Очнулся Филипп от тишины, Ирина молчала, Аллы рядом не было. Верещагин удивился, потом встревожился, встал, обнаружил, что младенца в кроватке нет, а супруга исчезла. Вышел в коридор, заметил свет в ванной комнате и подумал, что Риша обкакалась. Верещагину стало стыдно за свою истерику. В семье завелись деньги, надо нанять няню, разгрузить Аллу. Филипп любит дочерей и сына, у него просто сдали нервы, сейчас непростой период в бизнесе – первичное накопление капитала. Верещагин вошел в ванную и остолбенел. В ванне в воде лицом вниз лежала маленькая Риша. Верещагин схватил дочь, потряс ее. Младенец заорал. Крепко прижимая к себе кричащего ребенка, Филипп добрел до прихожей и там, на полу, обнаружил Аллу. Она лежала, уткнувшись головой в ботинки. На ней была ночная сорочка, поверх наброшена куртка, на ногах уличные туфли, но не было колготок, а на лбу наливался свежий синяк. Ни Леня, ни Мисси, ни Роза, ни Ванесса не обратили внимания на крики Риши и шум: дети привыкли, что дома вечно скандалят, поэтому они спали. Филипп сунул вопящей Рише незапланированную бутылочку с кашей, привел в чувство жену и услышал от нее леденящий душу рассказ. Оказывается, после того как Верещагин замотался, как шелкопряд в кокон, в одеяло, Алла решила унести Ришу из комнаты, чтобы дать мужу покой. Ирина визжала не переставая. Мать ходила по кухне, замерзла и, положив младенца на маленький диванчик, вернулась в спальню за теплым халатом. Сколько она отсутствовала? Минуту? Две? Максимум три. Но когда Алла вновь вошла на кухню, там стояла Ванесса, полностью одетая для выхода на улицу и держала в руках Ришу. – Правильно папа сказал, ее утопить надо, – произнесла старшая дочь. Алла перепугалась не на шутку и велела: – Дай сюда сестру! Ванесса прижала орущую Иришу к себе и повторила: – Папа сказал, ее надо утопить. – Немедленно верни ребенка, – дрожащим голосом приказала мать. Но Ванесса оскалилась, как голодный койот. – Хватит, мама! Больше я тебе не подчиняюсь! Алла сделала шаг к ней, старшая дочь стукнула ее кулаком в лоб. Дальнейшее Алла помнила смутно. От сильного удара она на мгновение лишилась сознания, а когда пришла в себя, услышала стук входной двери и побежала в прихожую. На полу у порога сиротливо лежала одна пинетка. Верещагина поняла: Ванесса унесла сестру на верную смерть, хотела броситься за свихнувшейся дочерью, начала одеваться и потеряла сознание. Алексей прервал рассказ и потер лицо ладонями. – Вот почему Филипп Леонидович вычеркнул старшую дочь из своей жизни навсегда. О Ванессе в семье не говорят, ее как будто не существует. – Странно, что он разрешил ей сегодня дать концерт в своем театре, – промямлила я. Вересаев опустил руки. – Алла в ту ночь едва не лишилась рассудка. Она попала в больницу, провела там почти три месяца, с ней занимались психотерапевт, невропатолог, другие специалисты. Филипп ощущал свою вину. Фразу «Утопи Ирину» произнес он сам, Ванесса лишь выполнила указание отца. Ирину спасло чудо, кто‑то на небесах очень хотел, чтобы она выжила. Слава богу, что в ванне воды было на дне, однако младенец все равно мог захлебнуться. Добрый ангел‑хранитель сделал так, что девочка личиком пришлась на большую пластиковую утку, игрушка не дала воде попасть в дыхательные пути. Крошка лишилась сознания, похоже, ее с силой швырнули в ванну. Над губой у малышки появилась ранка, которая мистическим образом не заживала несколько лет, тот же ангел на небесах желал, чтобы Алла не забывала о жутком поступке Ванессы, и наградил Ришу шрамом. А еще у малышки была сломана щиколотка. Старшая сестра с нечеловеческой силой, которая появляется у безумного человека, стиснула ножку ребенка. Ире пришлось сделать операцию, и на ноге тоже остался след, похожий на родимое пятно, темный, круглый, прямо около травмированной косточки. Отметина над губой не волновала Ришу, а вот из‑за ноги она расстраивалась. Почему именно пятно на щиколотке доводило ее до слез? Ответа нет, но Филипп Леонидович решил проблему нестандартно: когда Ирине исполнилось тринадцать, отец отвел дочь к лучшему тату‑мастеру, и уродливый след превратился в изящный цветок. Из клиники Алла вернулась другим человеком. Едва войдя в дом, она сказала детям: – Простите меня, я понимаю, что была ужасной матерью, но еще не поздно все исправить. Больше никогда не распущу рук и не повышу на вас голоса. Я прошла курс управления гневом. Давайте начнем все сначала. Немалую и, вероятно, самую главную роль в налаживании отношений сыграло стремительное обогащение Филиппа