— Марк, — не оборачиваясь, незнакомка расплылась в улыбке, пропевая его имя медовым голосом. — Ты так внимателен, взял мне кофе, спасибо, зайчик, — длинные тонкие пальцы с ядреным малиновым маникюром вцепились в одну из двух чашек на подносе, вряд ли предназначенных для нежданной гостьи. — Дома твой зайчик, Марина, — выдернув эту самую чашку, Марк плюхнулся на стул напротив Снежаны, а потом повторил маневры «Марины», вытягивая не менее длинные ноги все под тем же столом. Места стало катастрофически мало. — Фу, как грубо! — первой зрительный контакт разорвала Марина, оборачиваясь к Марку, который, не скрываясь, улыбался, потягивая кофе из «ее» чашки. — Так об отце — грубо, Марк, — женщина опустила взгляд на поднос, взяла лежавшее там яблоко. Подбросила, поймала, вновь подбросила. — Прости, не знаю, как вы друг друга называете, зайками, лягушатами или еще какими‑то котиками… — А хочешь, расскажу, — отложив яблоко, женщина снова уткнулась подбородком в сложенные на столе руки, заискивающе вглядываясь в лицо мужчины. Если раньше Снежане казалось, что она находится в каком‑то предистеричном состоянии, теперь девушка начинала понимать — это какая‑то непонятная только ей игра, в которой Марк и Марина, похоже, неплохо ориентируются. — Нет уж, уволь, — еще какое‑то время они сверлили друг друга взглядом, а потом мужчина оглянулся на Снежу. — Познакомься, это моя непозволительно молодая… мачеха, — лицо женщины озарила улыбка — оскал. — А по совместительству — главный бухгалтер фирмы. Напомни, пожалуйста, ты сначала стала мачехой или бухгалтером? — Это важно? — Конечно, люди же должны знать, в чем твой главный талант, — наблюдая за их перепалкой, Снежана непроизвольно прикусила язык. Это выглядело грубовато, но в то же время чувствовалось — ни он не пытается уколоть, ни она не воспринимает это как проявление неуважения. — Спроси у папы, Маркуша, он расскажет тебе обо всех моих талантах, — воспользовавшись его невнимательностью, Марина выдернула из рук пасынка чашку, делая большой глоток, а потом вновь откинулась на спинку стула, закрывая глаза. — Марина Самойлова, главный бухгалтер среди этого сборища, — все еще держа глаза закрытыми, женщина протянула руку Снежане. — Снежана Ермолова, друг Марка, — девушка коснулась нагретой о чашку руки Марины, а сама вопрошающе посмотрела на Самойлова, будто спрашивая, правильно ли делает, он кивнул. — Друг? — очередной подозрительный взгляд голубых глаз был дарован Самойлову. — То‑то я думаю, что не помню, чтоб в офисе появлялась очередная смазливая секретарша, друуууг. Очень приятно, Снежана, — оставив Марка с каменным лицом, Марина сосредоточила все свое внимание на Ермоловой. — Друг Маркуши — мой друг. Мать я, в конце концов, или не мать, — над собственной шуткой посмеялась только она. — Иди ты, мать… — совсем уж неуважительно махнув рукой на… мать, Марк поставил перед Снежаной вторую чашку, придвинул тарелку с едой, практически вложил в руки приборы, а потом скомандовал, — ешь. — Какого генерала вырастила, а? — не увернись Марк от протянутой в его сторону руки, у «мамочки» непременно получилось бы потрепать «чадо» по щеке. Но, кажется, то, что план реализовать не получилось, совершенно не расстроило Марину, опустив руку, она вновь схватила яблоко, а потом шумно отодвинула стул, поднимаясь. — Ну что, теперь только ленивый не посмотрел в нашу сторону, а значит, я могу удалиться, — подарив одинаково дружелюбную улыбку Марку и застывшей с ложкой в руках Снежане, Марина развернулась, направляясь, прочь. Ей вслед смотрели если не все, то большая часть зала точно. — Это… — выйти из ступора у Снежаны получилось далеко не сразу. — Это любимая жена моего отца и не менее любимая бухгалтер моей фирмы. Марина Юрьевна, — сам «сынок» проводил «маму» долгим взглядом, а стоило той скрыться за дверью, повернулся к Ермоловой. — Милая, правда? — Очень. — Здесь все такие, — «ободрив» девушку своими словами, Марк приступил к трапезе. * * * — Марк Леонидович, — в очередной раз мимо их столика прошествовал один из подчиненных, кивнул шефу, получил кивок в ответ. А потом, дождавшись, когда этот очередной отойдет на пару шагов, Марк начинал пояснять. — А это начальник юр. отдела. Считает себя отличным профессионалом и чуть ли не благословением для такой фирмы, как моя. — Только считает? — Снежана проводила взглядом мужчину средних лет, а потом вновь отдала все свое внимание Марку. — Я тоже так считаю, но ему об этом знать необязательно, — он ответил практически шепотом, склонившись над столом так, будто собирался поведать самую страшную из известных ему тайн. — Марк Леонидович, — вновь кто‑то совершил показательный