— Всех нас используют. — Киран похлопал девушку по руке. — И мы тоже, просто с разным успехом и с разными целями. Это жизнь, Алира. Но все ли настолько плохо, как сейчас кажется? Ваш супруг, насколько я успел заметить, относится к вам вполне искренне. Уж вам с браком повезло точно больше, чем мне. Почему качаете головой? Не согласны? — Нет. Он любит другую, ее зовут Аллаэ. Она какая-то важная персона и очень красивая. Нас даже сравнивать нельзя, это объективно. И я видела, как они смотрят друг на друга… Между ними настоящие чувства. Киран нахмурился и ответил не сразу, взяв землянку за руку. — Кажется, зиндаррианский мир еще более тесен, чем земной. Поверьте, те чувства, на которые способна Аллаэ, никакого отношения к любви не имеют. Да, красавица, но если бы мы любили исключительно за внешние данные, давно вымерли бы. Искусственно созданные изображения много лучше реальных людей, разве нет? Красотки из рекламы нереально хороши, но они не живые. Так же, к сожалению, обстоят дела и с Аллаэ. Она ходит, говорит, но жизни в этом нет, потому что мы есть то, что чувствуем. Эта холодная красавица — моя жена и мать, которая едва не убила наших детей. Не знали? Последствия воздействия ее чувств на эмпатов вы видели сами. Похоже это на любовь? Точно нет. — Но вы очень похожи с Дэвидом. Она выбрала вас именно поэтому, вам так не кажется? Разве это может быть обычным совпадением? — Мало ли чувств, которые заставляют нас выбирать спутников одного типа! Когда мы познакомились с Аллаэ, они точно были, но потом умерли. В конце концов, ваш муж и моя жена точно не общались последние годы, мне это известно доподлинно. А его отношение к вам я ощущаю вполне определенно, уж поверьте эмпату. Вам можно позавидовать. Мой брак спасти может только чудо, и разрушить ваш тоже только оно. Возможно, сейчас вам это трудно понять и принять, я ощущаю еще и обиду, но со временем это пройдет и все наладится. Если, конечно, вы сами не оттолкнете того, кто без вас не мыслит жизни. Итак, подведем итог нашей продуктивной беседы. Проблема ясна и не представляет опасности. Всему виной заблуждения, комплексы, с которыми вполне можно побороться, и банальные недоразумения, что вскоре, я уверен, станет вполне очевидно. Вам введут успокоительное, и завтра все уже будет казаться не настолько трагичным. Отдыхайте и постарайтесь настроиться на хорошее, а не лелеять собственные страхи и подозрения. Дам указание мужа пока не пускать, чтобы вы не волновались, хорошо? Оставшись одна, Алира задумалась. Киран — муж Аллаэ… Вроде бы все правильно он говорил и обманывать эмпату смысла не было. Он относится к людям с особым отношением к чувствам и восприятием действительности. Комплексы и подозрения? Да, именно это причина того, что сама создала проблему, сделав поспешные выводы из одного лишь взгляда, брошенного Аллаэ на ее мужа. Так почему вдруг она решила, что чувства Дэвида и этой зиндаррианки взаимны? Потому что Илиодор так сказал! Вот кому точно не следовало доверять, так это бывшему. И зачем он только вновь появился в ее жизни? И какой глупой казалась теперь затея искать его… Впрочем, Алира уже сбилась со счета, сколько глупостей она совершила. Оставалось надеяться, что Дэвид простит ей и эту ошибку. Глава 21 Госпожа президент, оставив дочь на попечение мужа, направилась из отведенных молодому семейству покоев, куда временно переехала в виду особых обстоятельств, в кабинет, к которому примыкали ее жилые комнаты. Почти все было готово, оставалось лишь дождаться необходимых действий со стороны главного действующего лица, которое, по мнению Конмиры, проявляло недостаточную твердость в намерении совершить переворот в Зиндаррии. Распространение слухов, сбор единомышленников и намерение создать новое государство, во главе которого будет стоять не президент-оракул, а обычная женщина, — это еще не то, чего ожидала Конмира от Аллаэ. Конечно, желание узаконить положение, что более не следует ждать возвращения богини, которую дискредитировала прежняя глава, назвав таковой родную дочь, требовало радикальных действий. Впрочем, как и утверждение госпожи советника о праве быть во главе Зиндаррии, которое принадлежит женщине уже