– Ты сказала, у нее нет отца, – принялась увещевать дочь Алла Константиновна, – малышка мотается по гастролям, видит жизнь взрослых во всех ее проявлениях, ложится спать под утро, встает после обеда. Я же смогу обеспечить девочке должный уход, режим, правильное воспитание. Отдай ее мне! Внучку Господь мне вместо Розы послал. Ванесса встала и показала рукой на дверь. – Уходи. Ника не комнатная собачка, не развлечение для женщины, у которой проблемы. Алла бросилась к дочери. – Прости, прости! Я хочу помочь тебе. Девочке будет лучше в уютном доме, ты сможешь ее забирать после поездок. Пока она еще маленькая и везде раскатывает с музыкантами, но как ты организуешь ей посещение школы? Ника не сможет вечно сопровождать тебя. Одумайся, дорогая! Я тебя давно простила, никогда не напомню, по какой причине мы разорвали отношения. – Есть еще отец, – вздохнула Ванесса. – Не волнуйся, я его уговорю! – обрадовалась Алла. – Маленькие девочки волшебным образом действуют на дедушек. – Сомневаюсь, что папаша восхитится, услышав о рождении внучки, – глухо произнесла Ванесса, – он небось считает себя мужчиной в расцвете лет, а не стариком. И Ника ему не понравится. Чисто внешне. Она отнюдь не красавица. – Надеюсь, ты никогда не произносишь этих слов при ребенке? – вздохнула Алла. – Не наговаривай на девочку. Ванесса взяла телефон. – Лида, приведи Нику. Потом дочь посмотрела на мать. – Ты сама этого хотела, я тебя предупреждала: не надо. Из коридора послышалась возня, дверь гримерки распахнулась, прозвучал женский голос: – Ника, не упирайся. – О‑у‑н‑а, – раздался в ответ вой. – Мама тебя зовет! – продолжала женщина. – Хорошие девочки всегда идут к мамочке. – У‑у‑у! – Пожалуйста, Никуша! – О‑о‑о! – Твоя няня не наладила контакта с ребенком, – сделала вывод Алла Константиновна, – выгони дуру! Я приглашу настоящую гувернантку‑англичанку. Ванесса вышла из комнаты и через пару секунд вернулась с девочкой на руках. Новоиспеченной бабушке понадобилось усилие, чтобы не воскликнуть: «Какая страшненькая!» Малышка оказалась крепко сбитой, с массивными щиколотками и запястьями, ничего от изящной Ванессы ей не досталось. Дочь Аллы Константиновны в детсадовском возрасте выглядела хрупким эльфом, а у внучки было тело крестьянки, она смахивала на рабочую лошадь, вернее, жеребенка. Черты лица у Ники тоже были грубыми, понятно, что Мисс мира этому ребенку не стать. Тяжелый подбородок, квадратные щеки, узкий низкий лоб, нос с широкими ноздрями. Довершали картину очки. Хороши у Ники оказались только волосы, белокурые, кудрявые, пышные, они спускались чуть ниже лопаток, не стянутые резинкой и не скрепленные заколками. – Ах, какая симпатичная! – выдавила из себя Алла. – Прелесть! У девочки близорукость? – Косоглазие, – уточнила Ванесса. – Вот, любуйся! Певица сняла с ребенка очки. Алла Константиновна не удержалась и ойкнула. Правый глаз внучки смотрел на нос, левый уплыл в противоположную сторону. – Ты показывала девочку врачу? – пролепетала Алла. – Нет, нашла на помойке очки и нацепила ей на нос, – схамила Ванесса. – Что за вопрос? – Прости, – пробормотала Алла, – красивое у Ники платье, розовое, воздушное. – Она только такие носить соглашается, – улыбнулась Ванесса, – другие не стоит предлагать, сдирает напрочь! И с туфлями беда, Ника любит исключительно босиком бегать! Ну прямо Маугли! Вечно норовит туфли скинуть. Один раз Лида недоглядела, вывела Нику во двор в декабре, оставила на улице, а сама на секунду в подъезд зашла за санками. Выносит няня салазки, а девочка уже в одних колготках на снегу стоит. Теперь ей по заказу обувь шьют. Вот, смотри, туфельки с большими бантами на мысочках. Если девочка не капризничает, не сбрасывает лодочки, то бантики остаются бантиками, но если она дурить начинает, мы их распускаем, получаются ленты, ну, как у пуантов, ими можно лодыжки замотать. Ника дико бесится, если ей ноги стянуть, ну не нравятся ей крест‑накрест закрепленные завязки, она в ярость впадает, только это единственный способ заставить ее слушаться. Пригрозишь: «Ника, сейчас ленты завяжу, – сразу соглашается прилично себя вести». Правда, иногда угроза не действует, и тогда ей лодочки к ногам привязывают. Что потом начинается! – Зачем девочке ножки стягивать, если это ее бесит? – удивилась Алла. – Доктор сказал, что так надо, – вздохнула Ванесса. – Ника должна знать: мама слов на ветер не бросает, пообещала и выполнила. Во‑вторых, девочке следует уяснить: босиком дети не ходят, будет обувь сбрасывать, ее привяжут лентами, ну и, в‑третьих, Нике необходимо научиться контролировать свою ярость. – Может, врач не прав? – тихо спросила Алла и протянула к внучке руки. – Здравствуй, солнышко, я твоя бабушка. – У‑у‑у, – издала