другие охранники, его помощники, пытались утешить Янь Шичжана, но это было бесполезно. Через какое-то время он смог взять себя в руки. Охранники погрузили тело погибшего в повозку. Во время этого жестокого сражения Лу Фэйцин просто стоял и молча наблюдал за происходящим. Хотя Ли Юаньчжи была вынуждена спасаться бегством и не смогла одолеть Хуо Цинтун, все же она помогла конвою, не дав нападавшим заполучить желаемое, и от этого была горда собой. Но Янь Шичжан, в отличие от Ли Юаньчжи, находился в расстроенных чувствах. Другие охранники были заняты спасением жизней и лечением раненых, поэтому девушка не услышала от них слов благодарности за содеянное. Даже Тун Чжаохэ, увидев Цзэн Тунаня, подошел к генералу, не обратив никакого внимания на Ли Юаньчжи. Девушку охватила злоба. Лу Фэйцин не упустил возможности отругать Юаньчжи, обвиняя в том, что она ввязалась в драку, к которой не имела никакого отношения, из-за чего могла с легкостью нажить себе новых врагов. – Среди всех этих людей мало хороших и много плохих. Зачем тратить силы на то, чтобы помогать другим творить зло? – Лу Фэйцин продолжал отчитывать девушку, а та, в свою очередь, не смела даже поднять голову. За перевалом находился небольшой город Саньдагоу. Сумерки уже спустились, когда путники прибыли туда. Погонщик мулов сказал: – В Саньдагоу есть только один постоялый двор, и название его – «Ангтхонг». Войдя в город, охранный конвой и Цзэн Тунань со своими воинами сразу отправились туда. На постоялом дворе было пустынно, а стены и глинобитный пол были сырыми и убогими. Тун Чжаохэ, увидев, что никто из работников не вышел им навстречу, выругался: – Здесь все вымерли? Какого черта? Будьте прокляты вы и восемнадцать поколений ваших предков! Ли Юаньчжи нахмурилась – она никогда не слышала, чтобы кто-то осмелился ругаться при ней такими грязными словами. Они уже собирались выламывать дверь, как вдруг услышали лязганье оружия, доносившееся изнутри. Ли Юаньчжи обрадовалась: «Опять что-то интересное!» – и ворвалась первой. Внутри никого не было, тогда она вышла во внутренний двор и увидела девушку с распущенными волосами, яростно дерущуюся с четырьмя мужчинами. У девушки было мрачное лицо, в левой руке она держала меч, а в правой – нож. Ли Юаньчжи видела, как они сражались, эти мужчины, казалось, хотели ворваться внутрь, но девушка, рискуя своей жизнью, не пускала их. Четверо нападавших были отличными бойцами: один из них использовал хлыст, другой – палки, третий – меч, а четвертый – нож. В это время Лу Фэйцин тоже прошел во двор, думая: «Почему на протяжении всего нашего пути с нами что-то происходит и мы во что-то ввязываемся?» Девушка, увидев, что мужчина, сражающийся палками, хочет ударить ее по голове, увернулась и сразу метнулась влево. Хлыст другого противника обвился вокруг ее талии, а меч в левой руке девушки, как ветер, прямо рассек правое запястье врага, но в этот момент боец с мечом хотел напасть на нее сзади. Девушка смогла отбить удар, но атака была не одна, потому что человек с ножом тоже совершил удар и задел ее левое плечо. Получив ножевое ранение, она все же яростно сражалась и не отступала; капли крови летели в разные стороны. Боец, орудующий кнутом, кричал: «Она нам нужна живой, не убивайте ее!» Видя, как девушка в одиночку сражается против четверых мужчин, Лу Фэйцин был тронут ее храбростью до глубины души. Девушка была серьезно ранена, однако она не просила пощады и не сдавалась. Сила противника была велика, а девушка была ослаблена из-за раны на левой руке, но все же продолжала бой. Мечи вновь скрестились, но в итоге противостояния девушка выронила меч, и он с лязгом упал на землю. Она была проворнее врага и смогла увернуться, но поднимать лежавшее оружие не стала, а вытащила из-под одежд и запустила два метательных ножа в спину врага. Мужчина опрометчиво решил, что девушку сразят трое других бойцов, так что позволил себе на мгновение расслабиться; но, когда он почувствовал свист за спиной, уворачиваться было уже поздно. Первый нож вонзился в дверной косяк, а другой – ему в спину. К счастью для него, из-за раны в левом плече у молодой девушки не хватило сил для сильного броска, и нож не нанес ему смертельную рану. Он отступил назад, крича от боли, и вытащил нож. В это время девушка снова получила удар палкой по бедру, отчего еле смогла устоять на ногах. Но она тут же, борясь за свою