исключительно по праву рождения, было воспринято многими с энтузиазмом, требующим немедленного воплощения подобных планов. И все же Аллаэ медлила. Поэтому госпожа президент не видела иного выхода, кроме как спровоцировать бунтарку на более решительные действия. И для этого можно было использовать ее единственную слабость. Удивительно, но кроме любви к себе советник вдруг воспылала подобным же чувством к детям, которых произвела на свет от землянина. Конмира знала об этом, досье на Аллаэ было самым пухлым в ее коллекции, поэтому приказ о предоставлении права отцу забрать детей был подготовлен заранее. Теперь же госпожа президент поставила подпись и отправила заверенный документ для регистрации и оглашения. Реакции она ждала самой бурной и незамедлительной. И еще одно беспокоило Конмиру — Илиодор Лаэр, ныне корианец, он же человек, предавший ее дочь. Слишком много оказалось бывшего подданного Земли во всей этой истории, а в случайности оракул не верила. Между событиями всегда имеется связь, даже если и не становится очевидной сразу. Разрабатывая свой план, госпожа президент опиралась не только на видения, слишком неясные, но и на точный расчет. Поэтому искала способ избавить дочь от жениха, который был подобран в соответствии с законом о кинетиках. И то, что Илиодор исчез в столь подходящий момент, когда землянам было уже не успеть подобрать нового, оказалось большой удачей. Если бы Конмира точно не знала, что не приложила к этому руку и сама бы не поверила. Тем не менее она лишь стала в данном случае наблюдателем, хотя с пиратами и была достигнута договоренность о похищении конкретного человека. Этот Лаэр или редкий счастливчик, или… Впрочем, в то, что кто-то был способен переиграть ее, Конмира не могла поверить. Слишком многое было на ее стороне — накопленные столетиями знания предшественниц и кровная связь с той, что владела силой. И в картинах о том, чему еще предстоит свершиться, как-то вдруг вновь появился этот Илиодор, как и на каменных стенах храма. — Если все случается ради блага Зиндаррии, значит, я должна принять и это. Пусть живет. Приняв решение, Конмира отправила сообщение главе службы безопасности не спускать глаз с преступника и даже усилить его охрану до особого распоряжения, но относиться как к дорогому гостю, а не пленнику. На Зиндаррию опустилась ночь, по-прежнему тихая и безмятежная, но ни в одном доме не спали, ожидая и опасаясь самого страшного варианта развития событий. Мужчины тихо возмущались, не смея перечить женам, а те, что пока не состояли в браке, разделились на два лагеря. Одни, воспитанные в почитании к женщинам, полностью поддерживали заговорщиков, другие, не видевшие в существующем положении вещей справедливости, надеялись получить в сложившейся ситуации возможность избавиться от установленного законом бесправия. Назревала гражданская война. И только госпожа президент спокойно ждала, заручившись согласием изгнанников встать на ее защиту и вернуться на Зиндаррию в качестве полноправных граждан в обмен на их помилование и ее добровольный отказ от власти. Дворец сдался почти без боя, стараниями Меделлинэ обошлось без жертв с обеих сторон. Она эту операцию тоже готовила долго, поставив на ключевые посты тех женщин, которые наверняка поддержат заговорщиков. И Конмира улыбнулась, услышав, как к дверям ее кабинета приближается толпа. Сила, которой владели оракулы, могла остановить их, но этого не требовалось, хотя войти было позволено лишь одной Аллаэ. Ворвавшись, полная гнева и жажды восстановить справедливость, которая заключалась в том, чтобы удовлетворить ее непомерную жажду обладания, госпожа советник застала пустую комнату. Но боковая дверь, за которой виднелся ход, направила ее туда, куда сбежала Конмира. И, следуя за женщиной, которую давно и совершенно искренне ненавидела, Аллаэ спустилась в храм, совсем недавно ставший местом инициации богини. В полумраке пещеры слышался голос, читающий молитву, прекрасно знакомую зиндаррианке. И она с ухмылкой приблизилась к стоящей на коленях перед алтарем Конмире. — Все верно. Перед смертью нужно молиться. Пусть настоящая Зиндаррия примет твою черную душу, предавшую собственный