– И правда. А я вот не пойму, что происходит с моей лошадью: в последнее время она очень упрямится, усмирить я ее не могу, может быть, вы, госпожа, замечательная наездница, сможете мне помочь? Ли Юаньчжи скромно заметила: – Боюсь, у меня тоже ничего не выйдет, но я могу попробовать. Они обменялись лошадьми. Скакун Цзэн Тунаня был на самом деле очень послушен и никогда не показывал характер, но генерал Цзэн одобрительно хмыкнул: – Ничего себе, госпожа, поглядите, даже лошади вам подчиняются! Голоса охранников приближались, и вскоре мимо Ли Юаньчжи и Лу Фэйцина проехал большой караван из повозок, запряженных мулами. Лу Фэйцин испугался, что кто-то из охраны узнает его, и прикрыл лицо большой соломенной шляпой. Проезжавшие путники тихо беседовали: «По словам брата Ханя, Цзяо Вэньци исчез!» Лу Фэйцин оглянулся, чтобы разглядеть того, кто это сказал, но успел лишь заметить, что у охранника была густая борода и суровое, подобное грозовой туче, лицо. Говоривший проехал мимо Лу Фэйцина, и тот смог увидеть, что на спине охранника висит красный мешок, несколько колец Пяти Элементов – стальных колец, обрамленных ножами. «Могло ли случиться так, что Гуандунские демоны стали частью охранной организации и теперь сопровождают путников?» – задумался Лу Фэйцин. Из шести демонов он встречал лишь Цзяо, но знал, что и остальные были отличными бойцами и что двое из этих шести демонов, братья Янь, тоже использовали кольца Пяти Элементов. Лу Фэйцин вспомнил, сколько сильных и опасных бойцов он встретил за последние два дня, и подумал, не связаны ли эти встречи непосредственно с ним. Судя по всему, люди из охранной организации Чжэньюань на самом деле просто сопровождали караван и не представляли угрозы. А те бойцы, что двигались в паре на запад, казалось, не были заинтересованы в поимке Лу Фэйцина. Но куда они шли и с какой целью? Ли Юаньчжи и генерал Цзэн обменялись лошадьми; теперь лошадь с обрубленным хвостом досталась командующему, Ли Юаньчжи, осознав этот факт, про себя усмехнулась. Она остановила лошадь и стала ждать учителя Лу: – Учитель, – улыбнулась она, – почему больше никто не проезжает мимо нас? Вчера еще несколько пар бойцов отправились на запад, я хочу увидеть еще кого-то из этих героев! Ее слова осенили Лу Фэйцина, и он хлопнул себя по ноге. – Вот я старый дурак! Как я мог забыть о «Приветственной церемонии головы дракона»? Только за себя переживал, – упрекнул себя Лу. – Какая церемония? – спросила Ли Юаньчжи. – Самая торжественная из существующих церемоний, которые проводятся тайными обществами в честь какой-либо важной персоны. Обычно для встречи почитаемого гостя выбирают шесть самых старших мужчин в этом обществе, но для действительно важных, особых встреч выбирают 12 человек, и они прибывают парами. Сейчас нас уже миновали пять пар, значит, должна проехать еще одна, – объяснил Лу Фэйцин. – И что это за тайное общество? – поинтересовалась Юаньчжи. – Я не знаю, – ответил он, а потом добавил: – Но если близнецы из провинции Сычуань и тот горбун – члены этого общества, власть и влияние их должны быть поистине огромными. Поэтому больше никого не провоцируй, прошу, слышишь? Ли Юаньчжи кивнула, но в глубине души волнение охватило ее, она с нетерпением ждала, кто еще проедет мимо. Шли часы, но на дороге так никто и не появился. Лу Фэйцин был удивлен и невольно засомневался, не ошибся ли в своих предположениях. Но тут внезапно позади послышался звон верблюжьих колокольчиков, поднялось облако пыли. К ним приближался большой караван. Он состоял из десятков верблюдов, среди которых иногда встречались лошади; на лошадях сидели мусульмане с высокими носами и запавшими глазами. У них были густые бороды и белые повязки на головах. С их поясов свисали сабли. Торговцев-мусульман довольно часто можно было встретить на дороге, поэтому Лу Фэйцин не считал это чем-то удивительным. Среди мужчин Лу заметил