вой девочка. – Она умеет разговаривать? – спросила Верещагина. – Не очень бойко, – медленно произнесла Ванесса, – и тут требуется специальный подход. Ника, скажи, как тебя зовут! Нормально произнеси! – Ика, – бормотнула девочка. – Ах умница! – закудахтала Алла Константиновна. – Сколько тебе лет? Крошка насупилась и стиснула губы. Ванесса встряхнула дочь. – Ну, отвечай! – У‑у‑у! – заныла Ника. – Говори, иначе не получишь конфету, – пригрозила Ванесса, – и ленты завяжу! Туго! – Ять, – вымолвила девочка. – Нет, шесть, – поправила рокерша. – Как тебе Лида объясняла? Что говорить надо? Ника надулась, почесала нос, подняла ручонку и буркнула: – Есть! – Молодец, молодец, – зачастила Алла Константиновна. – Хочешь ко мне на колени? – Не стоит, мама, – отсоветовала Ванесса, – на первый раз достаточно. Нике лучше уйти с Лидой. – Ты не разрешишь мне обнять внучку? – всхлипнула Алла. – У Ники много проблем, в частности, она плохо реагирует на посторонних, – сказала из коридора няня, – ее лучше не трогать, взбесится! – Я ей родная! – возмутилась Алла. – Солнышко, садись к бабуле на коленки! Поиграем! По ровной дорожке, по ровной дорожке, и в ямку бух! Ну, иди! – Мама! Успокойся, – грубо приказала Ванесса, но Ника протянула к Алле руки. – Вот видишь! – засмеялась та. – Мы уже подружились. Солнышко мое, поцелуй бабулю. Широкая ладошка мазнула Аллу по лицу, крепкие пальчики сжали ее нос и крутанули его с такой силой, что из глаз «бабули» покатились слезы. Ника захохотала, Ванесса с трудом оторвала дочь от Аллы, отдала девочку няньке, захлопнула дверь, протянула матери бумажную салфетку и заявила: – Я предупреждала. У Ники есть особенности. – Кто отец девочки? – просипела Алла Константиновна, у которой от боли почти пропал голос. – Не знаю, – пожала плечами Ванесса. Матери показалось, что она ослышалась. – Ты не поняла вопроса. От кого родилась Ника? Ванесса прикрыла глаза. – Я жила в квартире с толпой народа. Мы снимали двушку, одну на всех, писали музыку, пробивались, баловались наркотой, пили, курили все, что под руку попадалось. Извини, меня нельзя назвать примерной девочкой. Большую часть времени я была в неадеквате, парней в компании крутилось много. Отец один из них! Единственное, что могу сообщить точно: он мужчина. Алла переварила и это известие и храбро заявила: – Ладно, в конце концов какая разница, алименты нам не требуются. Главное, в Никуше течет наша кровь. Я готова заботиться о внучке! Сию секунду поеду в магазин, закажу детскую мебель, найму самых лучших воспитателей. Не хочу никого критиковать, но твоя Лидия плохой педагог! Нике шесть лет, а она почти совсем не говорит! Ванесса сложила руки на коленях и выпрямилась. – Мама! Ты не поняла? Не рассмотрела как следует Нику? Попытайтесь понять Аллу Константиновну, она родила пятерых детей, имела мужа, но чувствовала себя абсолютно одинокой. В молодые годы Аллочке было некогда задумываться о смысле жизни, она пыталась свести концы с концами, потом, когда финансовое положение наладилось, а отпрыски перестали нуждаться в ее постоянном внимании, она вздохнула полной грудью. Алла Константиновна стала награждать себя за нищие годы, летала по всему миру разорять магазины, с удовольствием принимала участие в вечеринках, являлась на тусовки в роскошных нарядах, затмевала всех дам украшениями и была абсолютно счастлива. Но прошло время, и Аллочке надоели глупые, всегда одинаковые разговоры гостей. Впервые в ее голове возник вопрос: а ради чего я живу? Ответа не было. Верещагина впала в депрессию, от которой пыталась избавиться хорошо известным, проверенным способом – шопингом. Но приобретение двухсотого платья уже не доставляло ей радости. Да, Алла Константиновна по‑прежнему моталась по свету, но делала это скорее по привычке. В конце концов Верещагина честно сказала себе, что она никому не нужна! Ванесса давно потеряна, Роза умерла, Мисси занята делами отца, Леня живет в своем мире, Филипп поглощен бизнесом, театром, саморекламой. Работы у Аллы нет, подругами она не обзавелась. Многие женщины находят свое призвание в домашнем хозяйстве, но и этот путь был заказан супруге олигарха. На кухне распоряжался француз Жан‑Поль, прислугой руководила англичанка Джо, за охрану отвечал Владимир. Со стороны жизнь Аллы Константиновны казалась райской, но попробуйте провести в абсолютном ничегонеделании годы, и вы точно взбеситесь. И вдруг в судьбе Верещагиной появилась Ника. Алла Константиновна была не глупа, и, не забудьте, она подняла на ноги пятерых детей, поэтому сразу осознала, что внучка не совсем здорова, вернее, совсем даже не здорова. Но Алле была очень нужна эта девочка, она решила, что забота о ребенке придаст ее жизни смысл.