народ. — Ты, похоже, искренне веришь в то, что говоришь. — Конмира не поднялась, продолжая оставаться коленопреклоненной, чтобы Аллаэ чувствовала свое превосходство над поверженным врагом. — Ты отняла у меня все! Право любить, право жить! Я терпела первого мужа, вынужденно согласилась на брак с нелюбимым, кто лишь внешне был похож на того, с кем я хотела быть на самом деле. Ты отдала моего Дэвида своей дочери! Да еще пытаешься представить все так, что именно она и есть Зиндаррия. Тебе было мало власти? Теперь ты потеряешь все! — Законы придумала не я. И не ты, Аллаэ, не так ли? Если ты недовольна собственным выбором, то проще всего обвинять в этом других. Кто мешал тебе выбрать Дэвида, а не Эдриана? Разве кто-то вмешивался в состязание за право быть твоим мужем? И увлеклась ты Кираном, будучи в командировке на Земле, тоже без моего вмешательства. Так почему ты ненавидишь меня? Тебе было мало любви, которую дарили избранные тобой мужчины, только по причине того, что ты сама не любила. При чем же здесь я? — Я не знаю как, но именно ты подстроила все это! Была другая претендентка на пост советника по вопросам взаимодействия с землянами, но ты назначила меня. Уже знала, к чему это приведет? Больше я не позволю ни тебе, ни другим оракулам разрушать нашу жизнь! — Убийство — страшное преступление, Аллаэ. — Голос Конмиры оставался спокойным, будто не ее судьба решалась, а рядовой вопрос. — Я заберу одну жизнь, но подарю сотни тем, кого ты уже не сможешь погубить. Ты умрешь от оружия, которым проводила свои ритуалы. Я хочу видеть твою кровь! Схватив один из кинжалов, что висели на стене, Аллаэ бросилась к по-прежнему стоящей на коленях спиной к ней Конмире. И, когда лезвие уже хищно блеснуло в лунном свете, вдруг в храме появилось третье действующее лицо. Зиндаррианец, который в одно мгновение возник рядом с Конмирой и сразу исчез, забрав с собой ее. Аллаэ растерянно обернулась, но поняла, что оказалась в ловушке. Дверь за ней кто-то закрыл, и другого выхода не было. — Ну вот и все. — Вздохнув, госпожа президент улыбнулась своему спасителю, который продолжал обнимать ее, не отпуская, будто боялся потерять. — Теперь понимаешь, почему надо было скрывать наш брак? Никто не должен был знать, что у меня есть муж, который способен спасти в любой момент. И дело было вовсе не в том, что закон не запрещает оракулам заключать брачный союз, но не приветствует наличие семьи. Я служила народу Зиндаррии, но разве этого достаточно для того, чтобы быть счастливой в полной мере? Наша встреча была подарком богини, хотя тогда она еще не появилась здесь. — Мне было непросто притворяться всего лишь одним из стражей столько лет. — Уже немолодой, даже старше отца Дэвида, мужчина ласково смотрел на женщину, которую боготворил много больше Зиндаррии. — Быть рядом и не быть вместе — жестоко так обращаться с мужем, любовь моя. И, оставаясь с ней наедине, ты сильно рисковала. А если бы я не успел? — План был не без изъянов, согласна. Но теперь у меня есть законное право на возмездие. И оно свершится, хотя я не настолько кровожадна, как думала Аллаэ. — Конмира устало опустилась в кресло. — Рисковала… Только если наша связь оказалась бы слишком слабой. Но в этом случае мне не нужна была бы и свобода, ради обретения которой все затевалось. Аллаэ полагала, будто я управляла ее жизнью. На самом деле всеми нами кто-то или что-то руководит и даже моя собственная судьба в руках высших сил. Но как и эта самонадеянная глупышка, я хочу получить над ней контроль. Кто знает, может, мне повезет… Всю ночь случались стычки между сторонниками прежнего режима, заговорщиками и мужчинами, желающими, как и госпожа президент, вернуть себе право распоряжаться собственной жизнью. Сила оказалась на стороне последних благодаря вмешательству изгнанников, тайно высадившихся на Зиндаррии. И все же к утру во дворце вновь всем заправляла Меделлинэ, сотрудники которой довольно быстро нейтрализовали переметнувшихся на сторону бывшего советника. И она же на рассвете сообщила Конмире, что муж преступницы просит принять его по важному вопросу. — Чему обязана, господин Ноул? Разве вы не получили разрешение на вывоз детей? Вам лучше покинуть