Леонидовича. К нему пришли огромные деньги, дома появились нянька, домработница, шофер, отпала необходимость Алле вставать в шесть утра, чтобы приготовить семье завтрак. Новый дом, возможность тратить на свои прихоти любые суммы, частные школы, где педагоги облизывали каждого ребенка и никогда не жаловались на учеников родителям, – все это помогло примирить Аллу Константиновну с детьми. Они получили все, что хотели, перестали ненавидеть маму, которая наплодила нищету. Филипп Леонидович помнил свои слова «утопи ее» и, чувствуя вину, потакал любым прихотям жены. К сожалению, Леонид и Роза на самом деле оказались больны. Возможность отправить сына и дочь в хорошую клинику, к знающим докторам пришла вместе с материальным благополучием. Ранее районные терапевты, наскоро посмотрев мальчика и девочку, небрежно говорили: – Мамаша, им необходим витамин «Р», знаете, такой кожаный, с пряжкой, висит в шкафу. Выдерите лентяев, они здоровы, просто не желают учиться и придуриваются. Анализы в норме, пусть отправляются в школу. Но когда Леня очутился в кабинете психотерапевта, куда его привела мать с жалобами на апатию и беспредельную лень, врач перенаправил мальчика на обследование, и выяснилось: в районной поликлинике проглядели серьезное заболевание почек. Частые простуды, ангины, прием бесконтрольно назначаемых антибиотиков… Мальчик едва остался жив. Он не ленился, ему действительно было очень плохо. А у Розы оказались проблемы с сердцем. Зато Мисси была на редкость здорова. Никогда не нуждалась в услугах врача и Риша. Ирине повезло больше всех, ей с самого юного возраста достался несметно богатый папа и спокойная мама. Алла ни разу не повысила голос на младшенькую, никогда не тронула ее даже пальцем. Не один год семья жила счастливо. О Ванессе ничего не было известно. Алла и Филипп старательно избегали упоминать о дочери в разговорах. Роза, Леня и Мисси тоже не произносили имени старшей сестры всуе. В свое время, когда они поинтересовались, куда подевалась Ванесса, родители ответили почти честно: – Она ушла из дома, связалась с плохой компанией и не собирается возвращаться. Мы просили Ванессу пойти учиться, но она отказалась. У каждого свой путь. Поскольку раньше детей не связывала дружба, об исчезновении Ванессы никто не жалел. Алла упросила Филиппа не сообщать в милицию о попытке убийства Риши. – Какая‑никакая, она нам дочь, – плакала Алла, – в конечном итоге в случившемся есть большая доля нашей вины. Ты крикнул: «Утопи девочку», а я, вместо того чтобы спокойно поговорить с Ванессой о рок‑группе, впала в истерику. – Ладно, – согласился Филипп, – но она мне отныне не дочь! – Мне тоже, – кивнула Алла, – пусть живет, как хочет, но сажать Ванессу в тюрьму я не стану. Шло время. Роза занялась рисованием, поступила в художественное училище. Леонид искал себя, никак не мог определиться, куда пойти учиться после школы, но родители снисходительно смотрели на метания сына, который был очень и очень болен. Мисси блестяще закончила институт и стала работать вместе с отцом, Риша исправно посещала школу. В один далеко не прекрасный день Алла привычно включила телевизор и ахнула. На экране прыгала с микрофоном в руке Ванесса. Старшая дочь не сгинула в неизвестности, не спилась, не увлеклась наркотиками, не погибла в притоне от СПИДа. Нет, Ванессу нынче называли звездой, она собирала залы‑стадионы и прорвалась на телевидение. Не прошло и полугода, как голос Ванессы уже звучал из каждого утюга. Ее лицо украсило большинство журналов, причем не только российских. К красивой, острой на язык, талантливой певице табуном шли журналисты. Девушка охотно рассказывала о творческих планах, демонстрировала свою квартиру, машину, не смущаясь говорила о любовниках, но на вопрос: «Кто ваши родители?» она неизменно отвечала: – Я на улице росла, меня курица снесла. Человек, исполняющий рок‑н‑ролл, мало похож на солиста церковного хора. Ванесса имела соответствующий имидж, пресса взахлеб писала о ее подвигах. Певица обладала вспыльчивым нравом, частенько затевала скандалы в общественных местах, эпатажно одевалась, требовала подавать ей в гримерку алкоголь, меняла мужчин с калейдоскопической скоростью и становилась все известнее. Закадычных друзей у Аллы и Филиппа не было. За те годы, что глава семейства зарабатывал капитал, они полностью сменили круг общения. Никому и в голову не приходило, что отвязная, но очень талантливая Ванесса – дочь олигарха. Однажды за завтраком, в редкую минуту, когда муж и жена сидели вместе за столом, Алла сказала: – Фил, вчера мне звонила Ванесса. – Это кто такая? – абсолютно спокойным голосом поинтересовался супруг. Алла растерялась, потом сказала: – Милый, она хочет вернуться домой. Олигарх отложил газету, встал и, направляясь к двери, произнес: – Не понимаю, о ком речь! Алла замолчала. Больше она с Филиппом о Ванессе не заговаривала. Алексей сложил пальцы рук в замок, хрустнул суставами и подвел итог: – Вот такая семейная история. – На месте Аллы Константиновны я не стала бы никому ее озвучивать, даже любовнику, – сказала я, – и очень странно, что Ванессу пригласили петь на этом вечере! Алексей облокотился на ручку кресла. – После внезапной смерти Розы Алла стала ходить в церковь. Священники сказали ей, что нужно простить всех, на кого она копила зло. Поэтому Алла решила наладить отношения с Ванессой. На мой взгляд, это пустая затея: склеенная посуда в доме не к добру. Но если Алла что‑то себе в голову вбила, потом клещами не вытянуть. Она сумела уломать Филиппа, тот согласился на концерт Ванессы в домашнем театре. Правда Алла прямо сказала: «На спектакль народ может не пойти, позови рок‑звезду ради младшей дочки». Представить не можешь, какой ажиотаж поднялся в тусовке! В последнее время певица работает исключительно за границей, она из редкого числа российских музыкантов, которые взлетели в чартах западных радиостанций и добились успеха за пределами родины. Верещагин пошел на поводу у Аллы. Думаю, кончина Розы на него тоже повлияла. Есть надежда, что семья примет блудную дочь. Я заметила некоторую нелогичность в повествовании Вересаева. – Роза с детства болела, почему ты сказал про неожиданную кончину? – Врачи успокаивали Аллу, – пояснил Алексей, – говорили: «Если Роза будет регулярно принимать лекарства, избегать стрессов, то спокойно доживет до старости». – Что случилось с Розой? – не отставала я. – Ее нашли в собственной комнате, – нехотя ответил мой собеседник, – она лежала на полу, скончалась от инфаркта. Роза слушалась докторов, и вот результат. Алла была просто раздавлена произошедшим, страшно представить, как она отреагирует на смерть Риши. Я, в отличие от тебя, хорошо понимаю, почему Филипп Леонидович пока не известил супругу. Думаю, он ждет утра, хочет приготовить палату в клинике, вызвать машину реанимации и в присутствии лучших специалистов сообщить жене о беде. – Фантасмагория, – пробормотала я, – любимая дочь погибла, а отец не остановил гулянку, не попросил гостей разойтись, не рыдает, молчит, не говорит жене. – Я объяснил тебе, – сердито перебил меня Алексей. – Филипп боится за здоровье супруги, хоть у них и нет больше любви, но Верещагин заботлив, он не хочет навредить матери своих детей. У нас с Аллой нежные отношения, о которых мы не собираемся сообщать всему миру. Верещагин не должен знать о связи жены, иначе Алла лишится денег. За Ришей я ухаживал для прикрытия, девочке плохого не делал, возил ее по ресторанам, и все, пальцем Иру не трогал. И не имел ни малейшей причины лишать ее жизни. Мы с Аллой в ее спальне сначала… ну… сама понимаешь, затем просто болтали, и я отправился назад, на тусовку, хотел послушать Ванессу. Черт, Марк Горлов прав, у него верная информация. Я совсем запуталась. – Ты о чем? Алексей совершенно искренне удивился: – Ты не встречалась с Марком? Горлов знает о людях все, понятия не имею, где он берет сведения, но они всегда точные. Маркуша недавно шепнул мне: «Писательница Арина Виолова на самом деле служит в ФСБ, она спецагент, занимается деликатными делами, когда не с руки затевать официальные расследования». – Вот дурак! – разозлилась я. – Неправда. У меня дар влипать в скверные истории, а потом описывать их. – Конечно, киса, – кивнул Алексей. – Я ни на йоту не поверил Марку. Но ты передай своему генералу или другому начальнику, который велел тебе спешно и тайно искать убийцу Риши: Вересаев чист, аки мысли младенца, он просто спит с Аллой и не хочет огласки. Если же на меня наедут, я сумею уговорить Верещагину подтвердить мое алиби, мы с ней не расставались, а до нашего свидания я был на глазах у всех. Единственное, о чем прошу, будь деликатна, Алла и так настрадалась. Из коридора послышался легкий топот. Алексей тут же замолчал, со скоростью молодого кота метнулся за кресло и присел за его широкой спинкой. Я ринулась к двери, распахнула ее и увидела, как по длинной галерее удаляется от меня маленькая девочка в розовом платье с воланчиками и оборками, пышная юбка вздымается и опадает, под ней мелькают ножки в белых ажурных колготках и лаковых туфельках.