девушку. Эта молодая грациозная дева, облаченная в желтые одежды, была ослепительно красива. В ней проглядывались благородные черты, она излучала героическую ауру. Девушка была прекрасна, как весенняя слива, цветущая в снежную пору, ее аура, словно осенняя орхидея, покрытая инеем; щеки ее пылали, а глаза блестели, как лунный свет на реке Ханьцзян. Лу Фэйцин был впечатлен, но лишь раз взглянул на таинственную незнакомку. Однако Ли Юаньчжи смотрела на нее в изумлении. Девушка с детства росла на северо-западе, где всегда царил холод, она никогда не видела женщин с аккуратными прическами и ухоженными лицами, не говоря уже о таких красавицах. Она была примерно того же возраста, что и Юаньчжи, около 18 или 19 лет; на ее талии висел кинжал, а волосы были собраны в косы. На ней было длинное желтое платье, кожаные сапоги и маленькая шапочка с изумрудным пером, расшитая золотистым шелком. Девушка на лошади проскакала мимо. Ли Юаньчжи не смогла удержаться и последовала за ней, не отводя взгляд. Девушка в желтом одеянии заметила симпатичного мальчика-китайца, пристально рассматривающего ее. Она смутилась и крикнула: – Отец! Высокий мужчина с густой бородой подъехал к Ли Юаньчжи и похлопал ту по плечу: – Эй, дружок, чего тебе? Ли Юаньчжи удивленно хмыкнула. Она совсем забыла, что похожа на мальчика, поэтому, конечно, такое пристальное внимание к девушке в желтом одеянии было очень неуместным и даже грубым. Незнакомка была возмущена тем, как неуважительно на нее смотрел этот невоспитанный мальчуган. Она взмахнула кнутом над головой и обмотала им гриву лошади Юаньчжи. Резко дернув кнут, она выдернула большой пучок волос, и лошадь встала на дыбы от боли, чуть не повалив свою всадницу на землю. Девушка-мусульманка щелкнула в воздухе кнутом, и во все стороны полетели конские волосы. От злости Ли Юаньчжи вытащила стальной дротик и метнула его в спину девушки. Но, не желая причинить ей вреда, тут же крикнула: – Берегись дротика! Та наклонилась в сторону, и дротик пролетел справа от нее. В ту же секунду она взмахнула кнутом, поймала дротик за кончик и плавно отправила его обратно, в сторону Ли Юаньчжи, крикнув: – Эй, парень, возвращаю тебе твой дротик! Скорость полета дротика был соизмерима с порывом сильного ветра; он летел прямо в грудь Ли Юаньчжи, но она ловко поймала его. Люди в караване громко аплодировали великолепному искусству, с которым девушка в желтом одеянии обращалась со своим кнутом. Но у ее отца было обеспокоенное выражение лица, он подошел к дочери, сказав ей тихо несколько слов. Девушка произнесла лишь: «О, отец!», позабыв о Ли Юаньчжи. Десятки верблюдов и лошадей двинулись дальше, постепенно стук копыт стих, и караван исчез. Лу Фэйцин с улыбкой сказал: – Способный человек хорош во всем, веришь ли ты теперь этим словам? Эта девушка того же возраста, что и ты. Ты впечатлена ее навыками? – Эти мусульмане ездят верхом день и ночь, конечно, они просто обязаны уметь обращаться с кнутом! Это вовсе не значит, что эта девушка хороша в боевых искусствах. – Разве? – усмехнулся Лу Фэйцин. К вечеру компания добралась до городка под названием Булунцзи. В центре находился только один большой постоялый двор. На входе висел флаг Пекинской организации охраны уезда Чжэньюань, значит, они уже остановились здесь. Лу Фэйцин умылся, взял в руки чайник, медленно прошелся по двору. В центре стояли два стола, за которыми пили и ели люди. Охранник с красным мешком тоже был среди них, он уже снял свое оружие и смотрел вдаль, о чем-то размышляя. Лу Фэйцин прохаживался рядом, делая вид, что разглядывает ночное небо. Один из охранников громко рассмеялся: – Мастер Янь, если вы доставите ее в столицу в целости и сохранности, разве генерал Чжаовэй не наградит вас? На эти деньги вы сможете вдоволь повеселиться с этой штучкой! Лу Фэйцин подумал: «Это действительно Янь Шикуй, пятый из шести демонов». Теперь он был настороже. Янь Шикуй отвечал: – Награда? Эй, никто не останется без… Не успел он договорить, как раздался еще один голос: – Боюсь, что Сяо Си Бао уже переключилась на кого-то другого. Лу Фэйцин прищурился и увидел, что говоривший мужчина был очень щуплым, при этом носил форму охраны. Янь Шикуй был недоволен и зарычал. Первый говоривший охранник сказал: – Ты всегда говоришь гадости, Тун Чжаохэ! – Я уверен, Сяо Си Бао будет проституткой до конца своих дней и никогда не сможет начать новую жизнь. Янь Шикуй выругался: – Твоя мать будет проституткой до конца своих дней! Тун Чжаохэ со смехом сказал: – Хорошо, тогда ты будешь крестным отцом. Лу Фэйцин уже собирался уходить, разговор охранников казался ему совершенно бессмысленным. Но тут он услышал слова Тун Чжаохэ: – Мастер Янь, шутка – это шутка, а истина – это истина. Не увлекайтесь мыслями о Сяо Си Бао, она того не стоит. Возьмите свой мешок с золотом и найдите хорошую жену. Вы можете лишиться головы, а репутация нашей славной организации не сможет восстановиться после этого еще лет сорок! – Можешь быть уверен, я еще тебе это припомню. Я заслужил свое имя как один из шести демонов благодаря своему кунг-фу, в отличие от некоторых парней из организации Чжэньюань, которые только и умеют, что жрать и нести чушь! – Шесть Гуандунских демонов действительно очень известны, но жаль, что третий пал. А мы даже не знаем, кто совершил это. Янь Шикуй ударил по столу и крикнул: – Кто сказал, что не знаем? Наверняка это орден Красного цветка! Лу Фэйцин подумал: «Странно, ведь это я убил Цзяо Вэньци, а они обвиняют во всем Красный цветок». Он стал прохаживаться у деревьев, пытаясь подойти ближе. Тун Чжаохэ никак не замолкал: – Эх, жаль, что у меня нет силы духа, я только ем и несу вздор! Если бы я не был таким слабаком, давно разобрался бы с этим Красным цветком. Янь Шикуй дрожал от злости и не мог вымолвить ни слова. Третий охранник вмешался, чтобы сгладить ситуацию: – В любом случае Юй Ваньтин, лидер ордена Красного цветка, умер еще в прошлом месяце. Все знают об этом. Нет никаких доказательств, что именно его люди убили мастера Цзяо. Даже если вы найдете их, эти наемники будут все отрицать, что тогда? У Тун Чжаохэ не было ответа. Пытаясь сменить тактику, он пробормотал: – Обычно мы не связываемся с орденом Красного цветка. Давайте сделаем с ними то же, что с этими мусульманами? Заберем у них их Священные Писания26, которым они дорожат, как своими жизнями? В будущем, если генерал Чжаовэй потребует денег, крупного рогатого скота или овец, разве они посмеют отказать? Я говорю тебе, Янь, перестань думать о своей Сяо Си Бао, смело возвращайся в Пекин и проси генерала дать тебе в жены мусульманскую девчонку. Тогда ты сможешь… – говорил он это с гордостью, но вдруг из ниоткуда вылетел кусок грязи и заткнул ему рот. Двое его сослуживцев вмиг схватили оружие и выбежали наружу. Янь Шикуй достал кольца Пяти Стихий и внимательно огляделся по сторонам. На шум подошел его младший брат, Янь Шичжан. Они встали спинами, защищая красный мешок, замерев от страха. Тун Чжаохэ выплюнул ком грязи и начал браниться: – Ублюдок, будь проклята вся твоя семья! Янь Шичжан холодно сказал: – Прежде я думал, что только собаки едят дерьмо, но после увиденного понял, что даже грязь бывает приятна на вкус. Вбежали еще двое охранников, Дай Юнмин и Цянь Чжэнлунь, один с плетью, другой с мечом: – Маленький ублюдок ускользнул! Лу Фэйцин, наблюдая за всем этим, внутренне смеялся над беспомощным выражением лица Тун Чжаохэ, когда увидел фигуру, мелькнувшую в углу восточной стены. Не подав виду, он вышел за пределы двора. В это время ночь уже опустилась на городок, но он заметил, как человеческая тень соскользнула с угла крыши, бесшумно приземлившись на землю, и направилась на восток. Лу Фэйцин хотел знать, кто только что угостил Тун Чжаохэ аппетитным куском грязи. Применив некоторые навыки из практики