Зиндаррию незамедлительно, пока еще новая власть не отменила мой приказ. Правда, процедуру коррекции памяти перед этим вам все же придется пройти. Я не могу рисковать разглашением сведений, которые могут навредить зиндаррианцам. На планете нет специалиста, поэтому вначале придется посетить один из центров на орбите, где работают корианцы. Я отдала соответствующие распоряжения, вас вместе с детьми сопроводят, а после с первым же рейсом, идущим в сторону галактики Млечный Путь, отправят домой. Возможно, лететь придется с пересадкой, если прямого рейса не будет. Сейчас все сложно, но лучше так, чем оставаться здесь без права покидать Зиндаррию. — Это я понимаю. Поверьте, у меня нет желания оставаться здесь ни на минуту дольше, чем необходимо. И пока я помню себя и последние события, решил обратиться к вам с просьбой. — Неожиданно. Слушаю. — Уже не секрет, что за последними событиями стоит моя жена. Но закон Зиндаррии, во всяком случае, пока он действует, не предусматривает столь жестокой меры наказания для женщин, как смерть. Как вы намерены поступить с Аллаэ? — Вам небезразлична судьба жены, едва не погубившей детей и разрушившей ваш брак? Это довольно необычно. — Конмира с интересом смотрела на землянина, будто не видела его раньше. — Аллаэ не желала смерти детям. И быть плохой женой тоже не преступление. Вы не ответили на мой вопрос, госпожа президент. Как решится ее судьба? — А вы не огласили свою просьбу, господин Ноул. Слушаю вас. Возможно, от этого и будет зависеть мое решение. Но общее правило вы должны знать, обычно преступники изгоняются. — Именно это я и хотел услышать. И если Аллаэ предстоит покинуть Зиндаррию, я прошу отпустить ее со мной, предварительно стерев память, пусть даже полностью, это непринципиально в данном случае. Думаю, я вполне способен обеспечить ей реабилитацию после столь травмирующей процедуры. Госпожа президент была искренне удивлена просьбой. Она не ожидала, что Киран, будучи по сути обманутым мужем, захочет помочь Аллаэ. И советника на самом деле ожидало изгнание, если бы землянин не пришел сейчас. — Я подумаю. Мое решение вы узнаете завтра. Тогда же будьте готовы покинуть планету. Прощайте, господин Ноул, мне будет приятно вспоминать о знакомстве со столь великодушным человеком. Алира едва дотерпела до утра. Еда вызывала отвращение, но вода стала настоящим спасением, как и сообщение о том, что она может покинуть медцентр. Медсестра сообщила, что господин Ноул уже сложил обязанности руководителя и вскоре улетит на Землю. Наверное, Алира даже порадовалась за начальника в этот момент, но и немного погрустила о том, что подружиться они так и не успели, хотя вполне могли. Впрочем, мысли о мужчине, похожем на ее Дэвида, были мгновенно вытеснены другими, когда она увидела мужа. Они встретились посередине холла, будто не виделись века. По красным и почти безумным от беспокойства глазам Алира поняла, что Дэвид всю ночь ждал, не покидая холла медцентра, пока она пыталась разобраться в себе. И одного лишь взгляда им хватило, чтобы ничего не объяснять. Если бы в этот миг небо рухнуло на головы, влюбленные даже не заметили бы, настолько тяжелой оказалась для них разлука. Дэвид вел шаттл, не отпуская руки Алиры, и потому пропустил атаку, когда другой аппарат, маневрируя, заставил их совершить посадку. Их шаттл был обычным гражданским, поэтому в базовой комплектации не предполагал наличия оружия, тогда как атаковавший недвусмысленно скалился стволами. Обнимая жену, зиндаррианец был готов телепортироваться в любой момент, но землянка его остановила, сжав руку Дэвида, когда узнала тех, кто напал. — Это они. — Кто? — Изгнанники, с которыми мы контактировали, когда летели с Земли. Я помню отпечатки их сознания, а теперь еще и чувствую. Это так странно… Как они здесь оказались? Единственная встреча запомнилась и тем, кто уже не надеялся не только вернуться на родину, но и выжить. Настроенные на борьбу мужчины, когда она напомнила о контакте, опустили оружие и поклонились Алире, даже не зная, что встретили на темных и холодных просторах бездушного космоса женщину, провозглашенную оракулом богиней Зиндаррии. — Ради таких женщин, как ты, стоит простить