Посмотрела на свои волосы, зажатые в моём дрожащем кулачке, и уже двумя руками провела по волосам и мои роскошные, пышные, длинные и здоровые волосы кусками остались у меня в руках. В ужасе раскрыла рот и захлопала в недоумении округлившимися глазами-блюдцами. А вот это уже ни фига не смешно! Преодолевая дикую боль в теле, стеная и подвывая, выбралась из влажной кровати и, шаркая ногами, точно трёхсотлетняя старуха, держась двумя руками за стенку и предметы мебели, добрела до зеркала. Выдохнула, успокаивая дыхание. Как будто я преодолела километровый марш-бросок. Потом подняла взгляд на своё отражение… На меня из зеркала глядело чудовище, в глазах которого застыл немой вопрос, заплескалась паника, и отразился дикий ужас. Женевьева Глава 28 …Уже на протяжении десяти минут, а может и несколько часов, или целую вечность, я стояла без движения, тупо глядя на своё отражение. Со стороны я казалась спокойной, даже несколько отрешённой, но на самом деле горькие чувства мучительно захлестывали меня, раздирали в клочья мою душу, заставляя сердце, бешено стучать в груди, а ладошки — ещё сильнее потеть. Мои широко раскрытые глаза были наполнены резкой иступлённой болью. В отражении на меня смотрела Я — Женевьева, от красоты которой остались лишь воспоминания и жалкие намёки. Голова плешивая. Кажется, процесс выпадения волос не остановить и в скором времени я стану абсолютно лысой! Но не только это меня испугало и выбило из груди дух… Моё лицо… Вся правая сторона исказилась, сморщилась точно печёное яблоко. Будто жёваная тряпка… И цвет кожи… всё моё тело и лицо были покрыты желтоватыми пятнами! Меня что прокляли? Или я подхватила какую-то болезнь? Страх цепко схватил за горло и не отпускал. В груди рождалось чувство безысходности. Липкие пальцы онемели, мышцы дрожали от усталости. Неожиданно я ощутила, что не в силах больше сдерживаться: спрятав уродливое лицо в ладони, горько, отчаянно, безнадёжно разрыдалась. Мне стало очень страшно… Ведь если я такой останусь?.. Это будет не жизнь — тупик… А Рэн? Как я ему покажусь такой?! Не помню, как добрела обратно кровати. Я упала лицом в подушку, не обращая уже внимания на выпавшие волосы… И едва я подумала о том, что нужно кого-то бы позвать, чтобы нашли доктора, чтобы кто-то помог мне, как в комнату вошёл дракон. — Женевьева, — прозвучал мягкий и очень ласковый голос Ан'Рэнхарда. — Я почувствовал твою боль, твои страдания… Посмотри на меня… Что? Да ни за что! — Нет, — выдавила из себя сипло, глотая рыдания. — Тебе не нужно видеть меня… Рэн, я… Я не знаю, что со мной… Но я теперь такая уродина… Моё тело сотрясли рыдания, и вдруг ощутила на своих плечах руки дракона. Он потянул меня к себе, пытаясь повернуть лицом, но я забилась в его руках, не обращая больше внимания на боль и захрипела: — Пожалуйста! Не смотри-и-и! Тяжёлая рука дракона обхватила меня за плечи, поворачивая к себе. — Я уже всё видел, — сказал он спокойно. — Доктора взяли все необходимые анализы и изучают процесс, который происходит с тобой, Женевьева. Чтобы с тобой ни произошло — мы вместе это преодолеем. Я рядом. Я затихла и, продолжая лить слёзы и дрожать, подняла к нему своё мокрое и искажённое лицо. — Ты сказал… доктора и… и что взяли анализы… — сглотнула и отвела взгляд не в силах выносить того, как сочувственно и нежно он на меня смотрит: — Сколько же я была без сознания? День? Два? — Две недели, Женевьева, — огорошил меня Рэн. Что? Вскинула на него ошеломлённый взгляд и прошептала: — Не может того быть… Две недели?.. Но… Но что произошло?.. — Ты потеряла сознание