променад мимо столика шефа. — Добрый день, — продолжая улыбаться, Марк кивнул уже этому «кому‑то», чтобы снова дождаться, пока он отойдет, а потом… — Тоже начальник отдела? Тоже считает, себя отличным профессионалом и благословением для фирмы? — Снежана попыталась опередить мужчину, сделав собственные предположения. — Нет, это был менеджер, — улыбнувшись еще шире, Марк встал из‑за стола, протянул Снежане руку. — Идем, сейчас начнется самое веселое — будем знакомиться. — С кем? — Друг с другом, — в очередной за сегодня раз сжав пальцы девушки, Марк потянул ее в сторону выхода, теперь уже кивая направо и налево всем без разбору. Все происходящее дальше слилось для Снежаны в один бесконечно длинный хоровод. Хоровод каких‑то полудетских, напоминающих лагерные развлечения, упражнений с незнакомыми людьми. В отличие от Марка, который предпочитал чаще всего оставаться сторонним наблюдателем, ее почему‑то постоянно затаскивало в круговорот очередного идиотского испытания «на доверие», «на реакцию в стрессовой ситуации» и прочей лабуды. Нельзя сказать, что это было ужасно. Просто будь ее воля, Снежана вряд ли добровольно подписалась бы на такое. С Марком они пересекались только между этой погоней за идеальной командной работой. — Ну что? — ближе к обеду именно он выдернул ее из очередной круговерти бесконечных ивентов. — Дурдом! — видимо, в ее глазах читалась неимоверная благодарность, так как предлагать вернуться Марк не спешил, устроившись под одним из деревьев, они просто сидели, наблюдая за разворачивающимся действом уже издалека. Днем стало совсем тепло, некоторые смельчаки рискнули снять верхнюю одежду, оставаясь в одних кофтах, Снежа же сменила куртку на дутую жилетку, чувствуя небывалое облегчение из‑за возможности вольно двигаться. — Ты брала фотоаппарат? — Марк повернулся к ней. — Конечно, хочешь, чтобы я поснимала? — Нет, просто думал, что тебе самой захочется поснимать. Ей хотелось. Не людей. Среди присутствующих тут ее интересовал лишь один человек, и его фотографии у Снежаны уже имелись. Природу… Даже ранней весной, серой, голой, просыпающейся, здесь было сказочно. — У вас большой штат, — возвращаясь в реальность, Снежа снова кивнула на толпу на расстоянии нескольких десятков метров. — Не такой уж и большой, если честно. Практически родственный подряд, — именно в этот момент из толпы выскочила недавняя знакомая Снежи, Марина, активно жестикулируя руками, изъявляя явно не радость по поводу сего прекрасного дня. — А Марина… — Да, Марина Юрьевна жена моего отца, — Марк посмотрел вслед удаляющейся женщины с улыбкой. Сути их отношений Снежане понять пока не удалось, но кажется, и они не так уж просты. — Обычно секретари окучивают директоров, а моя секретарь поступила мудрее — сначала заделалась главбухом, а потом поманила пальцем бесконечно одинокого и жаждущего любви отца начальника. У нас странная семейка, — на мгновение помрачнев, Марк отвернулся в сторону воды, лишая Снежану возможности заглянуть ему в лицо. — У всех странные семьи. — Да? — когда Марк снова повернулся к ней, от мрачности не осталось и следа. — И что же странного в твоей семье? Например, брат — уголовник… — Тридцать пять лет счастливого брака родителей можно считать странностью? — Несомненно, — Марк сделал выпад в ее сторону, провел пальцами по волосам, достал оттуда хвойную иголку. — Счастливые браки — та еще странность. — Ты был женат? — переход получился достаточно резким. — Счастливо — нет, — судя по тому, как скривился ее собеседник, затронутая тема не слишком воодушевляла его на разговор. — А несчастливо? — Все люди любят пострадать. Иногда — на ровном месте, — Марк пожал плечами, умело увиливая от прямого ответа. — Марк, — Снежана окликнула мужчину, который вот уже несколько минут предпочитал смотреть куда угодно, только не на нее. — Что? — он оглянулся. — Помнишь, что ты сказал мне после ужина? — Я много чего говорил, — мужчина усмехнулся, припоминая свое странное состояние в те минуты — он чувствовал, что шелк скользит между пальцев, и судорожно пытался его удержать. Шелком была она. — Ты просил верить, — штатным психологом Снежана быть еще не пыталась, но сейчас ей хотелось выяснить кое‑что не ради исполнения этой благородной миссии, а просто затем, чтоб установить правила игры для них. — Просил, — Марк кивнул. — У нас есть прошлое, и у тебя, и у меня. В этом прошлом были люди, события, радости и разочарования. — Были, — подтверждая, он вновь кивнул. — Их не вычеркнуть и не забыть. — Не забыть. — Но мы можем сделать вид… — Снежана выводила на древесине лавки какие‑то узоры, размышляя над тем, как бы правильно сформулировать свою мысль.