и других. Но они не желают отказываться от прежней жизни, поэтому войны не избежать. — Командир отряда после принесенных извинений за нападение предложил Алире и Дэвиду присоединиться к ним. И если до этого о происходящем на прекрасной Зиндаррии, наполненной жизнью, а не токсичными производствами и бездушными городами, соревнующимися лишь в высоте зданий, землянка имела довольно смутное представление, то теперь осознала весь ужас. В знак доверия ей вручили бластер, и, глядя на оружие в своих руках, Алира начинала понимать, какие именно перемены произошли за столь короткий промежуток времени. И они точно не были к лучшему, а вина, пусть и косвенная, лежала именно на ней. — Вы будете убивать? — Если понадобится. — Казалось, что зиндаррианец, без шлема почти неотличимый от человека, даже удивился столь странному вопросу. — У нас просто нет выхода — либо мы, либо они. Мужчин много, и шансы наши выше, пусть у женщин опыт и вся мощь вооружения, но и мы нашли сторонников среди военных. Пора вернуть Зиндаррию себе. Мы достаточно времени провели в космосе, пытаясь найти новый дом или хотя бы помощь, поэтому совершенно точно знаем: другого дома, кроме этой планеты, у нас нет и не будет. Незачем куда-то улетать, нужно жить здесь, избавившись от старых законов. Мы возьмем свое любой ценой, даже если придется убивать и умирать. — Это неправильно. Так не должно быть! — Алира после случая в день свадьбы в очередной раз изменилась, она это понимала, как и то, что точно не перестала быть человеком, который просто не может остаться в стороне. Руководствуясь этим же принципом, поступил и Киран, помогая ей, хотя не был обязан раскрывать свою душу и копаться в чужой. — Я не позволю! Кто-то из мужчин только хмыкнул, некоторые зиндаррианцы возмутились, но Алира не обращала на них никакого внимания. Так и не выпуская из руки бластер, она сняла ментальный щит, раскрывшись перед миром и пустив его в себя. Сила вырвалась на свободу радостно, как ветер, что любил играть среди горных вершин, возвращаясь ласковым щенком и принося с собой новые ощущения. Теперь Алира чувствовала эту планету, ее трепетное дыхание, состоящее из миллиардов маленьких жизней, длящихся всего день или почти век. Она стала частью Зиндаррии и не хотела умирать. Любая смерть стала бы и ее собственной, именно так чувствовала Алира. Она была травинкой и камешком, который переносил ручей, она родилась здесь и любила этот мир. — Больше не будет того, что раньше. — Слова прозвучали шепотом травы, и, едва они доносились до любого из зиндаррианцев, он или она замирали, где бы ни находились, прислушиваясь. — Если был вирус жестокости, я излечу вас от него. В памяти всплывали, словно вызванные мощным процессором, макеты спиралей, уже хорошо известные Алире. И она позвала каждого, будто зная по именам всех потомков переселенцев. Пусть наука твердо стояла на том, что невозможно изменить ДНК взрослого организма, это для менталистки было абсолютно не важно. Она не видела препятствий и просто запустила трансформацию, пожелав, чтобы каждый, кто вдохнул целебный воздух Зиндаррии, стал здоров, избавившись от проблемы, веками преследующей мужчин и женщин этого народа. Алира будто находилась в бреду, всего лишь фантазируя, но, подхватывая ее мысли, сила несла изменения дальше, распространяясь и захватывая все новые тела. Дэвид не понимал, что происходит. Жизнь вокруг словно остановилась, даже движение облаков по небу замерло, превратились в неподвижные манекены окружающие их изгнанники. Алира стояла и что-то шептала, улыбаясь и переводя безумный взгляд с одного невидимого ему объекта на другой. Картина была жуткой, почти такой, какой запомнил Дэвид момент вселения в его жену десятков душ умерших оракулов. Но теперь ему стало страшно, тогда же зиндаррианец, как и все прочие, был подчинен своим правителям, которые ушли лишь физически, навсегда став частью своего народа, чтобы в один момент привязать к нему богиню. Поддавшись порыву, Дэвид прижал Алиру к себе и телепортировался. Мгновение — и уже нет застывшей картины мира, расщепившегося на атомы и собравшегося вновь, но вместо ожидаемой фермы зиндаррианец увидел нечто иное. Они с Алирой оказались в командной рубке космического корабля. И даже не того, на котором летели на Зиндаррию, что хоть как-то, но можно было объяснить. Этот корабль, маневренный и рассчитанный на небольшую команду, принадлежал к классу межгалактических, судя по знакам на панели управления. И хотя никого больше внутри не наблюдалось, кто-то отдал приказ на взлет, и начался голосовой обратный отсчет. Дэвид ничего не понимал, держа на руках потерявшую сознание Алиру. И лишь благодаря выучке он успел усадить жену в кресло, пристегнув, чтобы не случилось травм. И сам едва успел занять место, делая попытку отменить команду, когда корабль стартовал. В момент отрыва от поверхности зиндаррианца накрыла паника — на попытки получить доступ к управлению зиндаррианец неизменно получал отказ. Корабль же набирал скорость, унося их в неизвестном направлении. И лишь чтобы использовать все варианты, Дэвид приложил руку Алиры к пульту. Вначале появилась надежда, система управления будто зависла, но вскоре вновь появилось сообщение об отказе в доступе. Зиндаррианца прошиб холодный пот, их могло просто впечатать в корпус корабля во время телепортации, что было вполне вероятно, хотя из-за чего произошел сбой, уже не выяснить. А теперь они остались в неуправляемом корабле вдвоем без связи и, возможно, даже без питания. Да и пытаться вернуться на планету в момент взлета тоже не лучшая идея, уже была набрана слишком высокая скорость даже для относительно безопасного перемещения. Выход на орбиту ознаменовался двумя событиями: резко вздохнув, пришла в себя Алира, и сразу же прозвучал сигнал о том, что смена пилота утверждена. Дэвид проверил — ему в доступе было по-прежнему отказано. Значит, либо на корабле имеется дублирующая рубка и там находится кто-то третий, либо это все-таки Алира. Отстегнув ремни безопасности, Дэвид приблизился к жене. — Как себя чувствуешь? — Чувствую живой. Мне что, все приснилось? Мы только летим на Зиндаррию? Как хорошо, если бы так. — Не веря глазам, Алира смотрела на прекрасно знакомую картину за панорамным окном командной рубки, где мерцали звезды и далекие галактики. — Скорее, наоборот. Не на Зиндаррию, а с нее. Вот только с пунктом назначения нет определенности, — не стал сразу пугать жену Дэвид. — Что последнее помнишь? — Я почти умерла. Мне хотелось стать частичкой каждого предмета и существа. И почти удалось, я растворилась, теряя осознание себя как человека. Ты поэтому решил меня перенести? — Телепортировать — да, хотя и не понимал, что все обстоит настолько скверно. Вот только с местом переноса промашка вышла. Не понимаю! Ладно бы просто мимо фермы, но настолько глобальное изменение вектора… Твоя сила помешала или что-то еще, не знаю. Я даже не успел заметить помехи, но оказались мы слишком далеко — на космодроме. — Может, это и к лучшему. Не уверена, что смогла бы вернуться из того состояния. Точнее, знаю, что, останься я на планете, меня прежней уже не было бы. Но теперь я поняла, что ощущают боги. Эйфория сотворения — это ни с чем не сравнимо. Дэйв… — Поднявшись, Алира положила руки на грудь мужу и посмотрела ему в глаза. — Помнишь, ты говорил о своей мечте? Увидеть дикие планеты, путешествовать… Мы можем сделать это! И если не найдем ту, которая тебе понравится, я сотворю новую. И заселю ее, я могу. — Ты — богиня исполнения желаний? — Дэвид недоверчиво улыбнулся, но шутка была доброй, почему бы не подыграть. — Только надо как-то сообщить родителям, что мы отправились покорять просторы вселенной. Чтобы не волновались. — Значит, надо сообщить, — с самым серьезным видом кивнула Алира. — Интересно, теперь на Зиндаррии все успокоилось? Сила примерно так и работает, воплощая то, чего желает мое сердце. Мальчиков и девочек теперь будет рождаться примерно поровну, но все остальное должны сделать сами зиндаррианцы. Например, перестать стремиться убивать. Война — это неестественный ход событий, ее не должно быть. — Так же, как и болезней вместе с несчастными случаями. Но разве такое возможно? — Синие глаза уже не улыбались, но смотрели с нежностью. — Похоже, этим кораблем теперь управляешь именно ты. Можешь ввести меня в систему как второго пилота? — Я даже не знаю как.