после того, как совершила настоящее чудо — спасла жеребёнка моей лошади — Магии. А я не верил, что ты действительно можешь лечить зверей, да ещё и без магического дара… Я фыркнула, успокоившись всего лишь на мгновение. А Рэн продолжил. — Как только ты лишилась сознания, я ощутил нечто странное — словно моё сердце толкнули. Мой зверь так забеспокоился, что я чуть не обернулся прямо в здании Совета… А потом я открыл нашу с тобой связь и… Я бросил все дела и сразу вернулся… Какой же он всё-таки хороший… Я снова расстроенно проговорила: — В тот день я почувствовала сильное головокружение, и весь мир поплыл перед глазами. А потом наступила тьма… Я думала, это случилось максимум вчера или всего пару часов назад. Но… две недели? Боже, Рэн, но что со мной? Что вообще говорят доктора? Они здесь? Я могу их увидеть и поговорить? Он кивнул, продолжая держать меня в своих объятиях, и даже не побрезговал взять да погладить мою изуродованную сторону на лице. Ненавязчиво отвела голову назад, чтобы Рэн не касался моего лица. Даже мне самой было противно касаться себя… А он мужчина… Чёрт! — Да. Сейчас позову… А ты ложись… Хочешь воды? Ещё прикажу принести еды… Тебе нужно поесть. — И помыться, — вздохнула я и скривилась, глядя на свою постель. — А ещё чистые простыни и убрать эту волосню, похожую на противные водоросли… — Сейчас всё сделают. Потом ты поешь и после поговоришь с докторами, — сказал Рэн и ушёл. Я села в кресло и снова тихо заплакала. Понимаю, что слезами делу не поможешь, я должна верить в себя и надеяться, что всё обойдётся, но, чёрт побери, мне было невыносимо страшно! И ядовитые мысли змеями лезли в голову, рассказывая мне и рисуя картину будущего, что всё может так и остаться или даже станет ещё хуже. Одним словом, сознание рисовало картины одну страшнее другой, заставляя меня трепетать от страха. Через минут пять пришла Милдред с двумя девушками и, не обращая на меня никакого внимания, будто я и не живая вовсе, а так, предмет мебели, они быстро поменяли постельное бельё и тут же ушли. Осталась только одна девушка, которая пряча глаза, странным голосом произнесла: — Несса, я помогу вам принять ванну и переодеться в чистую рубашку. Я пробежалась по юной драконице взглядом и обнаружила, что её руки мелко подрагивают. Она боялась меня! И ей было противно и мерзко. Ведь я сейчас не просто уродина. Я быть может, опасна! Боже, а вдруг и правда, моё состояние заразно? От этой мысли, внутри меня всё похолодело от страха, свернулось в тугой узел, ещё сильнее пересохло в горле; сомнений не оставалось — я попала в беду. И как бы эту беду я не принесла остальным драконам. — Нет, милая, не нужно ничего, — проговорила я страшным голосом, от которого девушка вздрогнула и сжалась вся. Мне стало противно. — Иди… Мне не нужна помощь… Так и не подняв на меня взгляд, она тут же упорхнула, явно обрадованная тем, что не нужно находиться со мной ещё какое-то время. Несколько минут походила по комнате и ощутила, что боль чуть отступила. Стало легче, правда, совсем немного. Но я нашла в себе силы и всё-таки приняла ванну. Когда мылась, снова ревела. Волосы клочьями оставались в руках, опадали, как листва перед спячкой и змеились в воде, точно пролитая тушь. А после водных процедур, я едва выбралась из ванной и оделась в чистую и сухую сорочку. Меня трясло ещё сильнее, чем было при пробуждении. Тело быстро снова становилось влажным… Забралась в кровать и тут же вошёл Рэн. Он нёс в руках поднос с едой и напитками. Осторожно поставил поднос на столик, но посуда всё равно негромко бряцнула.