жизнь, опять двинулась в сторону двери, чтобы загородить вход. Лу Фэйцин поспешно сказал Ли Юаньчжи: – Иди и помоги ей. Если ты не сможешь их победить, я приду к тебе на помощь. Ли Юаньчжи не терпелось испытать свои возможности, так долго она ждала этих слов от учителя! Прыгнув вперед и держа меч наготове, она крикнула: – Четверо мужчин сражаются с одной девушкой! Вам должно быть стыдно за себя! Они, завидев, что кто-то пришел к девушке на помощь, и заметив, к тому же, что двор полон охранников и солдат, поняли, что не настолько безрассудны, чтобы продолжать бой, и с криками выбежали из постоялого двора. Лицо девушки было бледным, она прислонилась к двери, тяжело дыша. Ли Юаньчжи подошла к ней: – Почему они так издевались над тобой? – спросила она, но девушка на некоторое время потеряла дар речи и не смогла ничего ответить. В это время подошел Цзэн Тунань и сказал Ли Юньчжи: – Ваша мать, госпожа Ли, хочет вас видеть, – он понизил голос и добавил шепотом: – Говорят, по дороге вы опять с кем-то дрались. Она очень расстроена этим фактом. Вам лучше поскорее отправиться к ней. Выражение лица девушки изменилось, как только она увидела военную форму Тунаня. Она вытащила свой метательный нож из дверного косяка, зашла внутрь и с грохотом захлопнула дверь, не ответив Юаньчжи. Ли Юаньчжи было неприятно из-за того, что ее проигнорировали. Развернувшись, она подошла к Лу Фэйцину и спросила: – Учитель, по какой причине они так ожесточенно дрались? Лу Фэйцин ответил: – Вероятно, это было нападение из мести. Но это еще не конец. Эти четверо обязательно вернутся. Ли Юаньчжи хотела было задать еще один вопрос, как вдруг услышала, как кто-то внутри постоялого двора ругается: – Черт бы побрал твоих предков! Ты говоришь, что здесь нет хороших комнат, ты что, боишься, что у нас нет денег? – это был голос Тун Чжаохэ. – Пожалуйста, не сердитесь, – ответил работник постоялого двора. – Мы не посмели бы оскорбить таких высокопоставленных лиц, как вы. Но все наши хорошие комнаты действительно уже отданы другим гостям. Тун Чжаохэ сказал: – Кто в них живет? Я хочу сходить посмотреть. Говоря это, он вышел во двор. Как раз в этот момент открылась дверь, и из-за нее выглянула та самая девушка: – Пожалуйста, принесите мне немного горячей воды, – сказала она слуге, и тот отправился исполнять ее просьбу. Тун Чжаохэ, увидев девушку, пристально уставился на нее. Он увидел гладкую белую кожу, красоту ее лица и глаз. У него потекли слюнки, на мгновение он был поражен ее красотой. Девушка говорила с цзяннаньским акцентом; экзотические нотки в ее голосе поистине очаровали его. Мужчина прокричал: – Я Тун, ведущий конвой, десятки раз проезжал по этой дороге и никогда не останавливался во второсортных комнатах, всегда только в лучших номерах. Если нет свободных хороших комнат, почему бы вам не освободить одну для меня? Дверь в комнату девушки все еще была открыта, он вошел внутрь. Сунь Лаосань, помощник охранников, хотел было оттащить его, но не смог. Увидев ворвавшегося Тун Чжаохэ, девушка воскликнула, вскочила с места, собираясь помешать ему, но, почувствовав острую боль в бедре, упала обратно в постель. Мужчина сразу же увидел человека, лежащего на кане29. В комнате было очень темно, он не мог разглядеть его лица, только белую ткань, обмотанную вокруг головы и правой руки и перевязанную через плечо. Одна нога выглядывала наружу из-под одеяла, она тоже была обмотана тканью. Казалось, все тело этого человека изранено. Незнакомец, увидев вошедшего в комнату Тун Чжаохэ, спросил низким голосом: – Кто это? – Моя фамилия Тун, я охранник из уезда Чжэньюань. А кто эта девушка? Это ваша жена или, может быть, любовница? Мужчина выкрикнул: – Убирайся отсюда! Было очевидно, что он очень ранен и не может говорить громко. Тун Чжаохэ подумал о девушке: только что он видел ожесточенную борьбу за жизнь, наверняка она слишком слаба, чтобы двигаться. Если он сейчас не воспользуется моментом, то когда? Он сказал с усмешкой: – Что же, даже если ты не хочешь шевелиться, мы и втроем втиснемся на эту печь. Не волнуйся, я не буду прижиматься к тебе слишком сильно, твоя рана останется нетронутой. Мужчина дрожал от гнева. Девушка прошептала: – Не будь таким же, как этот урод, мы больше не можем наживать себе врагов. – Потом она обратилась к Тун Чжаохэ: – Прекрати болтать здесь, быстро убирайся. Тун Чжаохэ отвечал с наглой улыбкой: