Женщина наверняка хотела исполнить свои прямые обязанности, доложив начальнику о прибытии посетителя раньше, чем он вломится в кабинет, но Самарская слишком спешила, чтоб заботиться сейчас о подобных глупостях. У них был час, пока Лиза на занятиях. А потом за ней и дочерью должен заехать Артем, от которого в последнее время так сложно ускользнуть. Ярослав не бросает слов на ветер — их охрану усилили. Усилили настолько, что иногда Саша начинала чувствовать себя бриллиантом чистой воды, которому предстоит сорвать большой куш на аукционе, и за которым охотится слишком большое количество желающих заполучить драгоценность. Чувство не из приятных. — Не страшно, — Марк был в кабинете один. Когда открылась дверь, только на секунду поднял взгляд над экраном ноутбука, а потом снова углубился в дела, который Саша невольно прервала. — Дай мне минуту, я сейчас закончу. Мужчина кивнул на диван, расположенный у стены, перпендикулярно столу, предлагая присесть. Вот только сидеть спокойно Саша не могла. Ее распирало желание потратить выпавшее им время с наибольшей пользой. Потому, сбросив на софу кашемировое пальто, она подошла к столу. Не особо заботясь о том, как это может смотреться со стороны, сдвинула бумаги, опустилась на самый краешек, устремляя взгляд на сосредоточенного Марка. Все мужчины становятся очень похожими, когда занимаются своими вечными важными делами. Хмурят брови, теряют связь с реальностью, выпадают из времени. Яр такой же. Когда он занят делом, не услышит и рева иерихонских труб. — Марк, — Саша попыталась привлечь внимание Самойлова, тихо окликнув. — Секунду, Саша. Секунду, — а он приступил к выстукиванию по клавишам. — Мне ехать скоро, Марк. — Секунду. Секунда превратилась в несколько минут, но Марк явно не собирался затягивать с делами. Что‑то напечатал, перечитал, кликнул 'отправить', а потом захлопнул крышку ноутбука, целиком и полностью отдаваясь в распоряжение Саши. — Как дела? — он улыбнулся, наконец‑то обращая внимание на Самарскую. Ее ответная улыбка получилась немного нервной. — Неплохо. Но я спешу, потому давай быстро… — Ты так говоришь, будто сбежала от мужа к любовнику, а теперь хочешь с ним… ну ты поняла… и сделать это хочешь очень быстро, — у него настроение сегодня было намного лучше, чем все дни до этого. Почему? Сложно сказать, наверное, и у задетого самолюбия есть срок давности. — Не поминай лихо, пока оно тихо, Марк. Ярослав и так сказал… — Что наши 'тайны', — Самойлов сделал большие глаза, продолжая улыбаться. — Для него не совсем тайны? — Приблизительно, — а вот по лицу Саши бродила тревога и волнение. — И что в этом такого страшного? Я никак понять не могу, госпожа Самарская, зачем эти тайны мадридского двора? Нет, я понимаю, зачем они мне. Но никак не могу понять, зачем тебе? — О профессиональной тайне слышал? — девушка бросила в сторону Марка очередной не слишком веселый взгляд. — Слышал. — Ну вот. — Но я все равно не понимаю. — Я скажу, — Саша вдруг заинтересовалась разглядыванием кольца на своем пальце, а щеки предательски порозовели. — Когда у нас все получится, обязательно расскажу. Просто пока… рано. — Жалеешь, что ввязалась в эту аферу? Думаешь, Ярослав не поймет? — Нет, — а еще все мужчины схожи в том, что в словах часто видят не тот смысл, который в них вкладывался. — Я ведь не просто из интереса пришла тогда к тебе… Ну или ты пришел ко мне, — Саша невольно улыбнулась. — Для меня важно, чтоб у нас все получилось. Для меня важно, чтоб я стала причастной к тому, что у вас все получилось. Я хочу иметь возможность этим гордиться. И вот тогда, я скажу все Ярославу. — У тебя все так сложно, Саша, — Марк склонил голову, изучая лицо девушки напротив. С момента их знакомства она казалась ему необычной. Ее напор, смешанный со стеснением, ее неверие в себя и в то же время отчаянное желание помочь. Ее несмелое предложение, подкрепленное железной аргументацией. Он ведь далеко не сразу отнесся к девочке серьезно. Мало ли что взбредет в голову очередной глупенькой женушке большой шишки? Но именно ей поверил, именно ей доверился, и пока — не пожалел. Хотя самое трудное у них еще впереди. — У меня все очень сложно, Марк, ты даже представить себе не можешь, насколько, — Саша бросила прямой взгляд в глаза Самойлова. — Ладно, давай по делу, раз мы спешим. Кивнув, Саша соскочила со стола, вернулась к отброшенной не так давно сумке, достала оттуда папку, а потом вернулась на свое прежнее место, придвигаясь ближе к креслу Самойлова. — Смотри, я изучала практику, таких дел очень много, большинство — проигрышны для нас. — Спасибо, что обнадеживаешь, — Марк усмехнулся, но под прямым укоризненным взглядом Самарской вмиг снова стал серьезным. — Но! В нашу пользу практика тоже есть. Я нашла одно дело… — Целое одно? — Самойлов. — Прости. — Да, дело, в котором суд стал на сторону отца. — Отца? — Отца. — Тут тоже проблема, Саша, я не… — Молчи. Лучше изучи, — она подсунула папку практически под нос мужчине. — Я все равно ничего не пойму, — а Марк успешно увернулся от необходимости брать ее в руки. — Я объясню, если что‑то будет непонятно. Просто ты должен знать, что все серьезно, и все возможно. Марк промолчал. Как‑то так получилось, что он сам усложнял их совместное дело. Кроме как с внешними факторами, ей периодически приходилось бороться еще и с его скепсисом. — Хорошо, я прочту, обещаю. Что еще? — он взял в руки папку, пролистал ее. — Еще нужны характеристики. — Чьи? — Для начала — твои. С места работы, условия проживания, медицинские справки. — Чудесно. Я похож на бомжа — алкаша? — Нет, ты сейчас похож на слегка нервного успешного неженатого мужчину, которые иногда вызывают куда больше сомнений и вопросов, чем бомжи — алкаши. — Хорошо, характеристики, так характеристики. Попрошу Марину. — Не боишься? — теперь хмыкнула уже Саша. Марину Самойлову она знала не так хорошо. Хуже, чем Марка, но в том, что женщина в легкую может сделать какой‑то фортель, не сомневалась. — Вокруг меня огромное количество деятельных женщин, Саша. В том числе и та, что сейчас так неуважительно смяла пятой точкой важные бумаги. Как думаешь, я могу не бояться? Я в ужасе! Теперь они смеялись уже вдвоем. — А ты женись, Марк. Женись, и поймешь, что деятельные женщины вокруг разогнаны, а вот дома ждет одна, заменяющая их всех. — Бухгалтера, секретаря и адвоката? — И не только. Саша на какое‑то время замолчала, ныряя в свои мысли. Она не любила женщин рядом с Ярославом. Не ревновала его к идеальной блондинке — секретарю, не мечтала выцарапать глаза каждой, посмевшей подойти, а тем более протянуть к нему свои руки. Нет, не ревновала. Откуда‑то знала, что ни одна не сможет пробить своим коготком его броню, разве что он сам этого захочет. А он не хочет. Единственная девушка, которая заставляла сердце Самарской ускорять бег, стоило ей показаться рядом с Ярославом, была Снежана. С ней Саша до сих пор чувствовала себя не обладательницей сердца Ярослава по праву, а воровкой. И пусть это было глупо и по прошествии стольких лет уже даже неважно, она подсознательно мечтала о том, что когда‑то узнает — ее сомненья напрасны. Ярослав для Снежаны такое же прошлое, как она для него. — А что там с твоей дамой сердца? — в одном из их телефонных разговоров, Марк вскользь упоминал о девушке. Просто, не смог смолчать, когда Саша в очередной раз намекнула на то, что неплохо было бы обзавестись 'надежным тылом'. Он не смолчал, а Саша запомнила. — Какой? — и если до этого момента, в глазах Самойлова еще плясали веселые чертики, стоило задеть неприятную тему, как атмосфера в комнате чуть подпортила. — А у тебя их несколько? Это немного не то, что нам нужно. — Глупости, Саша. И вообще, это не имеет отношение к делу. Не важно, одинок я или с кем‑то, важно, что Лена не в состоянии справляться со своими прямыми обязанностями. Вот и все. Саша кивнула, не желая спорить. По правде, поиски невесты для Самойлова — немного не та вещь, которой стоило забивать себе голову. Им действительно нужно делать упор на другом. Просто зная его историю… Саше хотелось, чтоб у него рано или поздно все было хорошо. А еще, чтоб это рано или поздно наступило быстрей. — Она не появлялась? — Последний раз я дал ей достаточно денег, чтоб она забыла о своем шантаже на пару ближайших недель. — Как она выглядела? — Как обычно, — с каждым словом, Марк все больше мрачнел. — А Катя?