кунг-фу, он тихо последовал за неизвестным со скоростью ветра, все еще держа в руках чайник. Они пробежали уже пять или шесть миль. Цель Лу обладала стройной фигурой, она двигалась изящно, как женщина, но навыки ее кунг-фу были очень хороши. Они миновали склон холма, и впереди показался темный лес. Тень скользнула между деревьев, и Лу Фэйцин последовал за ней. Земля была покрыта опавшими листьями и хрустящими ветками. Боясь выдать себя, Лу замедлил шаг. И в одно мгновение тень человека исчезла. Мудрость гласит: если перед вами лес, не заходите в него, его деревья скрывают множество ловушек. Лу Фэйцин не осмелился подойти слишком близко и уже хотел было отступить, но лунный свет пробился сквозь тучи. Луч ясного света проник сквозь ветви, покрывая землю беспорядочными призрачными отсветами. Вдалеке он увидел подол желтого платья – его цель выскочила из лесной чащи. Лу Фэйцин последовал за ней по краю леса. Выглянув из-за очередного дерева, он увидел большую поляну с восемью палатками. Любопытство взяло верх. Он подождал, пока два сторожа отвернутся, а затем, быстро исполнив прием Яньцзы Сань Чао Шуй27, незаметно для сторожей скользнул за палатку. Пригнувшись, он подкрался к самой большой из них и припал к земле. Внутри кто-то говорил порывисто, с большой увлеченностью, слова разносились эхом. Так как Фэйцин жил у подножия Великой стены долгие годы, он мог немного понять говорящих. Он осторожно приподнял плотную ткань и заглянул внутрь. Палатку освещали две масляные лампы, на ковре сидело много людей – тот самый мусульманский караван, который они повстречали днем. Раздался звонкий смешок, это была девушка в желтом одеянии. Потом она замолчала, вытащила из-за пояса ослепительный кинжал и уколола указательный палец левой руки кончиком кинжала. В кумыс капнуло несколько капель крови. Остальные проделали то же самое. Высокий мужчина, которого девушка в желтом назвала «отцом», поднял свой бокал и произнес речь. Лу Фэйцин мог разобрать только несколько слов: «Коран» и «родина». Девушка подняла бокал, громко заявив: – Мы не вернемся на родину, пока не вернем священный Коран! Толпа принесла клятву. В тусклом свете их лица выглядели решительными. Члены собрания подняли бокалы, выпили содержимое до дна, а затем заговорили шепотом, будто обсуждая важное решение. Лу Фэйцин был прав, предположив, что эта группа мусульман принадлежала к кочевому племени Хуэй в северной части гор Тянь-Шаня. Оно было большим и могущественным, насчитывало около двухсот тысяч человек. Высокого мужчину звали Му Жуо Лун, он был вождем, мастером боевых искусств, добрым и справедливым человеком, люди его очень любили. Девушка в желтом одеянии действительно была его дочерью, Хуо Цинтун. Многие на севере и на юге знали ее имя. Люди племени жили как кочевники, путешествуя по пустыням. Но по мере того как власть двора Цин распространялась по стране, на племя налагалось все больше налогов. Поначалу вождь Му Жуо Лун старался смириться с ситуацией и давать столько, сколько просят. Однако маньчжурские чиновники были настолько жадными, что народ обеднел, люди перестали жить и стали выживать. Племя направило высокопоставленным лицам несколько просьб о снижении поборов, но двор Цин с презрением отнесся к прошению. Более того, когда командующий защитными силами армии Красного знамени генерал Чжаовэй, курировавший военные дела в северной части гор Тянь-Шаня, узнал, что у племени есть родовая рукописная копия писаний Корана, прибывшая из священной для мусульман Мекки и хранящаяся вождем на протяжении десятков поколений, он выкрал ее и использовал в качестве шантажа, чтобы не бояться сопротивления мусульман. В пустыне Му Жуо Лун провел собрание и повел свой народ на восток, чтобы забрать Священные Писания, поклявшись вернуть книги племени, даже если все они погибнут, исполняя долг. Теперь, перед вечерней молитвой, они подтвердили свой обет.